Болото

— Пятьсот? — недовольно взвыл Женька. — мой отец такую за семь тысяч купил!

Начальник влепил Женьке звонкий подзатыльник, и тот злобно затих. Борецкий же, словно не заметив этого, затолкал отчаянно сопротивлявшуюся черепаху в дипломат и извлек оттуда банку, где в прозрачной и вязкой жидкости плавал мерзкий, здоровенный двенадцатилапый черный паук с красными точками.

— Кто знает, что это за животное?

(Брезгливое молчание)

— Это так называемая черная тварь, ее яд вызывает легкое онемение пострадавшей части тела и имеет весьма интересный побочный эффект, благодаря которому используется в медицине при лечении… э-э-э… мужских проблем. За каждый миллилитр ее яда я заплачу сотню кредитов.

Борецкий еще около часа показывал нам всевозможных мутантов, объясняя, для чего они нужны и объявляя их цену. Наиболее ценные экземпляры он хранил в дипломате, остальных (как живых, так и законсервированных в прозрачные банки) он извлекал из принесенного охранником Серегой из багажника бота деревянного ящика.

Порядком утомившись и утомив нас, Борецкий откинул с взопревшего лба волосы и сообщил:

— Я пробуду у вас около полугода, пока не соберу достаточно животных. Вопросы есть?

Толик сделал шаг из строя:

— Да. У меня есть вопрос. Вот в самом начале вы эту черепаху показывали… а сколько бы вы дали за их матку?

Борецкий помолчал и ответил, впервые посмотрев своими плутоватыми глазами прямо в глаза:

— Много. Очень много.

Вечером, плотно закрыв дверь в комнату, Толик сел на стул и некоторое время молчал. Потом он поднял голову и задумчиво поскреб подбородок.

— Ребята, вот какое дело… Блин, Игорь, да оставь ты свою игрушку!

Игорь отложил свой маленький детский компьютер, на экране я заметил падающие фигурки "Тетриса".

— Даже не знаю, как сказать… дело в том, что я знаю, где находится матка алмазниц.

— Врешь. — недоверчиво отозвалась Саша. — ты же до сегодняшнего дня их ни разу не видел.

— Не видел. Но знаю.

— Откуда?

— Там, в Городе, когда я жил в детском доме… десять лет мне было. Привезли пацанчика, еще младше меня. Он был чокнутый; не такой чокнутый, как, например, Лешка из «Гидры», а серьезно больной, по-настоящему. Все время слюни пускал и бормотал себе что-то под нос. Его начали обижать, а я за него заступился. Ну, мне тогда конечно тоже наваляли неплохо, но пацанчик этот почуял ласку и начал всюду за мной ходить. Достал, если честно: подойдет, схватит за руку и давай рукав слюнявить. Ну да, это неважно. Дело вот в чем: парнишка-то не всегда был чокнутый. Слышали про "Титаниум"?

— Это пассажирский бот что ли? На две тысячи мест?

— Он самый. Так вот, летел этот бот как раз над этим местом, вернее над северным сектором, и столкнулся с «парусником», это был мутант такой, существовал в единичном экземпляре. Ну, летающий мутант, понимаете? Здоровый, с кита или даже больше. Вот… "Титаниум"-то, он с умом был построен: он весь состоял как бы из кубиков, то есть если повреждалась какая-то его часть, она сбрасывалась, и бот летел дальше. И при столкновении повредилась как раз каюта, где этот пацан с родителями был. Каюта сбросилась на парашюте, пилот, естественно, помощь вызвал, а сам дальше полетел. «Титаниум» не легковушка ведь, ему чтоб развернуться минут десять надо.

Толик замолк, достал из тумбочки бутылку газировки и отхлебнул из горлышка.

— Спасатели быстро прибыли, через пятнадцать минут, да только все равно опоздали: родители этого пацана медведю в лапы попали, а сам пацан исчез бесследно. Его три дня спустя один из сталкеров этого Лагеря нашел, уже полоумного.

— Ну, и… какое отношение это к черепахам-то имеет?

