Боричев Ток, 10

На экране слишком много целовались. Хватило бы и половины. Было стыдно за то, что Аркаша смотрит на эти слюнявые поцелуйчики и думает, что Нина их тоже видит. Не знает, что она глаза закрывает. Но если б они сидели рядом, тогда совсем ужас.

Когда сеанс окончился, на улице оказался вечер. Было не очень темно: снизу подсвечивал снег, сверху — фонари. Она вышла из зала последняя. Надеялась, что мальчики уйдут и не придется, краснея, обмениваться впечатлениями. Мальчики действительно ушли. Не все. Аркаша курил под фонарем. Курил! Никто никогда не курил, даже Женин Юра, а Аркаша курил!

— Пошли провожу. Поздно, — как ни в чем не бывало предложил Аркаша.

— Пойдем. — Нина взяла его под руку.

И они пошли к Боричеву Току, как в кино.

Она — с высокой прической, в мехах.

Он — с сигаретой, в клетчатом кашне, небрежно перекинутом через плечо.

Абсолютно взрослые люди.

Так поступают советские люди

Мама свалилась как снег на голову. Хотя в апреле снег уже не шел. Дотаивал. Нина с Валериком не знали, иначе ни за что бы в школу не пошли. Вообще никто не знал. Это был сюрприз. Маму послали в командировку, в Москву. Ей удалось договориться, чтобы отпустили в Киев на денек. Все-таки двое детей. Ночь в поезде туда, ночь в поезде обратно, а посредине — целый день!

Мама пришла домой, поцеловала бабушку Лизу, поцеловала бабушку Веку, спросила про детей. Легла и укрылась с головой. И не разговаривала. Только сказала, что сильно устала, больше ничего не говорила. Лежала.

Было ясно, что случилась неприятность. Скорее всего, крупная. Бабушки испуганно притихли. И радио выключили. Старый испытанный способ — кормить — оказался неэффективным. Есть мама отказалась.

Она потеряла сумку. В поезде сумка была. Лежала под подушкой. В трамвае сумка была. Из нее деньги на проезд доставались. А после трамвая куда-то делась. Мама не сразу спохватилась. Обрадовалась, что наконец приехала, и замечталась. Она рассеянная. Вечно попадает в истории.

В сумке были: 1) паспорт; 2) билет на поезд (сегодня вечером); 3) билет на самолет (послезавтра); 4) командировочное удостоверение; 5) деньги.

Про деньги мама думала в последнюю очередь. Домой приехала, не куда-нибудь. На Боричевом Току не пропадешь. Главное — до него добраться. Конечно, пятьсот рублей — сумма астрономическая. Во всем себе отказывала, откладывала. На Сахалине коэффициент. Если экономить, можно накопить. Мечтала, как бабушки обрадуются. Они такую кучу в жизни не видели. Только до революции. Но это когда было?

Впрочем, не это главное. Главное: мама не могла вернуться к папе. Без паспорта на Сахалин не пустят. Закрытая зона. Пограничники проверяют документы. Еще арестуют, чего доброго. Спросят: «А чего вы в милицию не заявили, что вас обокрали? Вам бы тогда справку дали. Со справкой мы пропустить можем. Со справкой всякому ясно, что вы не шпионский лазутчик».

А в милицию-то идти нельзя! Наша милиция быстренько во всем разберется и пропажу в три счета найдет. И составит опись: 1) паспорт; 2) билет на поезд (сегодня вечером); 3) билет на самолет (послезавтра); 4) командировочное удостоверение; 5) деньги. «Так-так. Чего это вы, гражданка Одельская, в Киеве делаете? Командировка-то у вас в Москву. Вот тут написано. Сидели бы вы лучше в столице нашей Родины, выполняли служебное поручение. И нам хлопот меньше. Теперь придется сообщить на работу, как вы в командировке развлекаетесь. Пусть примут самые строгие меры!»

Мама под одеялом не спала. Думала: что делать? И ничего придумать не могла.

