Боги не играют по правилам

Вперед вышел чубатый - тот, которому я давеча морду набил - и крикнул:

– Гур!

Я аж вздрогнул. Как они нашли меня? Впрочем, я и не прятался. Дальше сидеть что зайцу в траве бессмысленно.

– А тебе мало досталось? Хочется еще?
– крикнул я, вылезая из соломы на открытую площадку.

Огр зарычал и топнул ногой так, что пыль поднялась.

– Кто это?
– спросил барон Рочер.

– Гур из Мелавуда - герой барона Горлмида, - ответил Сурк.

Кривоногий коротышка по-детски захлопал в ладоши.

– Глор, мой мальчик, у тебя будет сердце! Потрать его на скорость, а то ты больно медленный.

Огр заревел и бросился вперед, размахивая огроменной дубиной из цельного дуба. Я закрутил мечом над головой и ринулся навстречу. Этот тюфяк действительно был настолько заторможен, что я легко ушел в сторону и рубанул под колено. Людоед взвыл и присел на левую ногу. Играя, наслаждаясь скоростью, я молниеносно прыгнул ему за спину - и ударил еще раз в то же место. Брызнула кровь. От дикого рева задрожал сарай, посыпалась пыль с потолка. Дубина пролетела у самого моего носа - медленно, словно в воде. Я заметил удивленных зрителей - и саданул великана полбу. Клинок отскочил, как от камня. Огр пошатнулся.

Теперь лица воинов исказили гримасы ненависти. Они выхватили оружие и пошли в атаку. Началось веселье. Где им, простым смертным, тягаться с богом... ну или не совсем богом, во всяком случае, пока. Скорость у меня - точно божественная!

Я отбил выпад Сурка, схватил его за нагрудник и швырнул на озверевшего огра. Тот машинально поймал бедолагу и саданул оземь так, что усатый только хрюкнул и замолк навечно. Я юркнул под меч небритого детины и врезал рукоятью в зубы, крутнул клинок и со всей дури заехал бородатому толстяку в грудь. Я видел, как трясется жир на пузе и медленно вытекает кровь из раны. Следующий - чубатый. По лицу видно, что ему уже перехотелось воевать, но я ударил сверху. Он защитился мечом, но кончик моего клинка распорол плечо. Я добавил еще рукоятью в нос и отпрыгнул в сторону. Дубина легла на землю там, где я стоял. В воздух взметнулась пыль.

Остальные вояки уже смылись, кроме кривоногого коротышки и пятого из компании в трактире. На улице уже били в колокола. Кричали. Я ухмыльнулся побелевшему барону и рубанул его героя по шее. Заклокотала кровь. Барон Рочер прижался к стенке и завыл, как собачонка.

Я одним движением вспорол брюхо огру - и получил стрелу из арбалета в спину. Это было как удар молотом. Дикая боль охватила тело. Я замер. Дыхание сперло. Но боги, они точно не такого финала хотели! Я заметил краем глаза арбалет в руках угрюмого воина с бельмом, выронил меч - и полез двумя руками в потроха жирдяя.

Сзади раздался топот сапог. Это он - стрелок - несся ко мне. Еще немного и он всадит в спину клинок. Слышу хриплое дыхание. А пальцы находят кристалл. Сейчас боль уйдет. Сердце залечит рану. Ловкость! Бьет свет, и вместе с ним я разворачиваюсь и перехватываю кривой кинжал. Кривой кинжал, что серп! Некогда размышлять. Бью головой в лицо, изъеденное оспинами, хватаю меч и прыгаю на стропила. Бегом! Позади - топот. Ныряю в дыру в крыше, а следом летят стрелы.

Шутки в сторону

Совсем рассвело, когда вдали показались стены Мелавуда. В низинах стоял туман. Первые лучи солнца сверкали в каплях росы. Пели птицы. Но я не обращал внимания на красоту вокруг. Всю дорогу я думал о случившемся в последние дни. Мне чудом удалось добыть два сердца. Я стал быстрее и ловчее, но также узнал весьма скверные вещи. Во-первых, в замке меня ждал предатель, готовый на все, ради своего хозяина. Во-вторых, болтовня в трактире о бароне Горлмиде. Еще из головы не выходил кривой кинжал в руке урода с бельмом. Может это совпадение, но стражник в моей комнате был убит именно таким клинком.

Я приближался, а в душе росла злость. Неужели здесь все настолько прогнили, что уже сливают своих героев другим баронам? Чтобы узнать правду придется разворошить осиное гнездо. И мне плевать, что будет.

Зайдя в ворота, я сразу пошел в кузню. Трубочист, как всегда, спал. Мои доспехи валялись на прежнем месте. Без лишних слов я схватил его за ногу и потащил к кадушке с водой. Окунул, подержал долго, пока тот не начал биться в агонии. Вынул - он стал жадно хватать воздух, словно рыба на берегу - и врезал по морде ладошкой. Смачно так, аж приятно. Родор захлопал глазенками, не понимая где он, что с ним, кто я такой, и что мне от него надо. Сейчас объясню. Я окунул его еще раз, а затем звонко хлестанул по щам и спросил:

– Еще добавить?

Кузнец замотал головой. Проснулся. Но я в третий раз сунул трубочиста в кадушку, чтобы он понял: я не шучу.

– Хватит! Хватит!
– завопил бедняга.

Теперь он готов для беседы - искренней, задушевной. И я не буду юлить и замалчивать, тоже буду откровенен и честен.

– Мне все равно, что будет тут с вами, - прорычал я ему в самое ухо, - мне через двадцать пять дней на арену. И я намерен победить. Либо ты со мной, либо ты мне не нужен.

Лучше всего он думал в уединении среди водной стихии в кадушке. Я дал ему минутку на раздумья.

– С... тобой!.. С... тобой!..
– зафыркал Родор, отплевываясь и откашливаясь.

– Я знаю, кто крыса, - проговорил я самым убедительным тоном.
– Через десять минут его голова будет валяться у тебя под ногами. А затем наступит твоя очередь, если ты сейчас не скажешь, кто велел тебе переделать камин.

– Ф-фуас...

Я отшвырнул его в сторону и зашагал в замок. Словами нельзя передать ту злость, что загорелась в душе. Я прямо кипел. Разом забыл и кто я, и зачем я тут. Сердца героев и боги - все растворилось. Осталась только лютая ненависть. Я шел, скрипя зубами и царапая когтем руку - так мне было легче.

Этот гаденыш Фуас водил меня за нос. Нафаршировал, приготовил, словно цыпленка и подал на блюдечке своему хозяину, но... цыпленок оказался не по зубам. И барон все знал. Барон продал своего героя!

Я взбежал по лестнице, оттолкнул стражника и ринулся по коридору к комнате хранителя. Он как раз выходил.

– Гур, - радостно воскликнул гаденыш, но улыбка скомкалась, словно лист бумаги.

Я сходу влепил ему такую затрещину, что загорелась ладонь. Ударь кулаком - и свет бы погас в сознании Фуаса. Но он нужен живым. Я схватил его, прижал к стене и приставил коготь к горлу. Он понял, что это не шутка.

– Ты тварь!..
– процедил я сквозь зубы и надавил сильнее - на шее выступила капелька крови.

Когда я шел сюда, то думал, что расспрошу его подробно кто, чем и как его подкупил, зачем он согласился, но сейчас все эти вопросы исчезли - испарились в жаре ненависти. Я давил - он хрипел. В глазах читался страх, но вот его губы искривились в злобной ухмылке.

– Т-ты...
– просипел Фуас, - никогда... не победишь... его...

Я ослабил хватку. Он заинтересовал меня. Появились мысли.