Босс с причудами

— Зачем?!

— Таня, не надо смотреть на меня как на маньяка! У меня был тяжелый день. И тяжелое вчера. И позавчера. Я хочу провести спокойный вечер перед телевизором. Для расширения вашего кругозора я собирался познакомить вас со своими увлечениями, поэтому устрою вам вечер просмотра киноклассики ужасов.

— Чего?! Я не хочу!

— Новое всегда вызывает отторжение. Но потом вам понравится, обещаю.

— Да не хочу я расширять свой кругозор в этом направлении!

— Таня, вы не знаете, кто такой Фредди Крюгер! Это позор. Это надо исправить. Все. Цыц! Вы лишили меня невесты, поэтому вы мне должны. Сегодня вы исполняете мои прихоти. Будете грызть попкорн, пить колу, смотреть со мной ужастики, пищать и бояться. А я буду над вами шутить, чувствовать себя храбрым, сильным и умным. Мне это сейчас нужно.

* * *

Звучит зловеще. Мне делается не по себе.

Ремезову нужно тешить самооценку, а я страдай.

Но любопытство оказывается сильнее, поэтому без возражений иду с ним к подъезду. Дом человека — зеркало его личности. Мне очень интересно посмотреть, как живет Ремезов!

…Хорошо живет. Квартира в стиле «лофт». Гостиная огромная, с окнами от пола до потолка. Мебели минимум — гигантская панель на стене, стеллажи, удобный кожаный диван посреди комнаты. За стойкой — кухонный уголок, девственно чистый, готовят там нечасто.

На мой вкус, слишком много свободного пространства, окно как аквариум — нет чувства защищенности, словно будто весь мир на тебя смотрит. Хотя вид за окном прекрасный — город как на ладони.

Ремезов нажимает кнопку на пульте, вниз с шорохом ползут жалюзи, вспыхивают встроенные светильники — их не видно, но они дают приглушенный, таинственный свет. И комната вдруг становится уютной — темные углы, матовый блеск поверхностей.

— Проходите. Не разувайтесь! — прикрикивает Ремезов. Но я по привычке уже сбросила туфли и осторожно ступаю босыми пятками по полу.

Ремезов, не таясь, рассматривает мои ноги — ярко-красный лак на ногтях, цепочку на щиколотке, и больше не настаивает, чтобы я обулась.

А я вдруг ужасно смущаюсь.

— Садитесь на диван, — командует он.

Сажусь. Диван удобный, но низкий. Ноги задираются, и юбка вдруг оказывается слишком короткой. Тяну подол, пытаясь закрыть колени. Спина покрылась испариной.

Ремезов опускается рядом, его твердое бедро касается моего, и мое сердце чуть не выпрыгивает из груди.

Да что со мной такое!

Кошусь на Ремезова. Он успел стянуть джемпер и остался в черных джинсах и рубашке. Кожа на шее кажется очень смуглой по контрасту с белой тканью. Верхняя пуговица рубашки расстегнута, видны черные волосы на груди.

Я облизываю губы и отвожу взгляд. Слишком интимная ситуация — я дома у шефа Эдика, мужчины, который только что расстался с невестой и на взводе. Полумрак, мы сидим близко, и сейчас будем смотреть очень страшное кино.

По позвоночнику пробегает дрожь.

Чтобы скрыть растерянность, я смеюсь — неуместно, громко.

— У вас миленько! — говорю весело.

Ремезов откидывается на спинку дивана, заводит руки за голову, со вкусом потягивается, хрустя суставами.

— Устал как черт, — жалуется он. — Последние дни домой только ночевать прихожу. Вы есть хотите? Я бы быка съел. Пицца или суши?

— Мне все равно. Я не голодная. А дома еду не держите?

— Нет. Самому готовить некогда. Если только вы постараетесь. Хотите похозяйничать? Я сбегаю за продуктами.

— Эээ, нет. Этого в договоре не было.

— Значит, пицца.

Он звонит и делает заказ. Поднимается, уходит в кухонный уголок, хлопает дверца холодильника. Я сижу, как отличница, с вытянутой спиной, положив руки на колени.

— Таня, да расслабьтесь вы уже! — говорит Ремезов с раздражением и опускается на диван. Ставит на столик две бутылки и бокалы. — Я вас не съем. Так, покусаю немного. Тут пиво, сидр. Извините, изысканных напитков, типа шампанского, нет. Да и праздновать нечего. Невеста ушла, на работе сплошные огорчения.

— Мне сидр. Немного… Хватит!

Беру из его рук бокал, наши пальцы соприкасаются, я вздрагиваю.

— С невестой понятно, а на работе что случилось?

— Бывший бизнес-партнер увел у меня выгодного клиента. И по мелочи подставил, — Ремезов морщится. — Мне доходов не жалко. Партнер был моим старым другом. И вот такое выкинул…

— Ужасно, когда люди предают, — говорю тихо, с сочувствием. Да, нелегкая неделя у него выдалась. Не из-за одной Валерии он переживает.

— Может, вам поговорить с вашим другом? Расставить все точки. Объяснить, что вы чувствуете. Спросить, почему он так поступил, что им двигало…

— Да понятно, что им двигало. Бизнес есть бизнес.

— Не все люди такие, — утешаю его. — И вы все равно всех победите. Я уверена. А этот ваш «друг» явно из зависти напакостил. Его-то на конференции выступать не приглашают, верно? И награды не дают за успехи в предпринимательстве, — киваю на стену, где в рамочке висит престижный диплом.

Ремезов усмехается, качает головой.

— Если бы все так было просто, как в вашем мире, Таня! Но спасибо за добрые слова.

Он все же повеселел.

— Сейчас выберу для вас фильм, — поднимает пульт, щелкает кнопками. В другой руке бутылка, он к ней прикладывается время от времени.

Для меня пространство комнаты как будто сузилось до дивана и сидящего рядом со мной мужчины. Теперь я замечаю все: как двигается его кадык, когда он делает глоток, как напрягаются мышцы на его запястье, как он хмурит брови, вчитываясь в надписи на экране.

Время словно замедлилось. У Ремезова мощная аура — его близость всегда ощущается очень сильно. У меня даже кожу покалывает. Я мысленно запрещаю себе пялиться на него, но ничего не могу поделать. Наши плечи соприкасаются, я чувствую каждое движение его руки, и украдкой вдыхаю запах его смоляного одеколона.

Меня словно загипнотизировали.

— Выбирайте скорее! — говорю раздраженно, злясь на себя.

— Ладно, давайте все же посмотрим «Кошмар на улице Вязов», — решает Ремезов. — Увидите, кто такой этот Фредди Крюгер. В фильме отличная операторская работа, сценарий и музыкальное сопровождение. Очень атмосферно.

— А крови много? Я этого не выношу.

— Нет, не много. Буду говорить вам, когда закрыть глаза и не смотреть, раз вы такая чувствительная.

В дверь звонят — курьер принес пиццу. Ремезов идет принять заказ, а я встаю и иду к стеллажам.