Большие чемпионы
Шрифт:
После победы над таким противником американцам все-таки пришлось заметить Льюиса, тем более что Тайсон уже обкусал уши Холифилду и был дисквалифицирован на неопределенный срок. Теперь Льюису принадлежал титул WBC, а Холи-филду — WBA. Был еще, правда, Майкл Мурер, которому уже год как принадлежал титул по версии IBF, но он по-прежнему никого не интересовал, так как для большинства остался боксером, проигравшим 45-летнему Формену. Однако теперь он приобрел неожиданную ценность, так как идея снова объединить все титулы в одних руках витала в воздухе.
Эвандер не стал откладывать дело в долгий ящик, тем более что у него был счет к Муреру. Бой состоялся 8 ноября 1997 года в Лас-Вегасе. Сразу скажу, что никакой интриги не получилось. Холифилд просто разнес Мурера в пух и прах, при том что Майкл в кои-то веки настроился на бой. Эвандер
Первые четыре раунда прошли в целом под диктовку Холи-фидда. Количество перешло в качество в пятом раунде, когда Эвандер в первый раз послал Майкла в нокдаун. В шестом Холифилд взял паузу, чем немного усыпил бдительность Мурера, а в седьмом снова дважды отправлял его на пол, но Майкл вставал. В восьмом раунде Эвандер еще дважды послал его в нокдаун, но Мурер успевал подняться до того, как рефери заканчивал счет. Тем не менее под конец раунда состояние Мурера так ему не понравилось, что он позвал врача. Тот осмотрел Мурера и посоветовал остановить встречу, что рефери и сделал. Холифилд стал чемпионом мира по двум версиям — WBA и IBF.
Помимо Мурера в этом бою оказался еще один проигравший. Это, как ни странно, был Дон Кинг. По контракту еще на первый матч Холифилд — Тайсон в случае победы Эвандера он получал на него промоутерские права. Бой Холифилд — Тайсон-2 принес ему фантастические барыши, но здесь Дон допустил, возможно, самую большую коммерческую ошибку в своей жизни. Он решил, что двукратный победитель Тайсона может его заменить. В результате гонорары за бой Холифилд — Мурер были сильно завышены. Только Эвандер получил около 20 миллионов, а публика на бой не пошла и телевизоры по большей части тоже не включила, пожалев 50 долларов, которые надо было выложить за просмотр матча в прямом эфире. В результате Кинг потерял 11 миллионов, что стало широко известно и вызвало массу злорадства. Великий жулик наконец-то обманул сам себя. Однако это не затмило того, что ни Холифилд, ни кто бы то ни было еще не сможет заменить Тайсона. Битый или небитый, но он интересовал публику больше, чем все остальные тяжеловесы, вместе взятые. Теперь это стало ясно раз и навсегда. Продолжалась эпоха Тайсона.
Тем не менее, своя интрига плелась и без Майка. По-прежнему раздражающим фактором существовал чемпион мира по версии WBC Леннокс Льюис, матч Холифилда с которым напрашивался сам собой. Однако далеко не все его хотели. Дело в том, что все помнили три тяжелейших боя Эвандера с Ридди-ком Боу, два из которых он проиграл. Шансы некрупного Холифилда против Льюиса, который по физическим параметрам был полным аналогом Боу, казались не очень высокими. И бог с ним, пусть бы проиграл, но Льюис — иностранец. Статуя Свободы не может вплавь отправиться во Францию, откуда ее когда-то привезли, Голливуд оторваться от Западного побережья и отплыть в Японию, а абсолютный чемпион мира в тяжелом весе не может быть иностранцем. Это еще была Америка XX века, Америка до 11 сентября 2001 года. Она пока что жила несколько в другом измерении и по другим понятиям. Короче говоря, Леннокс еще раз заставил всю американскую прессу затянуть старую песню о главном. Журналисты постарались не на шутку. Можно привести сотни примеров того, что писала о нем спортивная, околоспортивная и совсем не спортивная пресса, но достаточно будет и одной цитаты.
30 ноября 1997 года, вскоре после победы Холифилда над Мурером, когда матч с Льюисом стал логически неизбежным, солидная газета «Вашингтон пост» опубликовала поразительно хамскую статью о Ленноксе, до которой опустился бы не всякий таблоид. Лейтмотив ее был прост: Холифилду совершенно незачем встречаться с Льюисом, так как тот «в лучшем случае лишь сомнительный претендент». Далее шел вообще восхитительный пассаж, который стоит того, чтобыпривести его целиком: «Титул по версии WBC, которым он (Леннокс Льюис. — Л. Б.) обладает, не пользуется уважением. Однажды он унаследовал его от Риддика Боу, который так презирал пояс чемпиона WBC, что выбросил его в ближайшую урну и предложил Льюису взять его оттуда».
