Большая книга восточной мудрости

Тогда охотник призадумался:

– Но они же, олени, – живые существа. Зачем вам стрелять целое стадо?

Ма-цзу тут же спросил:

– Если ты это понимаешь, так почему не застрелишь себя самого?

Будущий наставник снова задумался:

– Если вам нужно, чтобы я себя застрелил, то я действительно не знаю, как это сделать.

Ма-цзу улыбнулся:

– Целый эон пороков (клеш) этого человека, вызванных неведением, теперь рассеивается.

Вслед за чем охотник выбросил свой лук и стрелы и, последовав за Ма-цзу, стал монахом.

Однажды, когда Хуэй-цзан трудился на кухне, Мацзу спросил его:

– Что ты делаешь?

– Я стерегу быка, – отвечал бывший охотник.

– А как же ты его стережешь?

– Как только он возвращается на траву, я тащу его обратно, хватая за ноздри.

– Вы тянете за мой нос так, будто собираетесь его оторвать!

– Чтобы что-то понять, пустоту следует хватать именно таким образом, – пояснил наставник.

– Ты действительно стережешь быка, – подтвердил Ма-цзу, после чего прекратил разговор и удалился.

Уже позже, будучи настоятелем, Хуэй-цзан, принимая учеников с различными способностями, обычно держал в руках лук и стрелы.

Однажды он спросил посетившего его монаха:

– Ты знаешь, как схватить пустоту?

Самоуверенный монах ответил:

– Знаю.

Наставник спросил:

– Как же ты ее схватишь?

Тогда монах попытался ухватить рукой воздух.

Наставник взревел:

– Ты все-таки не знаешь, как схватить пустоту!

Монах спросил наставника:

– Как же почтенный брат по Дхарме схватит ее?

Вслед за чем наставник ухватил монаха за нос и сильно потянул за него. Гость закричал от боли:

– Вы тянете за мой нос так, будто собираетесь его оторвать!

– Чтобы что-то понять, пустоту следует хватать именно таким образом, – пояснил наставник.

Из бесед наставника Линь-цзи из области Чжэнь

1

Управитель округа Ван чанши и другие должностные лица пригласили наставника произнести проповедь. Наставник поднялся в Зал Дхармы и произнес:

– Сегодня мне, одинокому монаху, ничего не остается, кроме как последовать принятому этикету, – поэтому-то я и пришел сюда. Если же следовать традиции патриархов нашей школы, строго придерживающейся принципа передачи великой Дхармы, то я не должен был раскрывать рта, а вы не должны были и шага сделать. Но я, одинокий монах, уступил настоятельным просьбам чанши. К чему мне скрывать сущность нашей школы?

А найдется ли здесь искусный военачальник, который прямо на поле боя расставит свои войска и развернет знамена? Пусть приведет свои доводы при всех – посмотрим!

Какой-то монах спросил:

– В чем состоит основной смысл Дхармы Будды?

Наставник произнес: «Кхэ».

Монах низко поклонился. Наставник заметил:

– Этот почтенный монах очень хорош как собеседник.

Кто-то спросил наставника Линь-цзи:

– Чью мелодию вы поете? Последователем какой школы чань вы являетесь?

Наставник отвечал:

– Когда я был у Хуан-бо (известный чаньский наставник (ум. ок. 850), непосредственный учитель Линь-цзи), я трижды обращался к нему с вопросами и трижды бывал бит.

Монах колебался. Тогда наставник произнес свое «кхэ», ударил вопрошавшего и сказал:

– В пустоту не вобьешь гвоздя.

Некий проповедник, принадлежащий к другой школе буддизма, спросил:

– Разве не проясняют природу Будды Три Колесницы и двенадцать разделов Учения?

Наставник ответил:

– Сорняки еще никогда не выкорчевывались.

Проповедник настаивал:

– Уж Будда-то не мог обманывать людей!

– А где, собственно, Будда? – спросил наставник.

Проповедник промолчал. Наставник продолжил:

– Ты хотел меня, старого монаха, изобразить дураком в глазах чанши! Быстрей уходи! Немедленно убирайся! Не мешай тем, другим, задавать вопросы!

Далее наставник сказал:

– Сегодняшнее собрание посвящено великому делу. Есть ли еще желающие задать вопрос? Поскорее выходите и спрашивайте. Но еще прежде, чем вы открываете рот, вы уже вне общения. Почему это так? Не известно ли вам, что говорил почтенный Шакья: «Дхарма отделена от письменных знаков, ее не касаются причины, она вне следствий». Из-за того, что у вас недостаточно веры, мы сегодня путаемся в ползучих лианах слов. Боюсь, что этим я ввожу в заблуждение чанши и других должностных лиц, затемняя их природу Будды. Лучше, пожалуй, удалиться.

Он воскликнул свое «кхэ» и сказал:

– Для мало верящих в себя людей никогда не наступит последний день. Вы остаетесь здесь надолго. Берегите себя (обычная формула прощания наставника с аудиторией)!

2

Однажды Линь-цзи сказал во время наставлений:

– Среди вас здесь есть, конечно, такие, которые во имя закона не откажутся пожертвовать собой и лишиться жизни. Когда мне было двадцать, я трижды спрашивал у моего первого учителя Хуан-бо, каков точно великий смысл Дхармы Будды, и трижды удостаивался того, что он угощал меня своим посохом. Но это было похоже на то, как если б меня погладили мухогонкой из веток полыни. Вот и сейчас я хотел бы снова удостоиться, чтобы меня угостили порцией палки. Кто бы мог сделать это для меня?

Тут из числа собравшихся вышел какой-то монах и сказал:

– Я могу сделать это.

Наставник протянул ему свою палку. Но монах этот заколебался. А наставник крепко ударил его самого.

3

Однажды наставник сказал во время проповеди:

– Кто бы ко мне ни пришел, я не пренебрегаю им и всегда знаю, откуда он пришел. Если он пришел таким-то образом, похоже, что он потерял самого себя. Если он пришел иным образом, он как бы без веревки связал себя. И в том и в другом случае не надо суетиться, размышляя и взвешивая. И понимающие, и непонимающие – все ошибаются.

Вот так прямо я об этом и говорю. И пусть порицает меня любой человек в Поднебесной.

Вы уже долго находитесь здесь, монахи. Берегите себя!

Песнь просветления чаньского наставника Юн-цзя

Добирайтесь до корня. Не беспокойтесь о ветках.Будьте как чистый хрусталь вокруг драгоценной луны.Увы! В это время упадка и в этом мире злаЖивые существа с несчастной судьбойобучить очень трудно.Священный период – далеко позади,а извращенные взгляды проникли глубоко.Когда Демон силен, а Дхарма слаба,царят ненависть и беда.Услышав все о мгновенном вхождениив дверь Дхармы,Человек сожалеет, что еще не сокрушил это зло.В то время как сознание действует,тело все еще молчит.