Богдан Хмельницкий
Шрифт:
«Словно плавающие утки, говорит современник, они выставляли из воды головы,
которые беспрестанно слетали от литовских пуль». Сам Подобайло с частью воинов
успел, однако, прорваться и спешил соединиться с Кречовским; но предводители
немецкой пехоты, Тизенгаузен, Нольд и Вехмаи, пресекли ему дорогу и рассеяли
Козаков. Предводитель их оставил поле войны.
Тем временем Кречовский, огородившись в лесу валом, возами и дани телами
убитых, отражал удачно немецкую пехоту и не выходил из лагеря,
Подобайла; но, к ужасу своему, он услышал, что к нему приближается не Подобайло, а
Радзивилл, который со всем войском, перешедши болотистые леса, заходит на него с
другой стороны. Поражение Подобайла лишило его надежды. Он искал смерти,
вырвавшись с кучкою смелых из укрепленного табора, бросился на передовой
литовский отряд и был сильно ранен. Козаки положили на воз своего предводителя и
ночью оставили табор, но на рассвете наткнулись на войско Радзивилла и разбежались.
Полумертвого Кречовского, лежавшего на возу, литовцы привезли в лагерь. Он так был
храбр, так внушал к себе уважение, что литовские паны, окружая его, ласкали его; сам
Радзивилл изъявлял сожаление и просил, чтоб он не боялся; но русин бросил на них
презрительный взгляд, отворотился и началъ
9 De reb. gest. contra cosac., 44,—Bell, scyth. cosac., 86—87.
330
биться головою о дерево, и так испустил несчастный дух свой, по выражению
польского современного историка J).
Это было в августе. Казалось, все было кончено; но мятеж, по выражению
польского летописца, словно гидра, у которой если отрубишь голову, то сейчас
выростает другая 2). Едва кончил Радзивилл кровопролитную войну с Кречовским, над
которым победа стоила литовцам дорого, как услышал, будто 60.000 Козаков
переправляются через Припеть, и снова начал устраивать к бою свое утомленное
войско. Но в это время уже заключен был зборовский мир и литовцы избавились от
новых опасностей. На дороге Радзивилл получил от короля письмо, в котором ему
предписывалось отступить 3).
1) Histor. pan. Jan. Kaz., I, 92—95. —Bell, scyth. cosac., 86—88.—Кратк. опис. о коз.
мал, нар., 37—39.— Истор. о през. бр. — Pam. do pan. Zygm. III, Wlad. IV i Jan. Kaz., П,
103—108.—Latop. Jerl., 100—101.—Pam. Albr. Radz., П, 319
2)
Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., II, 104.
3)
Письмо это ыаиеч. в ИИИ-м томе „Собр. гос. гр. и дог.“ О литовских
событиях этого времени специальное сочинение „Rerum, in Magno Ducatu Lith.
Commentarius11.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
Неудовольствия в Польше. — Пасквили. — Обвинения против Осеолннского. —
Смерть его. — Любовь к Вишневецкому. — Состояние Украины. — Сейм в Варшаве.
— Недопущение киевского митрополита в сенат. — Гражданское устройство в
Украине.— Коммиссары,—Водворение владельцев.—Бунты.—Нечай.—Ходатайство
митрополита.—
Переяславская рада. — Козацкие полки. — Положение владельцев.Никто в польском лагере под Зборовом не думал о сохранении Зборовского
договора. «Мы должны были suadente necessitate согласиться на подобные статьи»,
писал один поляк из-под Зборова 1). «Тайный шопот,— говорит поэт-современник,-—
предупреждал всех, что мир, который служил к унижению шляхетского сословия и
достоинства, не мог быть продолжителен. Это значит присыпать пеплом огонь,
который современем должен был вспыхнуть снова». Русские также мало верили в
прочность этого договора. Еслиб они и доверяли королевскому слову, то все-таки не
могли думать, что король в силах сдержать его. «Что значит в Польше король?—
говорит русский летописец.—Ляхи народ непостоянный; они не повинуются своим
королям и живут между собою в несогласии. Сколько в польской земле ляхов, столько
советов п мнений: каждый хочет свое слово поставить выше слова другого; они пишут
договоры, обещают, а потом отрекаются от своих обещаний» 2).
Короля в Варшаве встретили очень дурно. Жители столицы, только по слухам
знавшие, что такое Хмельницкий и его козачество, кричали, что король посрамил честь
польской нации, что он сделал Польшу данницею неверных и игрушкою хлопов. Когда
при дворе происходили праздники и балы, как бывает обыкновенно по окончании
войны, которое придворные хотели выставить счастливым, варшавские шляхтичи пели
на улице язвительные песни, прибивали к стенам пасквили и распускали
соблазнительные истории на счет короля, королевы и'придворных 3). В числе подобных
сочинений ходило по
Ч Starozytn. Polsk., I, 263.
2)
Истор. о през. бр.
3)
Annal. Polon. Clim.—Истор. о през. бр.
332
рукам одно диалогической формы.' Сцена происходит между королем, канцлером,
Киселем, ханом, русским митрополитом и королевским любимцем певцом
Грембошевским. Король дружески беседует с ханом. Канцлер, стоя перед ним,
восклицает: «Се что добро и что красно, еже жити братии вкупе!»—«Одна любовь нас
соединила, и тебе подобает честь за эту услугу отечеству», говорит король. Канцлер,
желая показать скромность, обращается к Киселю и восклицает: «вот кто сделал услугу
отечеству; восстань, возлюбленный, приими венец!» Митрополит при этом говорит
Киселю: «Ты краса русских, ты слава схизматиков!» — «И ты, отвечал ему Кисель:
воссядешь между двенадцатью коленами Израиля» (то-есть в сенате). Певец играет на
лире и поет: «сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!» и