Босиком до неба

С Курбаном было интересно проводить время, а за бутылочкой водки общение становилось лёгким и весёлым.

– На счет мёда – хорошая идея, и отчего я об этом не подумал, – поддержал Мурад друга в его помыслах.

– Вот и подумай, может совместно реализуем эту идею.

– Сейчас мне необходимо в город на побережье к родственникам, а после возможно вернёмся к этому разговору, чем-то нужно заниматься, чтобы не побираться.

– Вот это верная реакция, вижу ты толковый человек. Со временем хорошая прибыль будет, реализовывать есть где. Сам видишь, что я не только водку пью, но и думаю о будущем.

Мураду был понятен ход мыслей друга, и от этого ему становилось проще смотреть в будущее. Курбан посмотрел на свои наручные часы и сказал, что последний автобус идёт через час, который обычно почти пустой.

– Поедешь с комфортом, а сейчас ещё пригубим за встречу.

Мураду нравилось с некоторых пор пьяное состояние, которое уводило его от жёсткой реальности повседневной жизни в горах. Изрядно навеселе они вышли с Курбаном к стоящему автобусу.

– Довези моего брата до нужного адреса, – сказал Курбан водителю.

Тот согласно отреагировал, сказав:

– Не волнуйся, Курбан, доедем с ветерком.

Жизнь обрела радужные очертания, и довольный Мурад устроился на сиденье в кабине водителя на свободное место. Обзор был намного лучше, чем из салона, и воздействие дороги, по которой они ехали к побережью всё больше вдохновляли Мурада. Водитель был приветливым человеком и всю дорогу разговаривал с ним, рассказывая новые местные истории. Он поведал Мураду, что его племянника убили в драке и сейчас семья готовит ответные меры. Мурад знал, что здесь это необратимый процесс и с сочувствием слушал доводы своего нового знакомого. Как обещал водитель, довёз его к самому дому названного адреса, и они попрощались.

Тётя с мужем были дома, стол был накрыт к его приезду.

– Несколько часов ожидаем тебя, а ты приехал на последнем автобусе.

Мурад вновь убедился свойствам этих мест: доставлять через расстояния информацию, опережая человека, как в «аквариуме» чувствуешь себя здесь.

– Так устроен этот мир, и нам сообщили заранее о твоём приезде, – сказала ему тётя Вера, – видно ты не скучал, добираясь до нас, и хорошо выпил. Мы люди цивилизованные и всё понимаем, но не приветствуем праздной жизни.

Замечания тёти Мурад пропустил мимо ушей, про себя подумав, что нужно было раньше воспитывать его. Воспалённый мозг не понимал того, что это добропорядочные люди со строгими ограничениями, которые были обязательны для людей с властью. Он понял намёк, что его вид мало радует, и отправился спать в приготовленную для него комнату.

Утром Мурад увидел завтрак на столе и записку тёти Веры. Он съел оладьи из творога и с удовольствием выпил чай с ватрушками, начинка которых состояла из вишнёвых ягод. Стал ходить по комнатам большого дома, осматривая комфортабельную обстановку. На стенах повсюду висели почётные грамоты в рамках под стеклом и различные вымпелы соцсоревнований. Количество наград впечатляло. От всего этого складывалось впечатление, что в этом доме живут люди, одержимые своим трудом и заслуженно многократно отмеченные правительством.

В спальне над аккуратно застеленной большой кроватью висели портреты деда Хасана и бабушки Марьям. Бабушка была молодой, в полном рассвете сил на этом большом портрете. В её облике отчётливо просматривались черты интеллигентной образованной женщины. Её умные глаза пристально всматривались в Мурада, и он совсем забыл, что это всего лишь фото, ощутил проницательное воздействие. Всё что он помнил – это ореол добра, который излучала она при жизни всегда. Находясь рядом с ней, маленький Мурад чувствовал себя окружённым её заботой. Она держала дом в полном комфорте, оптимально создавая уют до последних дней своей жизни. После её ухода всё изменилось, пропало веселье, и всегда была гнетущая атмосфера, которую создавал строгий дед Хасан. Именно сейчас Мурад осознал, как много она значила для него. Сентиментальные чувства прорвались сквозь панцирь холодного отношения к людям. Бабушка – средоточие сердечности и добра. Именно такой он её вспоминал. Погрузившись в спонтанное воспоминание, Мурад припомнил один эпизод, произошедший в доме, который стал его много лет спустя. Бабушка Марьям сама отделывала штукатуркой и красила стену в большой комнате нового дома его отца. Маленький Мурад крутился рядом, он был тогда совсем мал и старался не отходить от неё. Всегда его прогонял дед, грозно прикрикивая:

– Бегом отсюда, ишь, что устроил, всё внимание Марьям забираешь себе.

