Большие Песцовые радости
Шрифт:
— Не имеете права! — жалко взвизгнул Прохоров.
Но остальные князья уже тоже поняли, что пока здесь находится Прохоров, Совета не получится. Поэтому раздались выкрики о немедленном голосовании. Одновременно с выкриками начали подниматься руки, поэтому, когда Дорофеев решил приступить к подсчетам, стало понятно, что находиться Прохорову в зале аккурат до оглашения результатов.
И вот тогда из пространственного кармана Прохоров извлек пистолет. Маленький такой пистолет, максимум на шесть зарядов. И что-то я сомневался, что там обычные патроны…
Глава 28
Самым
«Подстраховался, — заметил Песец. — Заклинанием его не достать».
Я сразу отправил сообщение как Грекову, так и Шелагину.
«У Прохорова защита от заклинаний. Подозреваю, что и пули не простые».
«А как пел-то… — донеслось от Грекова. — Значит, не просто в курсе, но и запас есть. По-другому вырубить сможешь?»
«Меня сразу из невидимости выбьет, стоит мне коснуться этой зоны».
Экспериментировать, входит ли в нее голова, по которой можно треснуть чем-то увесистым, было не время. Как только я проявлюсь, у остальных в зале возникнет очень много вопросов. Разве что сбросить сверху на Прохорова что-то очень тяжелое? Но даже прицельный бросок не факт, что оглушит, и тогда неслучившийся правитель соседнего княжества устроит пальбу… Я стал переьирать свои способности и выяснил, что из навыков, не завязанных на магию, применимо мало что, если не раскрывать себя. Хотя если на Прохорова не действовала магия, то и его артефакты тоже не работали, а полагаться на один бронежилет — оставлять себя без должной защиты. Я прищурился, высматривая места в защите противника.
«Пока не лезь, — решил Шелагин. — Только если опасность станет реальной. Попробую его заболтать».
— Георгий Антонович, — сказал Дорофеев, — что за странный демарш? Кого вы надеетесь испугать своей пукалкой? Здесь все со своей защитой. Она ваши пули даже не заметит.
— Это она ваши не заметит, — со злой улыбкой возразил Прохоров. — А мои — очень даже. Обратили внимание, что Шелагин молчит? Он знает больше вас.
Он стоял, небрежно покачивая рукой с револьвером направляя ее то на одного князя, то на другого. Пока на лицах присутствующих страха не было, только снисходительные улыбки по отношению к дурачку, вздумавшему их пугать.
— Павел Тимофеевич?
— Семья Прохоровых замешана в преступлении против империи, — размеренно пояснил Шелагин. — Они обнаружили на своих землях месторождение, о котором обязаны были сообщить, но которое решили использовать в своих интересах.
Минерал не был назван, тем не менее часть князей точно поняли, о чем идет речь. Возможно, именно потому, что Прохоров осматривался с победной усмешкой. Он уже чувствовал под своей задницей мягкость подушек императорского трона. И пусть с троном пока была напряженка, мечтать ему никто не мог запретить.
— Да-да, именно на наших землях, — радостно подтвердил он. — Поэтому следующим императорским родом должны стать Прохоровы. На нашей стороне высшие силы. У вас же есть выбор: добровольно проголосовать за меня или отправиться на встречу к прошлому императору. Ваши щиты вас не спасут.
—
Да вы террорист, — испуганно ахнула Беспалова.Прохоров повернулся в ее сторону всем телом, поэтому пистолет направился прямиком на княгиню, которая испуганно попятилась и шлепнулась в кресло, удобство которого успела оценить чуть раньше.
— Кто бы говорил, — презрительно бросил Прохоров. — Шелагины нагло узурпировали власть, действуя как раз террористическими методами — отключая наследные рода от реликвий. А вы их поддерживаете. Я всего лишь хочу восстановить справедливость. Императорский трон — мой.
— Да что вы его слушаете? — возмутился Дорофеев. — Налицо явное психическое расстройство. Нужно срочно вызвать целителей.
Прохоров, лицо которого перекосилось от злости, выстрелил. На руке Дорофеева тут же расплылось кровавое пятно. Беспалова завизжала, но замолчала сразу, как дуло направилось уже в ее сторону. Княгиня медленно, но элегантно стекла на пол — то ли изображая обморок, то ли пытаясь спрятаться от маньяка с оружием.
— Следующий выстрел будет точно в лоб тому, кто осмелится меня оскорбить.
«Илья, если его рубануть по руке? — спросил Шелагин. — Тебя из невидимости не выбьет?»
«Если у него щит только жилетом», — ответил я, присматриваясь к силуэту преступника.
Защитная одежда никак не просматривалась под пиджаком, а ведь она точно должна быть толщиной хотя бы в несколько миллиметров.
«На руках не должно быть, — заметил Песец. — Движения были бы затруднены».
«А если браслетами?»
Будет неловко, если изнаночный клинок врежется в один из них. Нет пробить такую ерунду он пробьет, но невидимость с меня слетит сразу.
— Так что, Павел Тимофеевич? — повернулся к моему деду Прохоров. — Отдадите добровольно или я заберу реликвию с трупа?
«На шее у него точно ничего нет…»
Шея Прохорова, точнее ее верхняя часть, действительно просматривалась полностью, и там не было никаких ошейников.
— Георгий Антонович, как вам не стыдно, — попытался воззвать к его совести Шелагин.
Вокруг Прохорова образовалась зона отчуждения: князья пятились от него, хотя прекрасно понимали, что этот зал простреливается и при желании Прохоров достанет до любого. У него, конечно, ограниченное количество патронов, но это в одном пистолете, а сколько там их в пространственном кармане, знает только сам Прохоров. Судя по его уверенному виду запасов, там хватает.
— Если вам не стыдно, то мне и подавно. Считаю до трех. После этого бью на поражение. Сначала вас, а потом и остальных, сомневающихся в моем праве.
Я приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, но пока не мог ни на что решиться. Если бы он начал стрелять направо-налево, то тогда без вариантов треснул бы чем-нибудь.
«А у тебя отрубание головы уже поставлено… — продолжал гнуть свою линию Песец. — Смысл сохранять ему жизнь?»
«Допросить».
«Голову потом допросите. Больше толку будет».
— Раз… — протянул Прохоров, улыбаясь так, что никакого сомнения не возникало: он не только выстрелит, но и получит от этого удовольствие. И если он не стрелял сразу, то лишь потому, что опасался остаться в итоге без императорской реликвии. — Два…