Босиком до неба

– К маме что ли, но я Вас не знаю.

Девушка явно растерялась от такого поворота событий. Их глаза встретились, и улыбка радости смешалась с выступившими слезами. Она поняла, кто это и скромно произнесла:

– Проходите в дом.

Во дворе было чисто, и аккуратные клумбы цвели бутонами роз на пышных кустарниках, остриженных со всех сторон. Дорожка, ведущая к веранде, была уложена каменной плиткой. Энергетика дома напрягала Мурада. Всё было чётко прибрано, каждая часть двора была идеально ухоженной. Он почему-то представил кучу навоза посреди двора, и эта картина не вписывалась сюда.

В комнате стояла женщина и внимательно смотрела на появившегося Мурада. Она была с прямой осанкой и выше ростом, чем он. Несмотря на возраст, просматривались черты былой красоты. Не зная, что сказать, растерявшийся Мурад собрался, сменил свой взгляд на высокомерно оценивающий – именно такие чувства оценки и претензий довлели над его настроением. По-русски сказал:

– Здравствуйте.

Наблюдавшая девушка ждала реакции матери.

– Дедушка Хасан прислал ко мне тебя? – спокойным голосом произнесла она чисто по-русски.

– Адрес сказал он, а прийти сюда я сам давно собирался.

Он под воздействием её спокойствия всё больше терял уверенность в себе, и всё что он смог ассоциативно вспомнить – это свой детский плач под окнами этого дома в дождливую ночь и такие же глаза её, смотревшие сквозь него. Он совсем не чувствовал родного тепла от этой женщины. Черты её лица говорили о том, что есть родство, но душа противилась этому. Он захотел плюнуть в её сторону и уйти, но вдруг она заговорила:

– Ты, наверное, голоден, сейчас мы приготовим покушать.

Девушка ушла на кухню, и женщина снова заговорила:

– Это твоя младшая сестра, есть ещё два брата, так получилось, что все от разных отцов. Все живут своими домами, а младшая пока не вышла замуж – со мной.

Мурад хотел показаться сильным и уверенным, но при ней он становился слабым. Энергетика этой женщины очень сильно действовала на него. Он ел, когда приносили ещё – съедал всё. Чувствовал взгляд матери и понимал, что она изучает его.

– Ты такой взрослый. Что думаешь делать дальше? Неслучайно ко мне пришёл? У меня дети повзрослели, но я привыкла жить сама и ничего не хочу от жизни больше.

Её спокойствие раздавило окончательно самообладание Мурада.

– Как там в селении поживает отец и Садык, мой братик?

Мурад хотел ей высказать свою боль, терзающую его холодное сердце, но этим вопросом она обезопасила себя, показав возрастные рубежи между ними.

– Дед Хасан плохо видит, Садыку скоро родит жена ребёнка. Живут также, держат баранов, тем и обеспечивают себя.

Галима слушала очень внимательно.

– Поеду к тёте Вере в город, мне нужны документы, чтобы устроиться на работу. Приехал недели две назад сюда в горы, до этого служил в армии и немного времени пожил в Москве. Поселился в доме отца, там вырос хороший сад.

После этих слов она оживилась, о чём-то задумалась, вспоминая:

– Я когда-то думала, что всю жизнь проживу в том доме, он мне очень нравился, и сад мы сажали сами с твоей бабушкой Марьям. Сейчас ты там, и это правильно. Я совсем отвыкла от той жизни и ни о чём не жалею. Всё получилось, как задумано Аллахом.

Она перешла на местное наречие.

– Ты хорошо выглядишь, я думала, что ты выучишься на кого-нибудь. Родные по линии твоего отца все образованные люди. Я там не могла оставаться после твоего рождения, но ты им близкий и можешь рассчитывать на их содействие. Сам поймёшь всё со временем.

Она стала перебирать руками предметы, лежащие на столе, и стало понятно, что она нервничает. Потом встала и вышла из комнаты, сказав, чтобы они пообщались с сестрой. Сестричка с правильными чертами лица излучала невинное облако вокруг себя. Рассказала немного о себе и других родственниках. Выходило, что многие дворы родственны им, и Мурад, совсем не интересуясь этим, не знал о том, что многие являются дальними родственниками.

– Возьми, тебе необходимо, поедешь к тёте, моей сестре, скажи, что мы виделись с тобой, и передавай наш привет.

Пачка денег, протянутая Галимой, выглядела как подачка, но Мурад взял их, вспомнив, как нуждается в средствах.

Мурад попрощался с сестрёнкой, а Галиме, ничего не сказав, вышел. И она ничего не сказала ему – они были совсем чужими людьми и оба это поняли достоверно при этой встрече.

На автобусной остановке стояла женщина, держа маленького ребенка и что-то нежно бормоча ему, убаюкивала на своих руках. Чувство обиды к матери своей перешло в ненависть, и тёмным холодом эта ненависть заполнила его душу. Если бы не его сестрёнка с её чистыми глазами, то он вряд ли был бы сдержан по отношению к матери. Вспомнив её спокойствие и «сквозной взгляд», он осознавал, что ненавидит её всё больше.

Город на берегу Каспия

– С этим вопросом всё, как её не было в моей жизни, так и нет, – Мурад даже в своих мыслях представлял сейчас свою мать как совершенно постороннего человека, и от этого безразличия ему становилось легче, прежняя дерзкая уверенность руководила им и всеми его стремлениями.

– Пока мы не научимся прощать – нам не избавиться от всепоглощающей мстительной злобы. Безразличие есть деструктивное свойство нашей души, которое ведёт к утрачиванию человечности. Мурад, взрослея в мире атмосферы мести горцев без жалости к своим врагам, понимал чувство прощения по-своему и не смог допустить в свою душу снисхождение к своей матери, обвиняя её во всех несчастьях, которые обрушились на его голову.

«Хочешь спасти ребёнка – воспитай его» – эта истина была далека от понимания Мурада. Лишённый прямого и заботливого внимания родителей он закрыл всё светлое в своей душе, заменив это тёмной ширмой ненависти.

В райцентре нужно сделать пересадку для дальнейшего пути, и чтобы не слоняться по базарной площади, Мурад прямиком направился в кафе к Курбану. Хозяин кафе сидел за столом, на котором лежала лопатка молодого барашка и стояла бутылка водки.

– Салам аллейкум, друг! – приветствовал его Курбан. – Присоединяйся к моему скромному застолью, надоело одному топить свою тоску в рюмке водки.

Мысли Мурада удивительно совпадали с обстоятельствами, именно выпить захотелось ему и сбежать от своей злобной ненависти, засевшей в его душе. Они выпили, и голодный Мурад с удовольствием съел кусок отменной баранины. Все суетные мысли растворились после второй рюмки водки, и он расслабился.

– У нас были поминки три дня тому назад. В моём кафе целый день провели собравшиеся родственники упокоившегося уважаемого человека из нашего района. Я поинтересовался о тебе, так как были и твои сельчане. Один уважаемый старец, по имени Салих, сказал мне, что ты ведёшь неправильную жизнь: пьёшь и другим подаёшь ненадлежащий пример. Про тебя он ещё сказал, что как неприкаянный слоняешься, говорил – наличие дома ни о чём не говорит, потому что в горах свои положения в устройстве жизни, а ты приехал с дурной головой. Я говорил тебе, что среди волков окажешься, и ничего в этом не изменить. Знаешь, у меня есть одна мысль. Давно хочу развести пчёл и создать хорошую пасеку. Этим занимаются мало здесь, а при правильном подходе, можно добиться успехов. Мёд – это золото во все времена.