Но на самом деле ее не обокрали. Она сумку сама в трамвае оставила. Нечаянно. Как увидела улицу Жданова да Андреевскую церковь на холме, бегом по ступенькам спустилась. Заторопилась на Боричев Ток. Рядом с ней сидела тетенька. Она сразу увидела, что мама сумку забыла. Хотела крикнуть, но не успела. Трамвай двери закрыл, прозвенел и тронулся. Только и мелькнула мама за окном. Мелькнула и пропала.

Можно было кондукторше сказать. Или вагоновожатой. Но они бы в стол находок не побежали. Сами все поделили. Вдруг там что-нибудь ценное? Тетенька открыла замочек, а рот у нее сам открылся. Толстенная денежная пачка! И все красненькие, с Лениным. Это ж откуда у советской гражданки такие суммы? Не иначе как от подпольных цеховиков. Вон, по радио говорили: раскрыта банда. Расхищение социалистической собственности в крупных размерах. А в сумке спрятан незаконно нажитый капитал.

Пока тетенька совершала открытия, трамвай приехал на конечную. «Па-а-апрашу освободить вагон!» — велела кондукторша. Тетенька цапнула сумку и вышла. Зря она это сделала. Тут же испугалась, что ее поймают. И метнулась в первый попавшийся подъезд. Хотела взять деньги и скрыться. Но не тут-то было.

По лестнице спускался дворник Алеша. Он был не просто дворник, а студент-вечерник. По утрам подметал листья или сгребал снег. В зависимости от погоды и времени года. А по вечерам учился на юридическом. Причем хорошо. Без хвостов. Собирался стать следователем.

Тетенька бросила чужое имущество и убежала. Она была неопытная. Если бы она была опытная, тогда другое дело. Но это был ее дебют. Неудачный.

Алеша сразу понял, что дело нечисто. Взял сумку и пошел домой. Недалеко. Пришлось подняться всего на один пролет. Он жил в крошечной дворницкой. Каморке между первым и вторым этажами. Раньше там метлы и лопаты хранили, а потом разрешили Алеше пожить. За то, что подметал листья или сгребал снег. А еще за то, что у него была молоденькая жена и скоро должен был появиться ребенок.

Вместе с молодой женой они подробно рассмотрели находку. Неизвестно, подумали ли они про то, что на них свалилось целое богатство. Известно, что молодая жена хотела позвонить в милицию. Алеша не согласился. Он был умный. Не зря учился по вечерам в институте. Без хвостов. Сначала изучил паспорт. Выяснил ФИО истинной владелицы.

Потом поискал и нашел! Нашел записную книжку и почему-то выбрал Олю. Интуиция его не подвела. Дальше включил аналитические способности. В институте по криминалистике учил: анализ там, синтез, всякие дедукции. Из двух номеров выбрал рабочий. Где в десять утра может находиться человек? Уж конечно не дома. Нет, возможны исключения. Вдруг человек работал в ночную смену. Или находится в очередном отпуске. Но вероятность невелика.

— Алле! Ольга Семеновна? Вы знакомы с Одельской Надеждой Борисовной? — официально спросил он.

— Знакома, — насторожилась Оля. — А что такое?

— Кем она вам приходится? — Алеша не собирался отдавать документы и деньги в непроверенные руки. Должен был убедиться.

— Родственница.

— Близкая?

— Как вам сказать… Ее дед и дед моего мужа были родными братьями. Да что случилось, в конце концов?

— Я нашел сумку. С деньгами и документами.

— Не может быть! Надя на Сахалине. Как документы могли попасть в Киев?

— Может, приехала.

— И куда делась? Где вы сумку нашли?

— В подъезде. Ее женщина бросила и сбежала.

— Так это, наверное, наша Надя была.

— Нет, — не согласился дворник Алеша. — Чего бы она свои вещи разбрасывала? И потом, она была толстая и страшная. А на фотографии в паспорте совсем наоборот.

Это точно. Мама — самая красивая. Валерик на нее похож, поэтому у него глаза и ресницы. И еще брови. А Нине не повезло…