Боги, пиво и дурак. Том 9

— Бездушный ты и неблагодарный! — проворчало существо внутри девушки. — А я ведь тебя президентом республики сделать хотел! Какие речи твоими устами толкал!

— Вот это — правда, — неожиданно согласился Кронос. — Речи ты толкал еще те… Теперь, после таких-то перлов, даже на улицу неловко выходить — стыдоба, да и только!

Тут я не удержался:

— Подожди, я не совсем понял — он за тебя перед электоратом выступал?

— Он за меня и в эту гонку вступил, ни дна б ему, ни покрышки, — пояснил Кронос.

— Серьезно?.. — удивился я.

— А что, я, по-твоему, очень смахиваю на того, кто мечтал в одном ряду с придурошным Нероном в розовом костюмчике стоять? Ну ты даешь! В гробу я видел их республику! Я не верю в демократию и власть народа. Чтоб слушать, как они на полном серьезе обсуждают права голубей, или чьи чувства оскорбляет пописавший с неба дождь? Или законность моего правления? Да в жопу. Только разумная тирания, только хардкор! Сказал хрень на Совете — виси на скале до скончания века. Не исполнил приказ — в котле лет сто поварись. Убил — ступай в рабство со всем своим семейством в дом того, кого обездолил. Украл — до конца дней половину заработка будешь отдавать обиженному. И вот тогда и только тогда, куренок, начинается золотой век. Без жестких пиздюлей ни в одном из миров ничего не построишь.

Я вздохнул.

Спорить не стал.

Во-первых, потому что в его словах однозначно присутствовала логика. Во-вторых — потому что только дурак полезет спорить о тирании с тираном.

Но я был искренне рад, что не он — мой король.

Потому что при таком подходе я бы точно прожил недолго.

— Слышь, хухлик? — обратился я к чертенку, прятавшемуся внутри девушки. — Этот господин просто так словами разбрасываться не станет. Так что я бы посоветовал не выпендриваться и вылезать, пока цел.

Несколько секунд хухлик размышлял, не отвечая ни слова.

А потом девица захрипела, закашлялась — и мелкий зеленый гаденыш выпрыгнул у нее изо рта на подол платья.

— Ладно, — горестно прописклявил он. — Что уж теперь, раз попался.

Я подставил ему бутылку, и тот одним ловким прыжком вскочил в горлышко, протолкнулся вглубь — и плюхнулся в жидкость внутри.

Облегченно выдохнув, я заткнул пробку.

— Сделано!

— Деметра сказала, ты планируешь его проглотить? — проговорил Кронос, задумчиво глядя на плещущееся существо в бутылке.

Я кивнул.

— Не мое, конечно, дело, — сказал титан. — Но подумай дважды, прежде чем это сделать. Думаю, с таким рвотным средством, как это, Азатота ты и вправду выплюнешь. Но без последствий это едва ли пройдет. Жизнь ты, скорее всего, сохранишь, но чем такая жизнь, я бы предпочел сдохнуть.

Я нахмурился, придвинулся к Кроносу ближе, превращаясь в сплошное ухо.

— Что ты имеешь в виду?

— Хухлик — хрень хоть и мелкая, но энергия у него мощная и уникальная. Как только он попадет внутрь, ты переживешь что-то типа небольшого взрыва в желудке. Твое брюхо раздуется, мышцы затрещат, сердце начнет колотиться где-то в гортани. И все другие сущности, обладающие силой, будут мгновенно вытеснены. Так случилось со мной. Вероятно, что-то похожее будет и у тебя. Все, что случилось позже, я помню очень смутно, как в бреду…

Тут девица, до сих пор мирно сидевшая у стены, вдруг распахнула глаза и как заорет во всю глотку:

— Па-ма-гиии-те, манья-я-яки!!!

От неожиданности я чуть бутылку из рук не выронил.

Кронос тоже вздрогнул от ее визга. Нахмурился и ка-ак гаркнет:

— А ну вон пошла!

Дважды повторять не пришлось. Девушка вскочила на ноги, подобрала юбки и рванула прочь из подвала.

— Ходячее слабительное, а не баба, — проворчал ей вслед титан. — Такой и черта не надо, чтоб чокнутой быть.

Я хмыкнул. Посмотрел на всклокоченного себя. Потом — на своего косматого собеседника.

— Ну, грхмм… Справедливости ради должен сказать, что на ее месте я бы тоже испугался, увидев таких мужиков в уединенном подвале рядом с собой. Даже если бы никто из них меня не крал средь бела дня.

Кронос фыркнул.

— Да если так орать, можно даже у мирного жителя пробудить неудержимое желание душегубства.

— Она, наверное, сейчас стражу приведет?

— Неа. Не найдет, куда. Сейчас колоду тасовать будут…

Кронос поднял указательный палец вверх, будто прислушиваясь к чему-то. А через минуту я почувствовал знакомые толчки под землей.

— Поехала, родимая, — одобрительно кивнув, сказал Кронос. — Короче, что я сказать-то хотел. Скорей всего, вырвет из тебя Азатота только так. И не исключено, что прямо через брюхо напрямик.

— Деметра обещала подлатать, если что.

— Не успеет, даже не рассчитывай на это. Из тебя, мил человек, вырвется воплощенное разрушение. И по пути сломает в тебе все, что только можно сломать. Но тем не менее, как я уже сказал, скорей всего ты не помрешь. Благодаря энергии этой мелкой диковинной твари. Будешь цел, здоров и весел. Начнешь срать на площади, баллотироваться в президенты республики и всеми другими доступными способами воплощать в себе идиота. До тех пор, пока в тебе эта тварь. А если ее вытащить — тебя тут же разорвет в клочья. Вот такая дилемма. Твоим я этого не говорил. Считаю, что это только твое дело — решать, что делать дальше.

Я почесал затылок.

Да уж, как-то не особо радужная перспектива.

— С твоей точки зрения, какова вероятность, что все случится именно так, как ты говоришь? Есть у меня хоть какой-то шанс на благополучное разрешение?

Кронос пожал плечами.

— Я в таких случаях говорю — всегда есть хоть один процент вероятности, что все случится не так, как должно. Но в данном случае я бы дал не больше полпроцента. Поцелуй в дряблые глаза великого зодчего нашего Сотота, запланировавшего тебе такую смерть.

Я вздохнул. Посмотрел на плещущегося хухлика в бутылке.

— Какой мелкий, и при этом — какой мощный зверь, оказывается, этот кузнечик. Кто бы мог подумать.

— Их создали для воинов-смертников, — пояснил Кронос. — Ставили бойцам зачарованное клеймо берсерка и вливали в глотку вино с такими вот кракозябрами. И они шли убивать, оставаясь неуязвимыми. Потом тварей собирали обратно. При этом воины мгновенно покрывались множеством ран или вовсе разваливались на куски. Такая вот у них история.

— Понятно… — проговорил я.

— Ты побудь пока здесь. Я пойду в жилой дом вломлюсь. Надо побриться и переодеться. А то меня здесь каждая собака знает. Если объявили в розыск — сдадут мгновенно.

И Кронос ушел, оставив меня наедине со своими мыслями и пустым желудком. И пока его не было я пытался как-нибудь с ними договориться. Заглушал болезненные спазмы мыслями о смерти, а мысли о смерти разбавлял вниманием к физическому состоянию. В итоге я вдруг осознал, что смерть где-то там беспокоит меня значительно меньше, чем мой голод прямо здесь и сейчас. Признаться, это обстоятельство меня огорчило. Похоже, я куда более приземленный человек, чем привык считать.