Боги не играют по правилам

Зрители приветствовали меня стоя. Как выяснилось, они уже успели сделать ставки и теперь бурно обсуждали поединок. Когда страсти улеглись, а я, прихватив кувшин вина, доковылял до своего стула, барон Горлмид сказал:

– Для солдатни в таверне ты неплохо машешь кулаками, но для героя на арене этого мало.

– Не только кулаками бьются, - ответил я, еле шевеля языком.

– Да, но ты меч-то поднять не можешь.

– Это не меч, а дубина. Мне нужен настоящий клинок.

– Другого нет. Хочешь, отнеси кузнецу, может перекует тебе.

Это была хорошая идея, но в голове у меня мозги перемешались, и сейчас я мог только подносить кувшин к разбитым губам.

– Продолжим, - объявил Фуас.
– Герой, возьми меч, доспехи можешь не одевать, но шлем - обязательно, и преклони колено перед бароном.

Я скривился.

– Иначе нельзя. Герой не может выйти на арену, не присягнув барону. Боги так велели.

Раз велели боги, то придется. Чего не сделаешь ради великой чести войти в портал? Боги, только ради вас! Я поднялся и поковылял к груде металлолома. Нацепил мятый горшок на голову, забросил на плечо меч и, вдыхая смрад тухлой рыбы, встал на одно колено перед бароном.

– Клянусь, - сказал Фуас.

– Клянусь, - повторил я.

– Биться до смерти на арене за барона Горлмида и во всем следовать законам Бангшира.

Я повторил, бросил железяки на пол и вернулся на свое место. Больше меня не трогали. Скудный банкет вскоре закончился. Мне показали комнату - крохотную сырую нору, - и оставили в покое. Но отдыхать я не собирался. Разузнав, где найти кузнеца, я вышел во двор. Отпихнул назойливого кота и, распугав кур, направился к кузне.

Кузнецом оказался трубочист - тот, который открывал ворота. Он спал, уткнувшись мордой в поленницу. Рядом валялся пустой кувшин. У меня всего-то двадцать девять дней осталось, а он спит. Я хорошенько встряхнул трубочиста. Он открыл один глаз. Тогда я повторил, и он забормотал:

– Чего тебе? Завтра приходи. Не видишь, выходной у меня. Герой сегодня прибыл.

Я сунул его головой в кадушку с водой для лучшего пробуждения и сказал:

– Я - герой. Мне нужно, чтобы ты перековал доспехи и меч.

Кузнец взглянул на меня вторым глазом и хлопнул себя по ляжкам:

– Едрить-колотить! Для героя - все сделаю! Тащи свои доспехи. Завтра все будет готово.

Я мигом приволок металлолом и довольный отправился отдыхать.

С самого утра, едва прокричал петух, я бодренько пошел к кузнецу. Этот гад спал там же в обнимку с пустым кувшином и даже не притронулся к латам. Они лежали ровно на том же месте, где я их оставил. Отвесив трубочисту леща, я окунул его головой в кадушку. Но на этот раз подержал немного дольше, чтобы подумал гаденыш.

– Где мои латы?
– проревел я в самое ухо.

– Ексель-моксель! Для героя - все сделаю! Завтра все будет готово.

Тут я заметил, что кузнечный горн давно не работал. И сама кузня в таком состоянии, что хоть святых выноси. Надежда таяла как снеговик на печи. Мне начинало все это жутко не нравиться. Все шло прахом. Как я буду биться на арене без меча и доспехов? Так не пойдет. Мне нужен кузнец.

Я решительно направился к воротам, но меня остановил Фуас.

– Ты куда собрался?
– взволнованно проговорил он.

– Кузнеца искать.

– Тебе нельзя покидать имение одному. Нельзя заходить на чужие земли. Нельзя появляться в столице до дня великого праздника.

– Мне нельзя проигрывать, - сказал я сквозь зубы.

– Что будет, если я нарушу твое «нельзя», а?

– Тебя убьют, - спокойно ответил Фуас.

Я осмотрел его с ног до головы, затем глянул на свои босые ноги и набедренную повязку. В таком виде меня узнают сразу. А вот если переодеться, то я вполне сойду за местного.

– Мне нужна одежда.

– У тебя одежда героя.

Я подмигнул. Мол, догадайся, что я затеял.

– И думать забудь, - запротестовал хранитель.

Ну, что ж. Боги видят, я пытался. Все, что было в моих силах, я сделал. Я хотел как лучше, но... Оглядевшись по сторонам, я врезал Фуасу в морду, взвалил на плечи и потащил за ворота. В кустах у дороги я переоделся в его костюм. Нельзя сказать, что одежда мне подошла. Куртка сидела как корсет на бегемоте, а узкие штаны подчеркивали все выпуклости. От сапог пришлось вообще отказаться.

Я вышел на дорогу, развернулся спиной к имению Мелавуд и зашагал навстречу приключениям. Уж я не сомневался, что они меня найду в таком наряде.

Секреты кузнечного дела

Немного поразмыслив, я понял, что не смогу притащить свои доспехи героя на переделку кузнецу другого барона. Оставалось только раздобыть новые. Как? Позаимствовать чьи-нибудь латы, а точнее превратиться в разбойника у дороги?
– не для меня. Да и опять с размером будет беда. Нет. Придется ковать новые.

Вдалеке показался замок. Я зашагал бодрее. Чего мучать богов? Они не любят скучать.

У ворот я остановился. Вот это был замок! Загляденье. Настоящий дворец, а не куча нетесаного камня. Повсюду трепетали флаги. На ставнях блестела свежая краска. Травка у стены аккуратно скошена и убрана. Ров заполняла прозрачная вода, а в ней плавали красные рыбы и лебеди ходили, что корабли.

Я постучал:

– Эй там, в скворечнике! Открывай! Оглох что ли?

– Кто такой?
– пробасила железная голова из сторожевой вышки.

– Я - Гур. Дело есть к вашему кузнецу.

– Сейчас, - железная голова скрылась.

Громыхнул засов, и дверь отворилась.

– Где искать-то его?
– спросил я.

– А вон из кузни дым идет, - стражник в тяжелых латах показал на домик под липой.
– Ток он как услыхал тебя, так убег кудысть.

Я внимательно осмотрел снаряжение солдата. Он меня. А кузнец-то что надо, решил я и направился к кузне. Что подумал стражник, глядя на мой костюм и разбитую морду, мне плевать.

Внутренний двор замка был ухожен, словно королевский парк. Только фонтанов не хватало. Зеленая травка, клумбы-цветочки, птички-бабочки и... из винного погреба выполз огромный огр - тот самый, которого я видел на поле. Он прошлепал по газону босыми ножищами и скрылся в хлеву.

Я аж остановился. Враг был в десятке метров. Кровь забурлила. Догнать - и выпустить кишки жирдяю! А как же правила? К черту правила! Боги не играют по правилам. Боги требуют сердце врага. Сейчас!.. К счастью, голова - мое лучшее приобретение. Не надо спешить. Раз меня легко впустили, впустят еще.