Босс для Ледышки

— Почему вы молчите? — его голос зазвучал жёстко, требовательно.

Всё вокруг неуловимым образом менялось и как будто безвозвратно. Не менялось только моё стойкое убеждение в том, что я всё понимала неправильно. Я неверно считывала его намёки.

— Я… не знаю, что сказать. Я не уверена, что понимаю.

— А я не верю, что вы настолько наивны.

Лицо моё уже натурально горело. Да просто вообразить себе, что я сейчас озвучу свою безумную догадку… лучше тут же, не слезая со стула, свалиться замертво.

— Вы меня не уволили, потому что я хороший работник.

— Отличная попытка, — усмехнулся он, без капли веселья. — Ещё варианты будут?

Я начинала ощущать себя загнанным в угол зверем, которому перекрыли все пути для отступления.

Мои пальцы, сжимавшие кружку, побелели от напряжения. Казалось, ещё мгновение, и я начну задыхаться.

— Да не может этого быть! — вскинулась я и подскочила со стула. — Не могли вы этого сделать из-за…

Он поднялся вслед за мной, только медленно, почти угрожающе. И по-прежнему не сводил с меня глаз:

— Из-за?..

Я схватила кружку и пошагала к раковине. Дёрнула смеситель, едва не забрызгав водой всё вокруг и… ничего больше сделать не успела.

Справа от меня к смесителю протянулась рука, опустила рычаг, перекрывая воду, и легла рядом на умывальник. Вторая рука опустилась слева от меня на столешницу.

Я замерла, позабыв, как дышать.

Я чувствовала его всем своим телом, каждой клеточкой, хоть он ко мне и не прикасался. Его тёплое дыхание щекотало мне шею, разгоняя по коже мурашки. Пришлось на мгновение прикрыть глаза, чтобы сосредоточиться.

— Этого не может быть, — прошептала я, — не может быть… всерьёз.

— Вы будто пытаетесь обесценить то, что я к вам испытываю, — низкий хриплый голос звучал слишком близко, был слишком осязаем, чтобы отмахнуться от произносимых слов.

— Я вам не верю, — всхлипнула я. — Н-не могу в такое поверить.

И он не стал пытаться меня переубеждать, не стал ни на чём настаивать.

После недолгой паузы он заговорил так, будто прежнего диалога и вовсе не было.

— Вы сидели у самого входа, в конце очереди, — его ровный голос не соответствовал тому, о чём он говорил. Всё это звучало как признание. Или исповедь. — Синяя кофта. Серые джинсы. Чёрные туфли. Чёрная резинка в волосах. Волосы собраны в хвост. Вы волновались, то и дело перебирали в своей папке бумаги. Наверное, переживали, что чего-то не хватает или что-нибудь забыли.

У меня даже рот приоткрылся от неожиданности. С явным опозданием до меня начинало доходить, о чём он говорит.

Моё собеседование в Volkoff Company…

— День был пасмурный. Шёл дождь. Вы пришли без зонта.

Ощущение реальности происходящего ускользало от меня, возвращая в тот самый день. Я-то его помнила, понятное дело, но чтобы и Волков…

— Вы зашли в кабинет четырнадцатой. Я помню номер напротив вашей фамилии в списке. Выглядели хмурой, немножко уставшей, но собранной, решительной даже… Вы никогда не пытались произвести впечатление, Евгения Станиславовна.

То, как он произносил моё имя… будто гладил. Я попыталась проглотить застрявший в горле ком и вдохнуть поглубже. Не получилось.

— И это первое, что меня впечатлило. Вы не рисовались, не рекламировали себя, не продавали.

Я качнула головой, едва отыскав в себе силы ответить:

— Вас… не было. Вас там не было. На моём собеседовании.

— Был, — шепнул он мне в волосы, и вдоль моего позвоночника прокатилась волна щекочущего озноба, от которой ослабели ноги. — Я сидел за столом сбоку от вас, пока зам моего отца с вами беседовал. Вы даже не посмотрели в мою сторону.

Я не хитрила. Я и правда понятия не имела, что Волков сидел в кабинете.

— Из… извините.

Он усмехнулся, но совершенно беззвучно — я поняла это по его сбившемуся дыханию.

— А это второе, что меня впечатлило.

Я понятия не имела, о чём он, но Волков будто читал мои мысли:

— Мы встретились позже, и вы едва взглядом меня удостоили. Вежливый интерес, абсолютное безразличие. Я к такому, если честно, не привык.

Да знал бы он, почему я так усердно прятала глаза… Стоять и неприкрыто пялиться на красивого мужика, который к тому же твой будущий начальник! Я была уверена, что меня за одно это вышвырнут из программы. И, выходит, так умело притворялась, что он принял мой ступор за безразличие.

— Все обычно сразу тают, спешат угодить, заискивают. А вы, Евгения Станиславовна, остались совершенно равнодушной. Кажется, тогда я впервые пожалел о том, что всё складывается именно так.

Он говорил о том, о чём я думала, он говорил?.. Нет, нет, нет, не будем зацикливаться на скрытых смыслах.

— Я, конечно, принял правила игры. И вызов.

— В-вызов?..

— Меня задело, — снова усмехнулся он, и сейчас его губы почти касались моего уха, разнося по телу жгучие искорки. — Задело, что вы меня проигнорировали. Я мог решать, оставить вас в программе или вычеркнуть из неё. Мог решать, работать вам в компании или нет. А вам до этого — по знанию или по незнанию — не было никакого дела. Вы настроились играть честно, и… я скоро начну сбиваться со счёта, как, когда и что меня в вас впечатлило.

Если честно, половину из того, что он говорил, я уже не воспринимала. Все мои силы уходили на то, чтобы окончательно не расклеиться и не сползти на пол от всего, что творил со мной его голос.

А где-то ещё трепыхался самый краешек сознания, который вопил, что я дура. Что я могу запросто избавиться от этого наваждения, стоит только настоять. Но я не шелохнулась, заворожённо внимая всему, что говорил мне этот низкий бархатный голос.

— Я… себя не узнаю… по вашим рассказам, — прошептала я. — Слишком… идеально звучит.

Волков хмыкнул, и по движению его дыхания мне показалось, покачал головой:

— Нет в вас ничего идеального.

Вдох-выдох.

— Вспыльчивая, порывистая, своенравная, упрямая.

Вдох-выдох.

— С ума меня сводите. Бесите. Дразните. Выбиваете из равновесия. Не щадите и в плен не берёте. Я никакой вам не нужен — командовать собой не позволите, на колени меня не поставите.

Господи, что же он творил со мной, ирод…

— Не могу и не буду, — прошептала я. — У вас своя жизнь… у меня своя.

— И это тоже, — его голос будто стал ещё ниже, — всегда что-нибудь или кто-нибудь на пути. Все эти Сергеи, Инги, Кати…

Не знаю, как это вышло. Не знаю, как мне удалось, но одно только упоминание имени Катерины из его уст рассеяло густой туман в моей голове. Я с решительностью самоубийцы крутнулась на месте и оказалась с ним лицом к лицу.

— Не говорите так, — мой голос звучал слабо, почти жалко, — не говорите. Всё это пройдёт, а там… у вас отношения. Я ведь знаю, как это бывает. Как под влиянием момента кажется, что… что-то изменилось.