Борис Годунов

Поссевино несколько недель пребывал в Москве. Окруженный почетом и вниманием, он не мог долго находиться вне поля зрения многочисленных приставленных к нему русских слуг и вельмож. Никто из русских не стал бы разговаривать с иностранцем о внутренних делах, да еще обсуждать личную жизнь Царя, тему, закрытую раз и навсегда для обсуждения. Поссевино и до прибытия в Москву и потом много общался с польским Королем Стефаном Baтopпeм^^S встречался и с русскими эмигрантами, обретавшимися в Аитве и Польше. Очевидно, там, в среде эмигрантов-отщепенцев, он и почерпнул свои «знания о событии».

Иную, еще более неправдоподобную интерпретацию события дал упоминавшийся Джером Горсей. Он ничего не говорит о жене Царевича и выставляет в качестве главной причины ссоры Царя с сыном заступничество последнего за «казненных по приказу Иоанна», но не только. «Кроме того. Царь испытывал ревность, что его сын возвеличится, ибо его подданные, как он думал, больше его любили Царевича. В порыве гнева он дал ему пощечину (метнул в него копьем). Царевич болезненно воспринял это, заболел горячкой и умер через три дня»^^^.

Замечательная по своей невежественности деталь: за последние пять лет правления Иоанна Грозного на Руси по его приказу не был казнён ни один человек, но «вездесущий» и «всесведущий» иностранец об этот просто не ведал.

Английский «ловец удачи» Джильс Флетчер (ум. 1610), издал в 1591 году в Лондоне книгу «О Русском Государстве». Он приехал в Россию при Царе Федоре Иоанновиче в ноябре 1581 года и пытался осуществить выгодную комбинацию: добиться монополии на торговлю с Россией. Из этого ничего не вышло, «дельце провернуть» не удалось, и через семь месяцев раздосадованный англичанин покинул ненавидимую им страну, а потом и написал книгу-пасквиль, в которой упомянул и о смерти Царевича Иоанна.

По словам купца-неудачника, он был «лучшим» из всех сыновей Грозного. Скончался же он «от головного ушиба, нанесенного ему отцом его в припадке бешенства палкой или (как некоторые говорят) от удара острым концом ее, глубоко вонзившимся в голову. Неумышленность его убийства доказывается скорбью и мучениями по смерти сына, которые никогда не покидали его до самой могилы »^^^ С последним утверждением этого заезжего «знатока России» нельзя не согласиться.

Французский наемник Жак Маржерет, служивший с 1600 года при Царе Борисе Годунове, а затем при Лжедмитрии I, покинул Россию в 1606 году, вернулся во Францию, где написал сочинение о Московском Царстве. Там много рассказано о русских правителях, в том числе и передана версия о гибели Царевича Иоанна.

«Иван Васильевич женат был семь раз, вопреки своей религии, которая разрешает вступать в брак только три раза; у него были три сына. Ходит слух, что Царь собственноручно умертвил старшего сына. Но это случилось по-другому. Хотя Иван бил сына концом палки, окованной четырехгранным железным острием в виде жезла — каковую палку никто не смел иметь, исключая Государя... и хотя Царевич и был ранен, однако же умер не от удара, а уже после во время путешествия на богомолье »^^^.

Маржерет не говорит о слухах об отравлении Царевича, которые широко циркулировали тогда, а через несколько веков получили и определенное документальное подтверждение. Медико-биологическая экспертиза останков Царевича, проведенная через четыреста лет, установила, что они содержат превышение содержания ртути в 32 раза выше допустимого, содержание же мышьяка превышено в 3,2 раза! Удивительно, что и после опубликования этих данных многие авторы обошли их стороной, не удостоив вниманием. Карамзинская история с посохом все еще господствует на страницах Грозненианы.

Голландский купец Исаак Масса (1587–1635) дважды по торговым делам посещал Москву и подолгу в ней жил; первый раз он приехал в 1601 году и основал торговлю шелком. Имея обширный круг знакомств, главным образом среди иностранцев, он собирал все сведения о загадочной стране России, а потом пересказал их в своей книге, написанной в 1610–1611 годах. Приведена здесь и версия о гибели старшего сына Иоанна Грозного, причем событийная канва значительно разнится с изложениями и Поссевино, и Горсея.