— Однажды ему разбили нос и он кровью закапал рубашку. Он снял ее, я смотрю — а на спине у него много кругов, ну, круги из маленьких шрамов. Я спрашиваю — откуда? А он говорит — мол, черепахи его хвостом стукали. Я тогда ведь подумал, что это у него просто очередной глюк был, и лишь сегодня понял, что за черепах он имел в виду!

— Ну, не матка же его стукала?

— Вот, слушай дальше. Тут заплакал он и стал рассказывать, и ведь что интересно: обычно лишь мычит себе под нос, а тут прямо как нормальный сделался… Так вот, говорит, когда медведь родителей его задрал, он побежал и в яму спрятался; а в яме, я с его слов передаю, была большая дырка и много маленьких дырок; и вдруг из маленьких дырок черепахи вылезли, много-много, и стали его бить хвостами. Он попытался вылезти, но не смог; тогда, чтобы спастись от черепах, он в "большую дырку" залез, а это оказалась длинная нора. И вот он полз, полз, а черепахи за ним, и били его по спине. Наконец вылез в каком-то зале; говорит, зал, как будто ретро-кинотеатр, только круглый. Я так понял, что-то вроде трибуны и кресла вокруг; так вот, он говорит, в центре этого зала лежит что-то, похожее на большое яйцо, только у него рот, и все это яйцо будто сверкает, а маленькие черепахи тащат ему еду… сечете? Все сходится!

— Гм… ну допустим. Все равно, как нам этот зал-то найти?

— Слушай, не перебивай. Пацан-то бегом оттуда кинулся и таки вырвался, хоть и поцарапали его черепахи изрядно. Он сказал, что очень долго поднимался по лестнице и вылез через дыру в стене какого-то здания; а потом просто сидел на ступеньках крыльца, где его и подобрали сталкеры…

— Эти сталкеры давно отсюда отчалили. Как нам узнать-то это здание?

— А ты подумай логически. Спуск вниз, а внизу — огромный зал, и трибуна, или, что вероятнее, кафедра… Лаборатория это, ребята, больше нечему быть.

— Та самая лаборатория, про которую дядька Петро рассказывал?!
– ужаснулся я. — у тебя крыша поехала?! Туда даже северные со своими пистолетами-пулеметами не суются! К тому же сектор северный, поймают нас там, тоже не поздоровится.

— На этот счет есть у меня идея. А что же до оружия… Мишка, помнишь, ты хотел арбалетные стрелы порохом набить?

— Ну, помню.

— Порох я тебе достану, так что готовь стрелы. Игорь, сбегай к завхозу, купи баллонов к огнемету штук десять и термитной пасты тюбиков двадцать. Я пойду к «Гидре» в гости, насчет прохода по их сектору договорюсь.

— Дороговато обойдется это дело…

— Да какая разница! Вы поймите, если и вправду матку добудем, денег столько будет, что… — Толик задохнулся на мгновение — …сможем хоть каждую неделю в город летать! а может быть, даже останемся в городе насовсем… — закончил он шепотом.

— А давайте мечи сделаем! — вскочила с койки Саша. — я в детстве фехтованием занималась, могу пару движений показать!

Толик остановился у двери в недоумении.

— Ты в детстве Толкиеном не увлекалась случайно?

— Увлекалась, а что?

— Оно и видно…

— А что! — неожиданно для самого себя загорелся я. — она дело говорит! Сам же знаешь, на Болоте постоянно с ножом… А меч, он ведь удобнее в ближнем-то бою!

— Ну вот и займитесь тогда.

Небольшой мастерской заведовал хромой парнишка по имени Андрей. Из-за покалеченной ноги в сталкеры его не взяли, хоть он и рвался, определили в слесарную мастерскую и, надо сказать, не прогадали: руки у него были золотые. Услышав наш заказ, он усмехнулся и, потребовав деньги вперед, вытащил из-за верстака несколько прямых полос инструментальной стали. К вечеру были готовы мечи не мечи, но вполне приличные остро заточенные железки с удобной деревянной рукояткой, не слишком тяжелые и хорошо сбалансированные.