Большой флот Страны Советов

Её основные тактико-технические характеристики были практически идентичны К-3, только скорость подводного хода возросла до 30 узлов.

Жизнь К-27 в советском флоте оказалась короткой, а судьба — трагической. После двух походов для несения боевой службы в составе Северного флота (первый в 1964 г. в Центральную Атлантику, второй — летом 1965 г. в Средиземное море), лодка прошла ремонт и перезарядку реакторов. Во время очередного выхода в море 24 августа 1968 г. на К-27 произошла авария атомного реактора с облучением команды. Хотя лодке удаюсь самостоятельно вернуться на базу, девять членов экипажа скончались.

Аварии на лодке случались и раньше, но в отличие от этого ЧП, обходились без жертв. Так, во время первого похода возникли проблемы с газовой системой первого контура одного из реакторов. Экипажу удалось тогда справиться с аварией, хотя несколько моряков получили довольно большие дозы радиации.

Адмирал Чернавин, кстати, не видел в этом ничего опасного:

«Самую большую, хоть и допустимую дозу облучения получил Шпаков (командир дивизиона движения). Но в то время атомников это уже не страшило. Медики имели достаточный опыт, чтобы определить границы безопасного для здоровья облучения. Кстати говоря, уже тогда было выявлено, что некоторые люди способны безболезненно воспринимать такую степень облучения, которая для других была смертельной».

Вот бы советским адмиралам устроить специальный отбор — собрать таких суперменов, не боящихся радиации, и отправить их на подводные лодки, а то матросы и офицеры К-27, К-19 и других атомоходов умирали, несмотря на все усилия медиков, «имевших достаточный опыт».

После чрезвычайного происшествия лодку К-27 вывели из боевого состава флота. Целых 15 лет она пребывала в резерве. Наконец, в 1983 году её затопили у Новой Земли — на смену ей уже потоком шли новые атомные подводные лодки — маховик строительства подводного флота с каждым днём набирал обороты. [149]

149

Разумеется, такая «мелочь», как угроза радиоактивного заражения Северного Ледовитого Океана, адмиралов никогда не волновала. Позже советские адмиралы превратились в российских, но это обстоятельство не изменило способ функционирования их мозгов. Примером тому может служить нашумевшая история с военным журналистом Пасько, случившаяся на Дальнем Востоке уже в наши дни. Этот смелый человек не побоялся передать в японские средства массовой информации сведения о тайных захоронениях радиоактивных отходов в водах Японского моя, производившихся по приказу высших чинов Тихоокеанского флота.

Что тут началось! «Измена Родине», «японский шпион», «разглашение военных секретов» и т.д. и т.п. Одним словом — «враг народа». В результате журналист в ходе следствия немало времени провёл за решёткой, получил два приговора суда, на него вылили огромное количество грязи. Ну, а что же адмиралы, приказавшие сбрасывать контейнеры в море, поближе к берегам Японии, а потом организовавшие вместе с ретивыми деятелями из ФСБ травлю журналиста? Об этих мерзавцах до сих пор не сказано ни слова, хотя вот им-то действительно место в тюрьме. — Прим. Ред.

Подводные ракетоносцы

Но не только атомоходы пополняли флот в хрущёвскую эпоху. Продолжалось массовое строительство дизель-электрических лодок. Ведь первые атомные субмарины, в силу своего несовершенства, мало подходили для решения повседневных учебных и боевых задач флота. Оставаясь в тени широко разрекламированных атомоходов, экипажи дизельных подводных лодок ещё долго несли основную тяжесть службы. Вот почему в строй продолжали вступать лодки 611,613, 615-го проектов, флот также получил первые лодки 633-го и 641-го проектов. Их боевые возможности пытались повысить за счёт модернизации и оснащения ракетным оружием.

Первоначально речь шла об оснащении подводных лодок крылатыми ракетами, предназначенными для стрельбы по береговым объектам (всё из-за того же отсутствия полноценных стратегических носителей). Ещё при жизни Сталина велась работа над подводными лодками проектов 624 и 628. Однако приспособить для установки на подводные корабли армейские ракетные комплексы из-за их больших габаритов не удалось.