По мнению голландского негоцианта. Грозный убил сына потому, что тот намеревался встать во главе войска во время войны с крымцами. Царь разгневался на сына и ударил его посохом, отчего тот и умер. Далее Масса привел и неведомые другим иностранным рассказчикам слухи. «Говорят, отец подозревал, что его сын, благородный молодой человек, весьма благоволил к иноземцам, в особенности немецкого происхождения. Часто доводилось слышать, что по вступлении на престол он намеревался приказать всем женам благородных носить платье на немецкий лад. Эти и подобные им слухи передавали отцу, так что он стал опасаться сына»^”. Нет нужды доказывать, что подобные суждения — всего лишь злонамеренные измышления.

Когда 18 марта 1584 года скончался неожиданно для всех Иоанн Грозный, то в живых оставались два его сына. Сын от Анастасии Романовой Фёдор Иоаннович, двадцати семи лет от роду, и сын от Марии Нагой Дмитрий Иоаннович, которому не исполнилось и двух лет (родился 19 октября 1582 года). Вопроса о преемнике в тот момент не возникало. Ещё при жизни Иоанн Грозный заставил бояр и ближних родственников присягнуть на верность Царевичу Фёдору.

Фактически Фёдор наследником стал ещё в 1581 году, после кончины своего брата Иоанна Иоанновича, однако. Первый Царь, зная изменчивые нравы «мужей государевых» — боярства и мало им доверяя, захотел связать их крестоцеловальной клятвой ещё при своей жизни. Фёдор Иоаннович взошел на престол без особых затруднений, венчался на Царство 31 мая 1584 года и оставался Монархом почти четырнадцать лет.

Русская династическая традиция неизбежно создавала иерархическую проблему, дававшую о себе знать давно, а при Фёдоре Иоанновиче начавшую обостряться снова. Женитьба властелина на подданной невольно поднимала авторитет и родни избранницы. Близкие родственники невесты, а потом и жены Царя приобретали статус «царских сродников», получали иерархические преимущества, которых не имели самые родовитые и именитые представители русской аристократии. Спесь, гордыня «именитых», их «возмущения» неизбежно создавали напряжение среди вельмож; плодились интриги. Складывались противостояния, которые неоднократно создавали драматические коллизии при Русском дворе.

Иоанн Грозный, сам не раз испытавший на себе, сколь злобной, долгой, непримиримой и опасной может быть аристократическая спесивая фронда, в конце концом сумел одержать хоть и не окончательную, но вполне зримую победу на этом направлении. Аристократия была сокрушена и запугана настолько, что в последние годы правления Первого Царя остатки разгромленных боярских кланов, что называется, и пикнуть не смели о своих «возмущениях» по поводу преимуществ какого-то лица «не по чину».

Когда Царь Иоанн в сентябре 1580 года женился на представительнице «незнатного рода » Нагих, «худородной девице » Марии, то никто из боярства и не думал перечить. Наверное, где-то в кругу доверенных, «своих», вельможи и роптали, но эти голоса звучали так тихо, так приглушённо, что никто их и не расслышал и никто их не зафиксировал.

Совсем иначе дело обстояло при первом браке Иоанна Васильевича в феврале 1547 года, когда он обвенчался с Анастасией Захарьиной-Юрьевой (Романовой). Тогда чуть ли не всё боярское окружение возроптало, ему и в лицо говорили, что «Царь берёт в жены холопку». А уж что за глаза говорили и делали, того и перечесть невозможно. Иоанн Грозный всегда был уверен, что «любую» ему «боголюбивую» Анастасию извели, изжили со света его враги из среды близких бояр и служителей.

Предчувствие его не обмануло; неопровержимые факты на сей счёт были добыты... через четыреста лет. При вскрытии гробницы и биохимическом исследовании останков Первой Царицы в 1995 году выяснилось, что в её костях обнаружено огромное содержание солей ртути — 0,13 мг при норме 0,04 мг. Ответ экспертов был однозначным: Анастасия была отравлена^^^..