Бородатые боги
Шрифт:
— Мы здесь уже достаточное время, чтобы привыкнуть к новым реалиям. Но для начала, я бы хотел зачитать вам письмо, которое нам передал подполковник Антоненко, находящийся в гостях у местного племени. Прошу внимания!
Олегу было интересно узнать, как его друг проводит время в чужом лагере. Поход в гости был риском, но такая игра стоила свеч. От того, как Николай и его люди поведут себя, зависело будущее их маленького отряда. Не только существование, но и сама жизнь в этом мире.
Николай написал, что их приняли хорошо, считают богами или детьми богов. Одарили подарками и даже золотыми украшениями. Вся власть в племени принадлежит вождю Синчи Пума и переходит по наследству от отца к сыну. По его договоренности с Синчи Пума, все подарки, а также продукты и семена,
Антоненко уже побывал в нескольких селениях племени. Он писал, что по предварительным подсчетам численность уаминка составляет около семи тысяч человек. В главной крепости живет около трех тысяч, остальные — разбросаны по другим крепостям и селениям. Большинство населения составляют женщины и дети. Много молодых незамужних девушек. Они красивы и похожи на наших. Мужчины, как воины, или погибли в войнах, или несут службу в гарнизонах и на границах земель племени. Воины делятся на отряды по десяткам и сотням. При каждом отряде есть свой жрец, а то и два, в зависимости от количества воинов. Жрецы не только служители культа, но и врачеватели. Всеми жрецами руководит верховный жрец Иллайюк, находящийся сейчас в гостях у попаданцев. Оружие уаминка примитивное: копья с бронзовыми наконечниками, луки и стрелы с обсидиановыми наконечниками, бронзовые ножи и каменные булавы на длинных деревянных палках. Своим оружием уаминки владеют в совершенстве. В рукопашной схватке, воинам племени нет равных среди местных племен. Но о способе ведения войн пока не имеет возможности получить информацию.
Особо отметил умение народа уаминка обращаться с пращой. Метко кидать с ее помощью камни, умеют все, без исключения. От мальчишек до зрелых женщин, не говоря уже о воинах. Защитного вооружения практически нет, если не считать небольшие круглые деревянные щиты. Есть ремесла. Но ими занимаются в основном те, кто не может воевать, а также старики и женщины. Образцы изделий он попросил передать попаданцам. Племя имеет большие стада лам и альпак, которых пасут в горах. Колеса не знают, все переносят в руках, на носилках или перевозят, навьючив лам-самцов. Занимаются земледелием, выращивают продукты на таких же террасах, как и в нашей долине. Торговли как таковой — нет. Денег — нет. Только натуральный обмен с соседними племенами. Золото и серебро ничего не стоят. Уаминка к ним безразличны. Носят только для красоты. И вот что странно. На предложение Николая, отвести его в подчиненные вождю поселки с переселенцами-кечуа или в гости к соседним племенам, Синчи Пума, не объясняя, ответил категорическим отказом.
— Что вы скажите об этом? — закончив читать письмо, поинтересовался Климович.
— А что сказать. В таких горах в одиночку выжить не возможно, только коллективный труд. Поэтому здесь и задержался первобытнообщинный строй. Доклассовое общество с коллективным трудом и потреблением, общей собственностью, равенством, властью авторитета при первобытном демократизме, с примитивными орудиями труда. С почти полной зависимостью от природы. — констатировал Невзоров. — Хотя я раньше читал, что империя инков была очень развитой для своего времени.
— То империя, а здесь — только ее окраина. И вот эту окраину, нам придется поднимать и строить, как целину непаханую. — усмехнулся Олег.
— Сначала нам самим надо определиться, чего мы хотим, и что здесь будем строить. Вот для этого я вас и пригласил. — серьезно произнес Климович. — Что мы здесь создадим? Какое общество или быть может государство? Мы знаем, что здесь сейчас существует. Знаем, что создадут на этой земле испанцы. Но мы с вами до сих пор не решили, что мы дадим этим людям и построим на этой земле? Оставаться в стороне мы не сможем. Если они в нас разочаруются, то со временем просто уничтожат…
— Алексей Аркадьевич, прошу прощения, что перебиваю вас, но не слишком ли вы рано заговорили о высоких материях? — прервал командира Новицкий. — Если уж мы решили сегодня без чинов, то позвольте мне высказать
свои мысли.— Пожалуйста, Михаил Николаевич. Готов вас выслушать.