Он говорил полушутя, но маленькому Мураду его голос казался грозным и устрашающим. Сразу убегая, он где-нибудь прятался, и непременно насмешливый Садык отвешивал ему подзатыльник на правах старшего, умело используя ситуацию. В тот день никто не приходил в новый дом, зная, что бабушка делает отделку стен, чтобы успеть до того, как приедет дочь. Она надеялась, что Галима не оставит своего ребёнка у них навсегда, но дочь не появилась, и Марьям страдала от этого после. Малыш ничего не знал о сложностях взрослой жизни и был счастлив от того, что рядом с доброй бабушкой он может находиться весь день. В какой-то момент она серьёзно посмотрела на него и произнесла:

– Запомни, Мурад, это место обязательно, – и что-то стала замазывать штукатуркой над дверным проёмом. Это было похоже на какой-то свёрток, Мурад удивился, что именно сейчас пришло к нему воспоминание детства. Находясь в том доме, он всегда чувствовал, что есть некая тайна, которую он откроет со временем для себя в этом доме. Именно сейчас, всматриваясь в портрет бабушки, он отчётливо вспомнил её шёпот, чтобы никто другой не слышал.

– Что же мне бабушка приготовила? Какой сюрприз в том тайнике?

Было по всему понятно, что именно ему она сообщила о своём тайнике, про который он вспомнил много лет после, став совсем взрослым человеком. Удивительная жизнь вновь предоставила ему сюрприз, и он решил вернуться к этому вопросу позже. Вспомнил про свой талисман, который был в кармане. В пьяном состоянии взаимодействие с талисманом отсутствовало.

– Лучше не пить вовсе, если хочу всё видеть.

Эта была лучшая полезная мысль за последнее время, которое он проводил в хмельном угаре «сбегая от реальности».

Вечером все вместе ужинали. Муж тёти был русским агрономом. Он рано ушёл спать, было не сложно догадаться, что такое действие он сделал умышленно, чтобы дать возможность вдоволь пообщаться родственникам.

Разговор с тётей Верой

– Вас называют русским именем, а в горах звали Захрой. Как такое возможно? – начал Мурад с вопросов, свойственных молодым людям, познающим юридические тонкости.

К его счастью, тётя являлась человеком умным и чутким, с обыденностью ответила ему:

– Мой отец Хасан с самого удалённого верхнего селения в районе, а мать русская с дворянскими корнями. Из России мы приехали сюда сразу после революции 1917-го года, я уже была повзрослевшей, чтобы немного понимать. Мне было очень страшно от внешнего вида здешних мужчин и женщин в скрывающих от чужих глаз одеждах. Русский язык здесь знали единицы, и когда мы оказались в горах, тогда мой страх перешёл в шок, который я старалась скрывать. Рядом были мои родители, и иной жизни, чем быть с ними, было невозможно себе представить. Когда повзрослела, тогда поняла, что в горах мне жизни не будет. Галима сестра и Садык наш младший родились в селении, им было проще, а я знала городскую жизнь в России и своё мировоззрение прятала от других. Достигнув совершеннолетия, приготовилась к несчастной жизни, но мои родители отвезли меня на побережье в столицу Дагестана и благословили на учёбу в Ленинграде. Окончив университет, вернулась сюда на землю Дагестана, ставшего родным. Сейчас мы с тобой говорим по-русски, и повсюду во всех пределах Союза – это основной язык, ставший братским для всех. Остались одни воспоминания о прошлом, когда наша мать была единственной женщиной из другого мира. Видишь, как несколько десятилетий поменяли коренным образом мировосприятие людей. Наша мама Марьям была верующей в Бога женщиной и честно по-христиански посвятила себя мужу и детям.