Еще раз повторюсь: это пишет такое солидное издание, как «Вашингтон пост», а не стенгазета сумасшедшего дома, которую в рамках занятия трудотерапией под неусыпным надзором врачей создают шизофреники и параноики,
которым из медицинских соображений позволяют некоторые вольности. Можно себе представить, что писали остальные. На этом фоне боксерские издания, которые, как, например, известный журнал «International Boxing Digest», выходили с портретом Леннокса на обложке и подписью «Льюис — еще одна длинная английская сказка?», выглядели даже прилично.Самое смешное, что эта дорога все равно вела на ринг. Можно что угодно говорить об американцах, но они не проиграли ни одной войны и уж тем более не привыкли капитулировать без боя. Момент, когда они сами стали бы выталкивать Холифилда на ринг с Льюисом, должен был настать, но в 1998 году иногда казалось, что это может так и не произойти.
Позволю себе процитировать еще один большой кусок интервью с Ленноксом Льюисом, которое я взял у него в Нью-Йорке как раз в то время:
«— А тебя огорчают негативные статьи о себе?
Меня даже удивляет: столько репортеров так долго пишут обо мне гадости, и им все еще есть что сказать. Как не устали только?
Я очень хорошо помню, как в начале 90-х о Холифилдеписали, что он самый яркий чемпион мира, в блеске уступающий только Тони Таббсу. Тем не менее ты не думаешь, что тебебудет трудно заключить контракт на выгодный бой в Штатахбез такой популярности?
Меня только воодушевляет, что все против меня. Противменя пресса, против меня суперпатриотичная американская публика, тем не менее я дерусь здесь, в Америке, и иду против их истеблишмента. Они ведь считают, что европейский боксер — никто, вот они, американцы, это да! И то, что я нахожу в себе силы бороться с ними и даже опровергать их россказни, как мне кажется, делает меня более достойным человеком.
Когда говоришь с Ленноксом Льюисом, то неизбежновозникает вопрос об Эвандере Холифилде. Как думаешь, тывстретишься с ним на ринге?
Я настроен оптимистично. Думаю, что бой все-таки состоится. Он не произойдет, только если Бог не написал этого всвоем сценарии моей жизни.
И как ты расцениваешь свои шансы?
Я считаю, что я лучший тяжеловес в мире, и мне кажется, публика должна требовать этого боя. Должен быть толькоодин чемпион. Я считаю, что Холифилд обязан встретиться сомной, это его долг перед американской публикой, потому чтоони смотрят на него как на своего героя. А что случилось совсеми другими американскими героями такого рода? ГдеМайк Тайсон? Где Риддик Боу? Где Томми Моррисон? Что с ними со всеми произошло? Так что вся американская публика взирает теперь на него как на своего, народного, чемпиона. Поэтому, как я уже сказал, это его долг перед ними — встретиться со мной.
А что ты думаешь о нем как о боксере и как о человеке?
Он, конечно, замечательный боец, очень много работал,чтобы добиться того, что имеет. Большинство его боев былинастоящими войнами. А как о человеке о нем нельзя сказатьничего плохого, кроме того, что он уклоняется от встречи сомной.
Ты думаешь, это его команда или он сам?
Если я хочу с кем-то драться, то я говорю своей команде, чтобы они организовали мне эту встречу. Они должны делатьто, что я им говорю, потому что это не я на них работаю, а онина меня. А Холифилд после боя с Майклом Мурером говоритмне: «Я подведу Дона Кинга, если встречусь с тобой». Ты чемпион мира в тяжелом весе — кого и о чем ты должен спрашивать, если ты этого хочешь? На протяжении всей твоей карьеры Дона Кинга с тобой рядом не было. Почему это он вдругдолжен подбирать тебе соперников? И потом, ты делаешь то,что тебе велит Бог или Дон Кинг?»
Это интервью было опубликовано в майском номере журнала «Спорт-экспресс» за 1998 год. Сейчас уже не помню почему, но там не нашлось места для описания моего собственного опыта в Америке, непосредственно касавшегося Леннокса Льюиса.
Я прилетел в Нью-Йорк, кажется, 27 марта 1998 года. Интервью было назначено на 31 марта, а 28-го Льюис проводил в Атлантик-Сити бой с известным американским тяжеловесом Шэнноном Бриггсом. Момент для боя был выбран удивительно неудачно. Это время называется в Америке «March madness» (мартовское безумие), так как в эти дни проводится крайне популярный турнир по баскетболу среди студенческих команд. Из-за турнира мне не удалось даже забронировать гостиницу из Москвы, так как в Нью-Йорке все было забито. Я попросил это сделать своего друга-американца, но и он сумел забронировать только номер в отеле на Стейтен-айленде, то есть очень далеко от отеля на Манхэттене, где остановился Льюис.