— Я считаю, что пока не стоит углубляться в это. Необходимо, для начала, решить вопрос о нашей безопасности в этом мире, просчитать все возможные варианты. А вдруг нас снова завтра куда-то перенесет. Тогда все наши сегодняшние потуги окажутся простым пшиком. — высказался ротмистр.
— Я также считаю, что решать проблемы, надо по мере их поступления. Пока такая проблема перед нами не стоит. — поддержал Новицкого Уваров. — А вот придумать название для нашего города, да и народа, поскольку для местных, мы, с жещинами и детьми, это целый народ, считаю необходимым. А то — город да город… Хоть Задрыпинском или Новой Тмутараканью назовите… Назвали же форт возле Теплого ручья — «Теплым Станом»! И город надо и нас! У народов, живущих на таком уровне развития, как местные уаминка, личная идентификация очень важна. Для них вопрос: какого ты роду племени — не праздный… Пока для них, мы — виракочи, а дальше…
— А чего тут думать — что строить! — воскликнул Бондарев. — Мы из Советского Союза! Советские люди! Вот и будем строить социализм с коммунизмом! А город — Москвой назовем или Советск!
Присутствующие так посмотрели на него, что начальник штаба внезапно покраснев, понял, что сболтнул что-то не то.
— Москва в этом мире уже существует. А московитом или советским, мне называться как-то не очень хочется. — нарушил молчание Новицкий. — Лучше уж Новоросск. А мы — новороссы.
— А почему так? — поинтересовался Климович.
— Мы русские — россы. Новые русские в этом мире. Поэтому и новороссы. — пояснил Новицкий.
— В иранских и индоарийских языках слово «росс» означает: светлый или белый. — добавил Невзоров. — Выходит, что мы — «новые белые». В отличие от испанцев и всех предыдущих виракочей. Для здешних индейцев, вполне подходит такая наша идентификация…
— В моем времени, «новыми русскими» называли совсем других людей. — вспомнил Уваров. — И они были далеко не лучшие, хотя и богатые… А по поводу — какое общество строить? Так мы уже его строим. Без богатых и бедных. Все одинаковы. Действительно, вроде коммунизма — от каждого по способности, каждому по потребности. А денег, и у нас, как у местных, нет… Главное, чтобы не было погони наперегонки за материальным обогащением для отдельно взятой личности. Хотя, конечно, это утопия… Жизнь покажет да кривая выведет… Давайте отложим этот разговор до лучших времен. Пока…
— Хорошо. Других предложений нет? — Климович оглядел присутствующих. — Значит, будем новороссами. А город назовем — Новоросск… Игорь Саввич, налевайте! За Новоросск и нас — новороссов!
Снова выпили и закусили. Немного расслабились, пошли негромкие разговоры между собой.
— Игорь Саввич! Что у нас со строительством нового форта у водопада?
— На предполагаемом месте, произвели дополнительную разведку. Обнаружили в тростнике еще один причал и дорогу, ведущую к каменоломням! Наверное, древние люди брали там камень, а потом перевозили его на плотах для строительства этого города. Вдоль берега там также есть тропа, правда поуже, чем с другой стороны. Нашли оптимальное место для строительства форта. В связи с дефицитом бензина, мы решили построить большой плот из бревен. Погрузим на него все необходимое и через озеро — к новому форту. Так практичнее и бензина — экономия. Одна проблема — нехватка рабочих рук! Есть предложение — привлечь местный народ…
— Пока миссия подполковника Антоненко не завершена, мы можем использовать только свои силы. — отрезал Климович.
— Да я все понимаю! — согласился Бондарев. — В целях безопасности, мы на опасных направлениях, два дзота построили. Но, форт за один день не построишь. Люди нужны и время…
— Люди будут, и время тоже. Дай бог удачи Николаю Тимофеевичу. Пока его усилиям, на нас никто не нападает…
— Алексей Аркадьевич. — обратился к хозяину дома Невзоров. — Ко мне уже несколько новоиспеченных семей подходило. Спрашивали разрешения поселиться в Теплом Стане. Хотят отдельное хозяйство вести, земля там хороша…