Во имя расправыКрепись, мой Крылатый!Был час переправы,А будет — расплаты.В тот час стопудовый— Меж бредом и былью —Гребли тяжелоКорабельные крылья.Меж Сциллою — да! —И Харибдой гребли.О крылья мои,Журавли-корабли!Тогда по крутомуЭвксинскому брегуБыл топот Побега,А будет — Победы.В тот час непосильный— Меж дулом и хлябью —Сердца не остыли,Крыла не ослабли,Плеча напирали,Глаза
стерегли.— О крылья мои,Журавли-корабли!Птенцов узколицыхНе давши в обиду,Сказалось —Орлицыно сердце Тавриды.На крик длинноклювый— С ерами и с ятью! —Проснулась —Седая Монархиня-матерь.И вот уже куполСофийский — вдали…О крылья мои,Журавли-корабли!Крепитесь! КромешноеДрогнет созвездье.Не с моря, а с небаУдарит Возмездье.Глядите: небеснымСвинцом налитая,Грозна, тяжелаКорабельная стая.И нету конца ей,И нету земли…— О крылья мои,Журавли-корабли!
7 <20> июля 1921
«Огнепоклонник! Красная масть!..»
Огнепоклонник! Красная масть!Завороженный и ворожащий!Как годовалый — красную пастьЛьва, в пурпуровую кипь, в чащу —Око и бровь! Перст и ладонь!В самый огонь, в самый огонь!Огнепоклонник! Страшен твой бог!Пляшет твой бог, н'a смерть ударив!Думаешь — глаз? Красный всполох —Око твое! — Перебег зарев…А пока жив — прядай и сыпьВ самую кипь! В самую кипь!Огнепоклонник! Не опалюсь!По мановенью — горят, гаснут!Огнепоклонник! Не поклонюсь!В черных пустотах твоих красныхСтройную мощь выкрутив в жгутМой это бьет — красный лоскут!
14 <27> августа 1921
«Останешься нам иноком…»
Останешься нам иноком:Хорошеньким, любименьким,Требником рукописным,Ларчиком кипарисным.Всем — до единой — женщинам,Им, ласточкам, нам, венчанным,Нам, злату, тем, сединам,Всем — до единой — сыномОстанешься, всем — первенцем,Покинувшим, отвергнувшим,Посохом нашим странным,Странником нашим ранним.Всем нам с короткой надписьюКрест на Смоленском кладбищеИскать, всем никнуть в ч'eред,Всем………, не верить.Всем — сыном, всем — наследником,Всем — первеньким, последненьким.
15 <28> августа 1921
«Други его — не тревожьте его!..»
Други его — не тревожьте его!Слуги его — не тревожьте его!Было так ясно на лике его:Царство мое не от мира сего.Вещие вьюги кружили вдоль жил,Плечи сутулые гнулись от крыл,В певчую прорезь, в запекшийся пыл —Лебедем душу свою упустил!Падай же, падай же, тяжкая медь!Крылья изведали право: лететь!Губы, кричавшие слово: ответь! —Знают, что этого нет — умереть!Зори пьет, море пьет — в полную сытьБражничает. — Панихид не служить!У навсегда повелевшего: быть! —Хлеба достанет его накормить!
15 <28> августа 1921
«Не проломанное ребро…»
Не проломанное ребро —Переломленное крыло.Не расстрельщиками навылетГрудь простреленная, — не вынутьЭтой пули. — Не чинят крыл.Изуродованный ходил.
* * *
Цепок, цепок венец из терний!Что усопшему — трепет черни,Женской лести лебяжий пух…Проходил, одинок и глух,Замораживая
закатыПустотою безглазых статуй.Лишь одно еще в нем жило:Переломленное крыло.
Август 1921
«Соревнования короста…»
Соревнования коростаВ нас не осилила родства.И поделили мы так просто:Твой — Петербург, моя — Москва.Блаженно так и бескорыстноМой гений твоему внимал.На каждый вздох твой рукописныйДыхания вздымался вал.Но вал моей гордыни польской —Как пал он! — С златозарных горМои стихи — как добровольцыК тебе стекались под шатер…Дойдет ли в пустоте эфираМоя лирическая лесть?И безутешна я, что женской лирыОдной, одной мне тягу несть.
30 августа <12 сентября> 1921
Маяковскому
Превыше крестов и труб,Крещенный в огне и дыме,Архангел-тяжелоступ —Здорово в веках, Владимир!Он возчик и он же конь,Он прихоть и он же право.Вздохнул, поплевал в ладонь:— Держись, ломовая слава!Певец площадных чудес —Здорово, гордец чумазый,Что камнем — тяжеловесИзбрал, не прельстясь алмазом.Здорово, булыжный гром!Зевнул, козырнул — и сноваОглоблей гребет — крыломАрхангела ломового.
5 <18> сентября 1921
«Гордость и робость — р'oдные сестры…»
Гордость и робость — р'oдные сестры,Над колыбелью, дружные, встали.«Лоб запрокинув!» — гордость велела.«Очи потупив!» — робость шепнула.Так прохожу я — очи потупив —Лоб запрокинув — Гордость и Робость.
7 <20> сентября 1921
«Следок твой непытан…»
Следок твой непытан,Вихор твой — колтун.Скрипят под копытомРазрыв да плакун.Нетоптанный путь,Непутевый огонь. —Ох, Родина-Русь,Неподкованный конь!Кумач твой без сбыту,Палач твой без рукХудое корытоВ хоромах — да крюкКорою нажрусь, —Не диковина нонь!— Ох, Родина-Русь,Зачарованный конь!Не вскочишь — не сядешь!А сел — не пеняй!Один тебе всадникПо нраву — Мамай!Раскосая гнусь,Воровская ладонь…— Эх, Родина-Русь,Нераскаянный конь!
25 сентября <8 октября> 1921
«Уже богов — не те уже щедроты…»
Уже богов — не те уже щедротыНа берегах — не той уже реки.В широкие закатные воротаВенерины, летите, голубки!Я ж на песках похолодевших лежа,В день отойду, в котором нет числа…Как змей на старую взирает кожу —Я молодость свою переросла.
4 <17> октября 1921
«Блаженны дочерей твоих, Земля…»
Блаженны дочерей твоих, Земля,Бросавшие для боя и для бега.Блаженны в Елисейские поляВступившие, не обольстившись негой.Там лавр растет, — жестоколист и трезв,Лавр-летописец, горячитель боя.— Содружества заоблачный отвесНе променяю на юдоль Любови.
4 <17> октября 1921
«С такою силой в подбородок руку…»
С такою силой в подбородок рукуВцепив, что судорогой вьется рот,С такою силою поняв разлуку,Что, кажется, и смерть не разведет —Так знаменосец покидает знамя,Так на помосте матерям: Пора!Так в ночь глядит — последними глазами —Наложница последнего царя.