Большая расплата
Шрифт:
— Или целая армия, — сказала Лакост, припоминая реакцию в аудитории. — У Сержа ЛеДюка много последователей.
— Это так. Но ты заметила — хоть кто-нибудь горюет по нему?
Лакост на мгновение задумалась и отрицательно покачала головой.
— Нет.
— Нет, — подтвердил Гамаш. — Проблема с «дыханием королей».
— Дыханьем королей?
— «Их смыло всех державною волною», — напомнил Гамаш. — Жалко, что тут нет Жана-Ги, он бы оценил.
— Очередное стихотворение, — догадалась Лакост.
— Хм. Джонатан Свифт, — он протянул ей папку, взятую с рабочего стола.
— Что это?
— Пистолет,
— Merci, — она поднялась на ноги. — Прочту. Есть тут свободный офис?
— На той стороне холла есть зал заседаний.
— Отлично.
Гамаш не торопился подняться из кресла, чтобы проводить ее. Следуя его примеру, Лакост снова села.
— Есть что-то ещё?
— В глобальном смысле, боюсь, ничего, что помогло бы вычислить убийцу, — сообщил Гамаш. — Просто некоторые соображения по работе департамента. Особенно такого, который имеет высокий статус — расследование убийств.
— Слушаю.
— Правосудие должно совершиться публично.
— Согласна.
Это была старая поговорка, даже клише, а Гамаш никогда не злоупотреблял клише. Если это происходило, на то был повод.
— «Правосудие не просто должно совершиться», — процитировал он, — «Оно должно совершиться публично».
— О чем вы? О том, что я должна провести пресс-конференцию?
— Что ж, это не самая плохая идея. Но я кое о чём достаточно деликатном. Об Академии Сюртэ. Профессорский состав в основном из бывших офицеров или тех, кто временно в отпуске, как Инспектор Бовуар, или людей, работающих на Сюртэ по контракту. Я бывший глава отдела по расследованию убийств. Ваш бывший начальник.
И тут шеф-инспектор Лакост поняла, к чему он клонит:
— Получается, Сюртэ будет вести расследование в Сюртэ.
— Расследование убийства, — усугубил Гамаш.
Она согласно кивнула.
— Думаете, мне надо позвонить шефу-суперинтенданту Брюнель и попросить ее поручить расследование сторонней структуре?
— Non. Никаких сторонних расследований. Ты должна против этого бороться. Просто попроси прислать независимого следователя. Кого-то, кто подтвердит, что проводимое тобой следствие будет честным.
Лакост задумалась. Мысли были невеселые.
— Вы уже так делали?
— Дважды. Удовольствия мало. Но это то, что необходимо сделать. И лучше, если инициатива будет исходить от тебя, чем будет навязана со стороны. Подозреваю, шеф-суперинтендант Брюнель уже задумалась над этим.
— Есть у вас на примете кто-то конкретный, кого я должна попросить? — Лакост быстро достала айфон и набрала номер главы Сюртэ.
— Нет, — сказал он, поднимаясь. — Это может всё испортить. Примешь того, кого пошлют. Оставляю это на тебя.
Гамаш шагнул в приемную одновременно с входящим туда Жаном-Ги.
— Их отправили в Три Сосны, патрон.
— Хорошо. Merci.
Сейчас, лицом к лицу, Бовуар видел, насколько встревожен Гамаш.
— И ещё, — начал Жан-Ги. — Пропал один из экземпляров карты.
— Чей?
— Девчонки-гота.
— Амелии?
Бовуар вскинул брови, удивившись такой фамильярности.
— Кодета Шоке, да.
— И что она говорит?
— Она выглядит удивленной.
Отрицает какие-либо особые отношения с ЛеДюком, сознаётся только, что носила ему кофе по утрам и посещала групповые вечеринки в его апартаментах.— Значит, это правда, — сказал Гамаш. — Она одна из них.
Гамаш глубоко вздохнул и посмотрел за порог, на пустой коридор, когда-то полный шумных кадетов, а сейчас словно лишенный жизни.
— Что я наделал… — едва слышно пробормотал он
Глава 15
— Вы нас похитили.
— Звучит грубо, вам не кажется? — отвечал Гамаш, этим же днём стоя в бистро напротив четверых кадетов. — Едва ли похоже на тюрьму.
— Вы знаете, о чём я, — заявил Жак.
— О да, кадет Лорин. Я вас услышал.
Амелия задумалась, уловил ли Жак смысл сказанных коммандером слов. Парень так увлечен донесением собственных мыслей, что просто не способен услышать кого-то другого.
— Зачем нас сюда привезли? — спросила Хуэйфэнь Клотье, стараясь быть вежливее Жака, хотя в ее тоне слышались нервные нотки.
Было утро, бистро заполнилось посетителями, но им предоставили персональный столик. По просьбе Гамаша, Оливье выделил им место в уголке, между стеной и окошком. Когда Гамаш вошел, кадеты вскочили, но он жестом попросил их сесть, сам сел на стул, взятый у соседнего стола.
В странно знакомой обстановке бистро Амелия почувствовала себя как дома. Тут не воняло мочой и сигаретами, как в меблированных комнатах. Тут было не гулко, как в Академии. Тут пахло дымком и ароматом кофе, слышалось потрескивание дров в камине, журчание тихих разговоров, приправленное смехом. Совсем не похоже на резкие смешки и громкий хохот, эхом гуляющие по залам Академии. Тихий гул беседы тут звучал как свидетельство хорошего настроения.
После того, как её вывели из Академии, она была препровождена в автомобиль Сюртэ без опознавательных знаков, где на заднем сидении дожидался Натэниел, а на переднем разместились два агента в штатском. И, пока они ехали, продвигаясь всё дальше и дальше, вглубь лесов, отдаляясь от Академии, от штаб-квартиры Сюртэ, её тревога всё росла и росла.
Автомобиль свернул с главной магистрали, постепенно перешёл на узкие просёлочные дороги. Затем на грунтовку.
— Куда вы нас везете?! — потребовала ответа Амелия, как только авто замедлил ход и взобрался на холм. — Где мы сейчас?
— Ну, Канзас мы точно покинули, — ответил, повернувшись к ней, один из агентов в штатском.
Это был Габри. И Амелия тут же поняла, куда её везут.
— Три Сосны, — проговорила она. — Но почему?
— Если честно, — вступил Оливье, второй «агент», когда они подъехали к бистро, — Совершенно не понимаю, почему месье Гамаш пожелал вернуть вас сюда. Но он это сделал.
Кадетам указали на зарезервированный для них столик, и Оливье сообщил, что коммандер Гамаш просил дождаться его тут.
Вскоре к ним присоединились Хуэйфэнь и Жак. Две женщины, которые их привезли — владелица книжной лавки и художница — покинули их у столика. Художница отправилась домой, а владелица книжной лавки заняла столик на другом конце бистро, и, заказав пиво и сэндвич, стала наблюдать за кадетами.
В ожидании прошёл обед, потом были бесконечные чашки кофе. Потом прибыл коммандер.