Бомаск

– Народ верит партии, - ответила Пьеретта.

– И тебе тоже, - добавила Луиза.

"И это верно", - подумала Пьеретта. Еще недостаточно быть дисциплинированным членом партии и повторять лозунги, чтобы увлечь за собой массу. Надо делом доказать, что ты тверд духом. И Пьеретта порадовалась, что всегда была тверда духом.

– Ребята тебе доверяют, - настаивала Луиза.

– Это верно, - согласилась Пьеретта.

Обе ели теперь в сосредоточенном молчании. Совсем неплохо передохнуть и набраться сил перед боем.

– А твой макаронщик все еще пьет?
– спросила Луиза, которая знала все, что делается в городе.

– Нет, - сказала Пьеретта.

С того самого вечера, когда неделю назад Красавчик сказал: "Не желаю больше видеть у нас Миньо", он вдруг бросил пить. И тогда же перестал встречаться с Филиппом и ни разу не заглянул в кабачок. Вечерами Пьеретта читала, а он мастерил миниатюрный кораблик. Время от времени он вскидывал на нее сумрачный взгляд, но она не подымала глаз от книги. Говорили они мало и ни разу даже намеком не упомянули о своей первой "семейной сцене". Хотя Пьеретта скрыла происшедшее от Миньо, он и сам больше к ним не заглядывал.

– Нет, - повторила Пьеретта, - не пьет.
– (Женщины в Клюзо без малейшего стеснения говорят друг с другом о таких вещах.) - И все-таки он какой-то странный.

Луиза кинула на нее быстрый взгляд.

– Потом я тебе все объясню, - произнесла она.

– Что ты мне объяснишь?
– заинтересовалась Пьеретта.

Луиза снова взглянула на Пьеретту и, не отрывая от нее своего взгляда, сказала:

– Красавчик - славный малый. Вот он увидит, какая ты, боевая, и образумится.

– Ведь я всегда была боевая, - сказала Пьеретта.

– Надо всем вместе в бой идти, - отозвалась Луиза.

Они поговорили о стачечном комитете, который создавался по их инициативе. Пьеретта тоже заказала вина. Уже давно она не чувствовала себя такой бодрой.

В одиннадцать часов она выступила перед тысячной толпой, собравшейся на большой площади у ворот фабрики. Она указала на непосредственную связь, существующую между открытием цеха "РО", выставкой американских профсоюзов, политикой правительства, находящейся в зависимости от Соединенных Штатов, и увольнениями. За утро в цехах успел назреть гнев, и Пьеретта сказала также и об этом, ибо знала по опыту борьбы, что осознанный гнев вдесятеро усиливает его накал, Она предложила "бастовать до победного конца", а также призвала все население Клюзо принять участие в демонстрации против торжественного открытия цеха "РО", назначенного на четверг, и объявить бойкот американской выставке.

Примерно то же самое повторила и Луиза Гюгонне.

Каждое предложение делегаток встречалось одобрительными возгласами.

После собрания с супругой инженера Таллаграна случился конфуз - ее освистали рабочие, и ей пришлось под дружное улюлюканье толпы покинуть на произвол судьбы отряд садовников, разбивавших под ее командой сад у цеха "РО". Толпа сорвала флаги и выворотила из земли кадки с олеандрами. Инженер Таллагран успел вовремя дать распоряжение вахтерам запереть двери нового цеха.

Владелец кафе, где обычно происходили собрания фабричной ячейки, согласился предоставить большую комнату, смежную с залом, под помещение стачечного комитета; в комитет вошли представители всех профсоюзов, председателем его избрали Пьеретту Амабль.

Пьеретта тотчас же расположилась за столом со всеми своими бумагами. В шесть часов явился Миньо.

– Послушай-ка, что мы решили...

– начала она.

– Слишком спешишь, слишком спешишь, - удивленно заметил Миньо.
– А главное, ни с кем не посоветовалась.

Его тоже поразило, что увольнение произошло за три дня до торжественного открытия цеха "РО АПТО - Филиппа Летурно".

– АПТО, - наставительно произнес он, - ведет себя так, будто само желает этих инцидентов. И не играем ли мы ему на руку? Почему, прежде чем начинать забастовку, ты не узнала мнения департаментского Объединения профсоюзов? Возможно, они располагают более полными сведениями, которых мы просто не имеем.

– Самое главное то, что рабочие наконец объединились для защиты своих прав, - возразила Пьеретта.

– Спешишь, спешишь, - с беспокойством произнес Миньо.
– Ты обязана была посоветоваться с партийными организациями...

– Да, мы спешим, спешит вся фабрика, - ответила Пьеретта.
– И прекрасно делаем, что спешим. Если бы мы стали дожидаться до завтра, те, которые меньше прочих пострадали от махинаций АПТО, - короче, все ловкачи, все комбинаторы, чего доброго, передумали бы и отказались бы от борьбы: с какой стати, мол, рисковать всем и распинаться за своих товарищей? А теперь повсюду выставлены забастовочные пикеты, и даже последние трусы не осмелятся пойти против единодушно принятого решения. Сейчас мы сумели создать такое положение, при котором страшнее пойти против своего же брата рабочего, чем против хозяев; следовательно, сейчас даже трусость и та нам на руку.

И Пьеретта в качестве доказательства своей правоты привела слова делегата христианского профсоюза, который только что обратился к ней с вопросом: "А ты не боишься, что, если мы устроим в четверг демонстрацию, АПТО ответит на это локаутом?"

– Размышлял, как видишь, с самого утра, - продолжала Пьеретта. Возможно, дирекция найдет средство оказать на него соответствующее давление. Он, конечно, в душе не прочь уклониться. Но его парни так воодушевлены нашим собранием и инцидентом, который произошел возле цеха "РО", что, если даже делегат "раздумает", за ним никто не пойдет.

Пьеретта открыла школьную тетрадку, куда так и не занесла ничего после памятного разговора с Маргаритой. Своим ясным и убористым почерком она записала на чистом листке первые пункты плана:

"Поставить в известность федерацию.

Использовать для борьбы местную демократическую печать".

– Ты бы не мог съездить в город на мотоцикле?
– обратилась она к Миньо.

– Хорошо, поеду, - согласился Миньо.

– А потом зайдешь сюда, расскажешь, что думают товарищи. Если меня здесь не будет, загляни ко мне домой, в любой час.

– Ладно, - ответил Миньо.

Два этих задания Пьеретта объединила фигурной скобкой и приписала сбоку:

"Ответственный: Миньо".

"Срок отчета в проделанной работе: сегодня ночью".

И ниже строчкой:

"Мобилизовать для предстоящей демонстрации железнодорожников из Сент-Мари".

– Можешь туда съездить?
– спросила она Кювро, который, с самого полудня не покидал стачечного комитета.

– Конечно, могу, - отозвался тот.
– Сейчас и отправлюсь. Через пятнадцать минут идет поезд. Я всех парней из депо наперечет знаю...