Богдан Хмельницкий

«Словно плавающие утки, говорит современник, они выставляли из воды головы,

которые беспрестанно слетали от литовских пуль». Сам Подобайло с частью воинов

успел, однако, прорваться и спешил соединиться с Кречовским; но предводители

немецкой пехоты, Тизенгаузен, Нольд и Вехмаи, пресекли ему дорогу и рассеяли

Козаков. Предводитель их оставил поле войны.

Тем временем Кречовский, огородившись в лесу валом, возами и дани телами

убитых, отражал удачно немецкую пехоту и не выходил из лагеря, дожидаясь

Подобайла; но, к ужасу своему, он услышал, что к нему приближается не Подобайло, а

Радзивилл, который со всем войском, перешедши болотистые леса, заходит на него с

другой стороны. Поражение Подобайла лишило его надежды. Он искал смерти,

вырвавшись с кучкою смелых из укрепленного табора, бросился на передовой

литовский отряд и был сильно ранен. Козаки положили на воз своего предводителя и

ночью оставили табор, но на рассвете наткнулись на войско Радзивилла и разбежались.

Полумертвого Кречовского, лежавшего на возу, литовцы привезли в лагерь. Он так был

храбр, так внушал к себе уважение, что литовские паны, окружая его, ласкали его; сам

Радзивилл изъявлял сожаление и просил, чтоб он не боялся; но русин бросил на них

презрительный взгляд, отворотился и началъ

9 De reb. gest. contra cosac., 44,—Bell, scyth. cosac., 86—87.

330

биться головою о дерево, и так испустил несчастный дух свой, по выражению

польского современного историка J).

Это было в августе. Казалось, все было кончено; но мятеж, по выражению

польского летописца, словно гидра, у которой если отрубишь голову, то сейчас

выростает другая 2). Едва кончил Радзивилл кровопролитную войну с Кречовским, над

которым победа стоила литовцам дорого, как услышал, будто 60.000 Козаков

переправляются через Припеть, и снова начал устраивать к бою свое утомленное

войско. Но в это время уже заключен был зборовский мир и литовцы избавились от

новых опасностей. На дороге Радзивилл получил от короля письмо, в котором ему

предписывалось отступить 3).

1) Histor. pan. Jan. Kaz., I, 92—95. —Bell, scyth. cosac., 86—88.—Кратк. опис. о коз.

мал, нар., 37—39.— Истор. о през. бр. — Pam. do pan. Zygm. III, Wlad. IV i Jan. Kaz., П,

103—108.—Latop. Jerl., 100—101.—Pam. Albr. Radz., П, 319

2)

Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., II, 104.

3)

Письмо это ыаиеч. в ИИИ-м томе „Собр. гос. гр. и дог.“ О литовских

событиях этого времени специальное сочинение „Rerum, in Magno Ducatu Lith.

Commentarius11.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

Неудовольствия в Польше. — Пасквили. — Обвинения против Осеолннского. —

Смерть его. — Любовь к Вишневецкому. — Состояние Украины. — Сейм в Варшаве.

— Недопущение киевского митрополита в сенат. — Гражданское устройство в

Украине.— Коммиссары,—Водворение владельцев.—Бунты.—Нечай.—Ходатайство

митрополита.— Переяславская рада. — Козацкие полки. — Положение владельцев.

Никто в польском лагере под Зборовом не думал о сохранении Зборовского

договора. «Мы должны были suadente necessitate согласиться на подобные статьи»,

писал один поляк из-под Зборова 1). «Тайный шопот,— говорит поэт-современник,-—

предупреждал всех, что мир, который служил к унижению шляхетского сословия и

достоинства, не мог быть продолжителен. Это значит присыпать пеплом огонь,

который современем должен был вспыхнуть снова». Русские также мало верили в

прочность этого договора. Еслиб они и доверяли королевскому слову, то все-таки не

могли думать, что король в силах сдержать его. «Что значит в Польше король?—

говорит русский летописец.—Ляхи народ непостоянный; они не повинуются своим

королям и живут между собою в несогласии. Сколько в польской земле ляхов, столько

советов п мнений: каждый хочет свое слово поставить выше слова другого; они пишут

договоры, обещают, а потом отрекаются от своих обещаний» 2).

Короля в Варшаве встретили очень дурно. Жители столицы, только по слухам

знавшие, что такое Хмельницкий и его козачество, кричали, что король посрамил честь

польской нации, что он сделал Польшу данницею неверных и игрушкою хлопов. Когда

при дворе происходили праздники и балы, как бывает обыкновенно по окончании

войны, которое придворные хотели выставить счастливым, варшавские шляхтичи пели

на улице язвительные песни, прибивали к стенам пасквили и распускали

соблазнительные истории на счет короля, королевы и'придворных 3). В числе подобных

сочинений ходило по

Ч Starozytn. Polsk., I, 263.

2)

Истор. о през. бр.

3)

Annal. Polon. Clim.—Истор. о през. бр.

332

рукам одно диалогической формы.' Сцена происходит между королем, канцлером,

Киселем, ханом, русским митрополитом и королевским любимцем певцом

Грембошевским. Король дружески беседует с ханом. Канцлер, стоя перед ним,

восклицает: «Се что добро и что красно, еже жити братии вкупе!»—«Одна любовь нас

соединила, и тебе подобает честь за эту услугу отечеству», говорит король. Канцлер,

желая показать скромность, обращается к Киселю и восклицает: «вот кто сделал услугу

отечеству; восстань, возлюбленный, приими венец!» Митрополит при этом говорит

Киселю: «Ты краса русских, ты слава схизматиков!» — «И ты, отвечал ему Кисель:

воссядешь между двенадцатью коленами Израиля» (то-есть в сенате). Певец играет на

лире и поет: «сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!» и