Богдан Хмельницкий

церкви и умножения числа своего войскадоДОуООО. Выказывая себя представителем

козацкого сословия, и себя не забыл Хмельницкий, говорит польский летописец; в

конце предложения было сказано: «староство чигиринское должно принадлежать

козацкому гетману 1). Современный историк очень правдоподобно полагает, что

Хмельницкий мирился с королем на этих условиях только потому, что не только не

надеялся уже помощи от хана на продолжение войны, а еще мог опасаться, что

татарский государь соединится против него с новыми союзниками 2). Есть

правдоподобное известие современника, по своему положению близко стоявшего к

ходу политических событий, что хан делал угрозы Хмельницкому, если он осмелится

поднять руку на своего государя, а визирь татарский говорил польским коммиссарам:

мы бы вашу сторону приняли скорее, чем сторону хлопов, но вы нас не просили и мы

должны были склониться на просьбы Козаков 3). Сообразно этому известию есть

другое, бывшего тогда в Польше московского дьяка, вообще отличающагося верностью

и правдивостью своих донесений. Когда хан согласился с королем мириться,

Хмельницкий, услыхавши об этом, прибыл к хану с 20.000 козацкого войска и стал

выговаривать хану, припоминая ему, что между ними постановлено было под взаимною

присягою—не вступать в мирные договоры с королем и РечыоПосполитою одной

стороне без другой. Тогда хан отвечал: «ты, Хмельницкий, не знаешь, себе меры, хотел

бы до конца разорить своего государя. Уж и так все его государство опустошено.

Надобно же показать милость. Я хан, государь природный, умею быть умеренным. Я

сношусь с братом своим, польским королем, в добром согласии и тебя, Хмельницкий,

хочу помирить с твоим государем. Советую тебе с ним вступить в договор и

помириться. Иначе крымский хан будет с королем за одно против тебя» 4).

Между панами поднялся ропот.

«Как?—говорили некоторые с негодованием:—он смеет нам предлагать условия? И

мы должны с ним заключать договоры, как с равным? Иное дело хан: он государь,

поляки имеют дело с крымцами, как равные с равными, а козаки наши подданные».

Так говорили те паны, которых имения находились далеко от Укр,аины. Король сам

сначала разделял их мнение. Ян Казимир забыл, как много обязан Хмельницкому при

своем избрании; государь вольной шляхетской нации, он защищал интересы её: это

было безопаснее, чем думать о своих.

Но те, которые испытали силу козацкого оружия, которые не раз покидали свои

дома и только бегством спасали жизнь свою, те, указывая на великополян и Мазуров,

говорили со вздохом:

«Эти господа не попробовали, как больно бьет козак, а потому так и говорят; мы

должны согласиться, потому что мы в руках неприятелей.

*) Annal. Polon. Clim., I, 161,—Pam. do pan. Zygm. III, Wlad. IV i Jan. Kaz.,

II, 98.

2)

Stor. delle guer. civ., 164—165.

3)

Pami§tn. Albr. Radziw., II, 384.

d) Акты ЮЖИИ. и Запади. Росс., Ш, 395.

318

Если Козаков нет возможности покорить оружием, надобно покорить их прощением

и милостью» 1).

Долго спорили; наконец король принужден был согласиться на все. Король, говорит

польский летописец, желая привести в послушание мятежников, показал над ними свое

милосердие, потому что их нельзя было победить никаким иным образом. Хотя

полякам и крепко не хотелось принять статей Хмельницкого, говорит русский

летописец 2), но они рассудили, что лучше воротиться домой с целыми ушами.

В четверг, 9-го августа (19-го н. ст.), татары послали к королю заложником

Сулеймана-Агу и получили 30.000 злотых, да сверх того 2.500 червонцев дано в

подарок Шеффер-Кази и 500 Сулейману. К хану заложником уехал Донгоф в

сопровождении Мястковского, который повез ему один из двух экземпляров трактата;

другой, подобный, доставлен был Сулейманом-Агою полякам.

«Я был допущен в шатер хана, — говорит Мястковский; — повелитель

многочисленных орд берегов Черного моря сидел окруженный знатными особами, с

подобострастием опускавшими глаза в землю; несколько сот вооруженных янычар

охраняли шатер царя. Хан был одет в соболью шубу, крытую бархатом кирпичного

цвета; по правую сторону сидел брат его, султан Калга, по левую султан Нурреддин.

Применяясь к христианским обычаям, хан, как государь, дал мне поцеловать руку» 3).

Этой церемонией окончен мирный договор Польши с Крымом. В знак своего

расположения хан послал королю, своему любезному брату, в подарок дорогого

татарского коня и лук с колчаном в богатой оправе. Король, в свою очередь, послал ему

седло с богатым верховым прибором и турецкую саблю с золотою рукояткою,

осынанною драгоценными каменьями 4).

Потом начался договор с Хмельницким. «Было с ним возни», говорит очевидец 5).

Крайность разрешила недоумения. Паны хотели удержать болео власти над Украиною;

Хмельницкий хотел более прав русскому народу. Но хан, получив удовлетворение от

короля, теперь, с своей стороны, требовал от Хмельницкого повиновения

правительству °). Тогда написан был Зборовский договор, который в самом деле не

заключал в себе ничего нового, только возвращал старинные права козацкому

сословию. Вот в каком виде сохранился он:

«Объявление милости его королевского величества войску запорожскому на

пункты, предложенные в его челобитной:

«1) Его королевское величество оставляет войско свое запорожское при всех

старинных правах (wolnoSciach), по силе прежних привилегий и выдаст для этого