Большие Песцовые радости

— Это было бы слишком хорошим вариантом, чтобы оказаться правдой, — осторожно обозначил Греков наше общее мнение. — Вряд ли Стаминская сперла сердце, чтобы съесть. Давайте отложим решение до разговора с главой рода Стаминских? До назначенного времени его визита мы с Ильей сгоняем на часок на Изнанку.

— И охрану периметра я подключу на кого-нибудь из ваших, Алексей Дмитриевич.

— На эту ночь?

— Рассчитывайте, что навсегда, — предложил я. — Мне не по статусу ловить и таскать в тюрьму этих идиотов, которым пришло в голову к нам забраться.

— Действительно, — усмехнулся Шелагин-младший, — слишком велика оказываемая им честь.

— Боюсь, дежурить придется всей пятерке, — недовольно вздохнул Греков. — По эффективности они сильно уступают Илье.

— Пока, — заметил я. — Зато у них куда больше опыта.

«Ну наконец-то, — обрадовался Песец. — Я же не зря тебе говорил делегировать большую часть того, что ты взвалил на себя. Оставляй только то, что тебе нравится. Сейчас найдем недостающие монеты и начнем развиваться гармонично. Думаю, с некромантией тоже подождем до двадцати пяти, как и с менталом».

В результате контроль я передал подручному Грекова, но день на этом не закончился, потому что Греков меня задержал и выдал:

— Боюсь, подчистят Стаминские сокровищницу за ночь.

— У них доступа внутрь нет.

— Это пока. Мне здесь птичка нашептала, что собирают они взломщиков. Сам понимаешь, если передавать дворец твоему деду, то встает вопрос: с чем передавать. Сокровищница там знатная.

— Алексей Дмитриевич, я вообще-то выспаться собирался, — вздохнул я уже понимая, что ехать придется.

— Так и выспишься. До дворца довезем, а там… Сколько там времени надо, чтобы все сгрести в контейнер?

— Вообще все? — поразился я масштабам будущего ограбления.

— Разумеется. А чего мелочиться-то? Сокровищница императорская, а у нас собираются увести ее содержимое из-под носа. Даже если удастся доказать, что сперли Стаминские, вернут они отнюдь не всё.

Я прикинул объемы и загрустил. Мне бы помощника в таком нелегком деле грузчика, но где его взять? Так-то все опасное там в контейнерах, можно не переживать, что будут конфликтовать в пространственном кармане. А еще лучше сначала все сваливать в транспортировочный контейнер, а уже потом отправлять в пространственный карман. Пары транспортировочных должно за глаза хватить.

До самого дворца меня, разумеется, не довезли, только до бара через две улицы, чтобы не вызывать подозрений. Но мне пробежаться было только в удовольствие. Посчитал вечерней тренировкой.

Охрана бдела, но не слишком внимательно. Больше пялилась то в мониторы, то вообще в телефоны, а на улицу или на артефакты — нет. И то сказать, чего там смотреть? Площадь была совершенно пустынна, а я — невидим как для сторонних наблюдателей, так и для современных артефактов.

Просочившись через ограду, я спокойно дошел до дворца, ради разнообразия прошел не через дверь, а через окно, даже не потревожив защитных чар на нем, из комнаты вышел в коридор и направился по уже знакомому маршруту к сокровищнице.

Почти сразу стало понятно, что Греков не зря переживал о ее сохранности: посты стояли, но решетки все были подняты, а у самих дверей в нужное мне помещение наблюдалось нездоровое оживление.

— Нельзя ли это сделать побыстрее? — шипела Евгения Павловна, ничуть не напоминая ту милую молодую особу, которой она обычно притворялась при свидетелях.

— Быстрее — никак, — уверенно отвечал смутно знакомый человек. — Поспешность в таком деле опасна. В лучшем случае сработает сирена, в худшем — нас всех расплющит. Заготовка под это точно встроена.

Я поднапрягся, вспоминая, где его видел, и память услужливо подсказала, что это тот самый специалист, которого нанимал Зырянов для вскрытия моей защиты в Философском камне.

Евгения Павловна после упоминания расплющивания на всякий случай отошла чуть в сторону и поизучала потолок, с которого могла прийти опасность, но надолго ее осторожности не хватило.

— Поймите, если вы не вскроете сегодня, то наша договоренность аннулируется, — заламывая руки, страдала она. — А так каждый из вас получит по одному предмету из императорской сокровищницы на выбор, за исключением представляющих стратегическую важность и памятных для семьи.

— Этак на все можно сказать, что оно стратегически важное или памятное, — скептически сказал второй взломщик, уже точно мне незнакомый.

— Вы, главное, вскройте, а уж внутри найдете достаточно предметов не стратегических и не памятных.

— А чего бы не вскрыть? Я еще ни разу не терпел поражения в этом деле, — важно сказал тот, что не смог проникнуть ко мне.

Действительно, он же не заявил Зырянову, что сдается, тот сам его отозвал, так что поражением это считать нельзя.

Все же рассчитывать на то, что этот взломщик не сможет проникнуть и в императорскую сокровищницу, не стоило, поэтому я решил больше не слушать разговоры, а заняться делом.

Пройдя через дверь прямо под носом у горе-взломщиков, я принялся складывать в контейнер предметы, начиная от дальней стены, предположив что то, что поважнее, вряд ли находится на виду. Между делом я прислушивался и к тому, что происходит в коридоре.

«Ты бы поставил дополнительную защиту, — предложил Песец. — А то прервут тебя в самый интересный момент. Они уже хорошо продвинулись».

К его совету я вынужденно прислушался и потратил дополнительное время на укрепление. Сделал я это вовремя, потому что не успел я закончить, как последние защитные заклинания императора пали под натиском двух специалистов, и с той стороны прозвучало разочарованное:

— Второй слой защиты пошел.

Пока они ковырялись уже в моей защите, я собрал вообще все, оставив одни пустые полки, и даже на тайники проверил, обнаружил два и оба вскрыл, потратив на каждый не больше пяти минут.

«Мастер, — насмешливо сказал Песец. — Не надувайся от гордости, заклинания там примитивные. Разве что как легкая тренировка могут восприниматься».

Окинув помещение прощальным взглядом и прощальным заклинанием поиска, я убедился, что ничего ценного здесь не осталось, после чего вышел в коридор, но уже через стену, потому что взломщики стояли слишком близко к двери.

Заклинания я снял сам, чтобы у первого взломщика не появились ассоциации с неудачей на моем участке. А еще хотелось посмотреть на лицо Евгении Павловны, когда она обнаружит пустоту внутри.

Мои надежды она оправдала: визжала так, что слышно было в самых отдаленных уголках дворца. Занималась она этим недолго, потому что взломщики решили, что их наглым образом подставили, и потребовали нормальной оплаты.

Пока они ругались, я сходил до личных апартаментов Евгении Павловны: если уж я здесь, то почему не проверить еще и сердце. К сожалению, оно ни в банке, ни в контейнере, ни без них нигде не нашлось. Вообще не было никаких следов ауры Живетьевой. Если Евгения Павловна и прибрала чужую часть тела, то хранила где-то в другом месте.