Богомол

— Здесь ход подземелья раздваивается, — сказал Мао на ломаном английском. — Нам надо разделиться на две группы.

— Хорошо, — ответил Матвеев. — Мы пойдем по левому пути, а вы по правому.

Так они и поступили. Матвеев с Рахимовым отправились, освещая путь фонариком, по левому проходу, а Мао и Чен с лампой в руке — по правому.

— Зря мы разделились, — сказал Рахимов. — Теперь мы не знаем, что происходит… — Рахимов неожиданно замолчал, проглотив последнее слово, словно подавился чем-то.

— Что случилось? — спросил Матвеев, подойдя ближе к Рахимову. — Вот черт. У меня сильно голова болит.

— Я что-то вижу. Там впереди.

Матвеев пошел вперед, но, зацепившись за что-то, потерял равновесие и упал, вытянувшись на земле.

— О, черт! Здесь кто-то лежит, прямо подомной, — Матвеев от перепуга, быстро вскочил на ноги. — Вот сюда посвети.

Рахимов осветил место под стеной. Там лежало человеческое тело. Его бледное лицо было искажено чудовищной маской предсмертного ужаса: чёрные бездонные глаза закатаны вверх — на половину скрыты веком, рот невероятно открыт, словно его разрывал безумный крик, щеки провалились. Пальцы рук извивались судорогой — зловеще скрючены, под длинными ногтями виднелась земля, словно погибший перед смертью рыл туннель, пытаясь выбраться наружу. У Матвеева пересохло в горле, а Рахимова окатила очередная холодная дрожь ужаса. Боязнь погибнуть от рук захватчиков на поверхности, казалась, безобидна по сравнению с безумной смертью во мраке подземелья. Чувство смерти и безысходности наполняли тёмные коридоры, вселяя страх и трепет перед неведомым ужасом, что притаился во мраке.

— Это труп? — спросил Рахимов с замиранием в сердце.

— Скорей всего, — ответил Матвеев. Он перевернул дрожащими руками тело. — Посвети на его лицо. Ты узнаёшь его?

— Нет, — ответил Рахимов, искривив лицо с отвращением переходящим в ужас. — А, кто это?

— Это же пропавший Геннадий Сурин. Серийный убийца. Его, вот уже ни один месяц, разыскивает полиция. А он спокойно тут лежит. Интересно, кто его убил? — Матвеев осмотрел поверхность тела, пытаясь найти раны на нём. — Да, в самом деле, мертв. Но причин смерти не вижу. Нет также крови или каких-то гематом. Странно, не отравили же его.

— Может быть, он от голода умер или от страха? — сказал Рахимов, поморщившись и оглядевшись по сторонам.

— Это вряд ли. Помните ту ночь, когда мы спускались в подземелье и видели его в клетке? Он мне не казался голодным. А на следующий день его темница была пустой, — сказал Матвеев.

Рахимов посветил фонариком вперед — по ходу туннеля.

— Похоже дальше тупик. Мы дошли до стены. Что будем теперь делать? Возвращаться?

— Несомненно. Идемте. У меня страшно разболелась голова, и дурное предчувствие.

Они отправились обратно по тёмным и мрачным коридорам подземелья. Неожиданно, когда они заворачивали за угол, кто-то набросился сзади на Рахимова. Повалив его на землю, нападавший начал наносил удары ногами. Тело археолога судорожно вздрагивало при каждом ударе.

— Матвеев, помогите! — безумно закричал Рахимов. Его фонарик упал на землю и откатился в сторону, осветив призрачную выщербленную стену.

Неожиданно прозвучал глухой удар и нападавший на Рахимова пошатнулся, а затем упал на землю. В призрачном свете над Рахимовым наклонилась голова Мао.

Прошло некоторое время. Матвеев приоткрыл глаза. Он обнаружил себя лежащим на земле, по-прежнему находясь в темном подземелье. Рядом с Матвеевым была небольшая полоска света, дальше он увидел чьи-то тени и услышал голоса.

— Еще немного, и свет совсем погаснет, — произнес голос.

Матвеев привстал и вышел из-за угла на свет. Он увидел Рахимова, Мао и Чена, они о чем-то шепотом переговаривались.

— Боже, что случилось? — спросил Матвеев.

— Вам уже лучше? — поинтересовался Чен.

— Да. Голова не болит. Вот только затылок, — сказал Матвеев, потирая голову ладонью.

— Это Мао. Он стукнул вас сзади, когда увидел, что вы обезумели и напали на Рахимова; повалив его на землю, вы начали бить ногами. Мы вовремя подошли, — сказал Чен.

— Я, начал бить? — удивился Матвеев, растирая затылок.

— Да, это правда, — сказал Рахимов. — Мне сегодня досталось. Сначала кот, а потом вы.

— Боже, я ничего не помню, — ответил Матвеев.

Мао подошел к Матвееву, и начал делать ему массаж шеи и головы.

— Это пройдет, — сказал Мао.

— Сначала вы говорили, что у вас сильно болела голова, — сказал Рахимов. — А потом вдруг, напали на меня сзади.

— Ничего не помню, — сказал Матвеев. — Сколько прошло времени?

— Да пожалуй, с часок будет, а то и более, — сказал Рахимов. — Здесь в подземелье время течет по своим законам. Мы решили переждать здесь, пока вам не станет лучше.

— Спасибо Мао, — сказал Матвеев. — Мне уже лучше. Мы с Рахимовым обнаружили труп.

— Я знаю, Рахимов рассказал нам, — произнес Чен. — В вашей стороне туннеля был тупик, в нашей — тоже. Но возможно, это еще не всё.

— Что вы имеете в виду? — удивился Матвеев. — Спасибо, с головой уже лучше, — сказал он, повернувшись к Мао.

— Вам не показалось странным, что в подземелье имеется два разветвления и оба ведут в тупик? — спросил Чен.

— Быть может, вы правы, — согласился Матвеев.

— Эх, была бы карта, — сказал Рахимов.

— Нам надо подниматься наверх, пока еще не рассвело, — сказал Чен.

Они отправились обратно к выходу. Выйдя из подземелья, Матвеев закрыл за собой дверь, нажав на рычаг, и дверь бесшумно закрылась. Они уже почти подошли к выходу из библиотеки, как вдруг послышался какой-то звук справа от них. Это был обычный храп. Рахимов осторожно подошел к столу и увидел за ним спящего террориста, им был Ганжа.

— Хорошо, что он спит, — сказал Чен. — Идёмте.

— Наверное, пьян, — произнес Рахимов. — А может быть, возьмем его оружие. Оно виднеется у него из-за рубашки. Да, точно, это пистолет.

— Еще одно движение, и вы трупы, — раздался спокойный и уверенный голос слева от них.

Все обернулись на голос. Рядом со стеллажом стоял бородатый мужчина, лет тридцати, с автоматом в руках. Его прищуренный взгляд внимательно следил за каждым движением появившихся людей.

— Отойдите к двери, — приказал он.

Все отошли от спящего Ганжи. Бородатый подошел к Ганже и разбудил его. Тот, как ошпаренный вскочил на ноги, словно поднялась тревога.

— Что тут происходит?! — закричал Ганжа. — Я же говорил тебе, не будить меня.

— У нас гости, — спокойно сказал бородатый. Он показал дулом автомата в сторону дверей.

— А, черт, не дали поспать, — сказал Ганжа. Он подошел к монахам и вытащил пистолет из-за пояса. — Что вы здесь делаете?

Все молчали, глядя с волнением на террористов. В голове Рахимова всплыла недавняя кровавая картина, когда Ганжа с легкостью застрелил ни в чём невинного монаха.