Большая книга ужасов 2016
Шрифт:
Страшно…
И я промолчала.
– Ну что, это последний зал, – посмотрел на часы Вадим. – Обход музея завершен. Ни преступников, ни заложников мы здесь не нашли. Может быть, это был розыгрыш?
Мне стало обидно. Сперва ребята не хотели верить, теперь вот он. Как будто я вчера в темноте заскочила в этот двор, чтобы разыграть его!
Я вздохнула и молча пошла по коридору к выходу. Мы стали спускаться по лестнице. И тут совесть, вяло мучившая меня столько времени, взбунтовалась. Туфля – мелочь, ну ее, эту туфлю. Но под лестницу нужно
– Здесь под лестницей есть дверь, – сказала я. – Под ней я вчера увидела пятно…
– Кровавое?! – сделал страшные глаза Вадим.
– Кровавое или нет, не знаю. Но мне показалось, что да!
– Что ж вы не проверили? Залезли в дом в поисках преступников – и не посмотрели, куда ведет кровавый след?
– Ника не разрешила. А дверца заперта на амбарный замок.
– Ника?
– Ну да, Ника, подружка моя.
– Она, наверное, всего боится еще больше, чем вы? – он улыбнулся.
– Нет, наоборот, она смелая…
С этими словами я спустилась и первая храбро шагнула к дверце под лестницей…
– Ну и где же пятно? – Вадим сделал шаг за мной.
Дверца под лестницей оставалась запертой, но пятно исчезло! Пол был чист. Подозрительно чист в этом месте. Теперь все было понятно. Преступники избавились от улик.
– Его смыли! Нужно открыть эту дверь! – воскликнула я, хотя и понимала, что если они избавились от пятна, то и за дверью ничего не будет. – Нужно! Немедленно!
Вадим решил не спорить. Он достал свою связку ключей и открыл замок. Потом зажег фонарик и осветил помещение внутри.
Как и предполагала Ника, это оказалась маленькая каморка, где в углу стояли веники, швабры, ведра и громоздилась куча картонных коробок.
– Ну вот, и здесь ничего нет, – развел руками Вадим. – Ни пятен, ни преступников, ни жертв.
Ох, как я горько сожалела, что не полезла сюда вчера!
Не желая сдаваться, я забрала у него фонарик и влезла в эту каморку. Осветила пол – он был покрыт тем же линолеумом, что и снаружи, – и никаких следов.
И я в сердцах пнула ногой коробки. Они полетели в разные стороны, подняв тучу пыли. Большинство оказались пустыми, только из верхней ворохом вылетели бумаги.
– Видите – ничего здесь нет, – произнес Вадим и отошел от двери. – Идемте.
Вздохнув, я шагнула к выходу, погасив по пути фонарик. Но вдруг…
Луч фонарика, перед тем как погаснуть, выхватил из темноты что-то очень мне знакомое, за что сразу зацепился взгляд. Я замерла, а потом, не включая фонарика, присела и подобрала это.
Это был блокнот, раскрывшийся на развороте и имевший характерное золотое тиснение…
Спешно сунув его в сумочку, я поспешила вслед за Вадимом. Хотелось похвастаться находкой, я уже открыла рот, но тут же закрыла. Нет. Если рассказать о блокноте, то придется рассказывать и о листочке. Вот приду домой, посмотрю, что в нем, тогда и видно будет, говорить или нет. А то вдруг там нет ничего, что пролило бы свет на тайну. Вадим мне и так не верит, еще дурочкой сочтет. А такого нельзя допустить, потому
что он мне нравится, нравится!..Мы вышли на крыльцо, и я прищурила глаза от солнца, такого яркого после полутемного помещения.
– Ничего не нашли, – сказал Вадим. – И я подозреваю, что ничего такого страшного там и не было.
Я хотела возразить, но тут запел мой мобильник.
– Алло, Лилечка? – раздался в трубке голос старенькой учительницы. – Ты мне вчера звонила?
– Да, Марина Петровна, звонила! Мне бы хотелось с вами поговорить…
– К сожалению, я сегодня уезжаю.
– Может, у вас все же найдется для меня десять минут?
– Тогда приходи прямо сейчас. Как же не найти немного времени для моей любимой ученицы!
– Прямо сейчас? Хорошо! – обрадовалась я и нажала отбой.
– У вас дела? – осведомился Вадим.
– Да, мне надо… повидать мою учительницу. Причем срочно, а то она уезжает.
– Жаль, что вы так скоро уходите, – вздохнул он. – Но как насчет сходить вечером в кафе?
Я чуть не подпрыгнула от радости:
– Конечно! Давайте обменяемся телефонами.
Вадим кивнул и достал записную книжку – небольшую, но солидную, в кожаной обложке. Я слегка удивилась – почему в книжку, а не сразу в мобильник? Продиктовала номер, а потом достала свой телефон.
– Прошу прощения, – покачал головой Вадим, – но я в этом городе не могу дать свой номер никому. Надеюсь, вы поймете меня.
Это меня задело, но я с пониманием кивнула. И милая, приятная улыбка Вадима тут же заставила меня забыть обо всех дурных мыслях.
– Ну что, тогда до вечера? – он подал мне руку, помогая спуститься с крыльца.
Я хотела ответить, но тут увидела, как из зарослей возле дома выглядывает черная кошка – та самая. Видимо, она жила где-то неподалеку.
– О, киса, привет!
Вадим повернулся и тоже увидел кошку. Внезапно лицо его исказила ярость:
– Брысь отсюда, дрянь! Пошла вон! Гадость такая!
Кошка в мгновение ока вскочила и с шипением метнулась в заросли.
– В чем дело?! – я тоже повысила голос.
– Прошу прощения, – Вадим тут же взял себя в руки и улыбнулся прямо-таки лучезарно. – Напугал вас, наверное?
– При чем тут «напугал»? Что за странное отношение к кошке?!
– Почему странное? Я просто не люблю кошек, особенно черных. Кроме того, она была больная – вся голова в лишаях. Не заметили?
– Да, там лишаи…
– Ну вот. Нечего разносить здесь инфекцию.
– Ну знаете! – снова повысила я голос. – Значит, если кошка или собака больная и тощая, так надо ее отовсюду гнать, пусть подохнет поскорее?! Вместо того, чтобы помочь, подкормить, вылечить! Мы люди или кто?!
На лице Вадима отразилось нешуточное удивление. Но меня уже несло по кочкам:
– А когда мама станет старой и больной – ее тоже на улицу выкинуть, чтоб инфекцию не разносила?! А жить все одинаково хотят – и люди, и животные, и сильные, и слабые!