Ситуация изменилась в середине 1950-х годов, после появления новых крылатых ракет созданных в конструкторских бюро В. И. Челомея (1914—1984) и Г. М. Бериева (1903—1979). Ракеты Челомея оказались более удачными. К тому же одним из его сотрудником был сын Н. С. Хрущёва — Сергей, что стало решающим фактором превращения КБ Челомея в монополиста в области ракетного вооружения для ВМФ (а в дальнейшем и РВСН — Ракетных войск стратегического назначения).

Хрущёв был в полном восторге от предприимчивого конструктора:

«Челомей же буквально засыпал нас новыми предложениями: глобальные ракеты, межконтинентальные ракеты, ракеты классов «корабль-земля» и «земля-корабль». Он сумел сделать мобильную межконтинентальную ракету. На одном из совещаний Челомей, как коробейник, который вытаскивает из короба ботинки с ситцем и бусами, развернул перед нами свои проекты. Помню, как ворчал тогда Королёв: вот, мол, Челомей и то, Челомей и сё, Челомей всё берет в свои руки».

^{Крылатая ракета П-5}

Адмирал Г. М. Егоров, непосредственно сталкивавшийся с изделиями, вышедшими из конструкторского бюро Челомея, придерживался иного мнения:

«Однако конструкторское бюро В. Н. Челомея и промышленность, даже не достигнув заданных характеристик, стремились сдать комплекс военно-морскому флоту в установленные планом сроки». [150]

150

Егоров Г. М. «Фарватерами флотской службы». М., 1992. с 355.

^{Контейнер для ракеты П-5 на подводной лодке С-146 пр. 613}

^{Подводная лодка пр. 644 с двумя ПУ для ракет П-5}

Ракета П-10 конструкции КБ Бериева прошла успешные испытания на переоборудованной подводной лодке Б-64 проекта 611-П. Но, несмотря на это, дальнейшая работа над ней была прекращена. Основным вооружением первых советских ракетных подводных лодок надолго стали крылатые ракеты П-5 конструкции КБ Челомея. Они могли нести ядерную боеголовку мощностью до 650 килотонн на расстояние до 600 км. Отклонение по дальности и боковое составляло плюс/минус 3 км, но при использовании ядерной БЧ это считалось приемлемым.

^{Дизельная лодка-ракетоносец пр. 665}

Для испытаний П-5 была переоборудована подводная лодка С-146 проекта 613, с которой запустили 21 крылатую ракету. Результаты испытаний признали успешными, и в 1959 году комплекс П-5 официально приняли на вооружение. В 1960 году по две ракеты в контейнерах разместили на шести подводных лодках проекта 644, переоборудованных из лодок 613 проекта. Этими комплексами в дальнейшем вооружили ещё шесть подводных лодок проекта 665 (тоже переоборудованные из лодок проекта 613). Они могли запускать уже не две, а четыре ракеты П-5 как по одной, так и залпом (в надводном положении).

Параллельно с переоборудованием находившихся в строю торпедных подводных лодок, шло строительство дизель-электрических ракетных подводных лодок проекта 651. Каждая такая лодка несла четыре контейнера с крылатыми ракетами П-5 (для стрельбы по береговым объектам) или П-6 (для стрельбы по кораблям). Запуск ракет мог производиться только в надводном положении при скорости хода лодки не более 8 узлов (14,8 км/час) и волнении моря до 4 баллов.

^{Пусковая установка для ракет П-5 на подводной лодке пр. 651}

К-24, головная подводная лодка проекта 651, была заложена в Ленинграде в октябре 1961 г., в строй она вступила в 1965 г. Всего были построены 16 лодок данного типа. Контр-адмирал И. Захаров отметил:

«Отсутствие у этих лодок предусмотренных проектом серебряно-цинковых аккумуляторных батарей заметно сказывалось на их боевых возможностях, особенно при преодолении противодействия сил ПЛО противника на этапе развёртывания». [151]

151

«Морской сборник», 2000, №11, с. 24.