Босс скучает

— Не меньше получаса, — нехотя отступаю я.

— Тогда встретимся внизу через сорок минут, — с барского плеча он накидывает десятку сверху.

— Ага, — только и успеваю ответить, потому что Островский уже устремляется к двери.

Что ж, надо приводить себя в порядок и выходить в свет, даже если очень не хочется.

33

Когда спускаюсь вниз и выхожу на улицу, дождь действительно как будто поутих. Теперь с неба падает мелкая противная морось. Меня она бы совсем не раздражала, если бы не ледяной ветер с залива. Думаю, что стоило бы захватить из дома свитер потеплее. На мне спортивный костюм для сноубординга — штаны и куртка. Купила его пару лет назад, но так и не воспользовалась. Поездка на гору отменилась, и на доску я так и не встала. Зато вот для активных игр на воздухе одежда, что надо. Правда, надо двигаться, а не стоять на месте.

Быстренько ныряю под тент, хотя часть гостей из-под него уже выбралась. Осматриваюсь, выискивая Островского. И нахожу его. В компании незнакомой девушки. Стоят себе в отдалении у горячего бассейна, в который можно выплыть прямо из СПА. Беседуют. Герман ко мне вполоборота, а девицу я могу разглядеть очень хорошо. Не знаю её. Всё-таки я успела выпасть из питерской «бизнес-тусовки», и, пока моталась между регионами и столицей, в ней появились свежие незнакомые лица.

Интересно, Герман только что вышел или уже давно спустился?

Мог бы и подождать. В холле, например, — с обидой затягивает внутренний голос.

Мне не нравится эта лёгкая обида. Герман снова делает меня уязвимой. А я гордая и независимая, и всегда знаю себе цену. Страдать в уголке — это не про меня. Мучиться ревностью — это тоже не про меня.

И испытывать чувства к бывшему — также не про тебя?

Не про меня.

Но и стоять в стороне, принимая судьбу — это тоже не про меня!

Подхожу к чану с глинтвейном, где на разливе колдует сам Варганов. Они с Лизой стоят рядышком, болтают о чём-то, пока желающих обновить напитки нет.

— Добрый день, — вскидываю подбородок для храбрости повыше. Беру два бокала и протягиваю Кириллу Максимовичу. — Спасибо за организацию, всё как всегда на высоте.

Он хмыкает и наливает мне глинтвейн. Всё-таки я давно ушла из компании Варганова, а реакция на бывшего шефа на уровне рефлекса. Напряжённость. Ожидание публичной порки. Смешно аж от самой себя.

— Привет, Варвара. Надеюсь, устроилась с комфортом. И спасибо, нам тут тоже нравится, — он бросает короткий взгляд на свою спутницу, а потом снова на меня. — Вижу у тебя всё хорошо, и ты опять вернулась в Питер.

— Да, тут как-то… привычнее.

— И даже компанию не сменила: неожиданное постоянство.

Конечно, он не мог не вставить эти пять копеек.

— Иногда постоянство — залог успеха, — с милой улыбочкой киваю я, надеясь, что это был последний раз за сегодня, когда меня ткнули носом в прошлое.

— Конечно, к тому же все мы здесь партнёры и можем быть полезными друг другу, — заговаривает Лиза, дотрагиваясь до локтя Варганова. — Как хорошо, что у нас есть профессиональный праздник, который объединяет, правда, Кирилл?

— Точно. — Если Варганов и собирался очередную колкость бросить, то, видимо, уже передумал. — Надеюсь, Варя, увидеть тебя в спортивных мероприятиях.

«Надеюсь» от Варганова равняется «даже не надейся отвертеться».

— Куда ж я денусь. Обязательно буду.

— Уже скоро начнётся, — улыбается Лиза. — Будем делиться на команды.

Мы обмениваемся ещё парой реплик, а затем я подхватываю бумажные стаканчики с напитками и иду в сторону Германа и девицы.

— Привет, — спокойно начинаю я, ловя на себе изучающий женский взгляд. — Я для тебя захватила, — вручаю Герману глинтвейн.

— Спасибо, но я не буду, — несмотря на свой отказ, он всё-таки принимает стаканчик из моих рук, но держит так, будто не знает, что с ним делать. Затем внезапно протягивает своей собеседнице.

— Ух ты, а я не откажусь, — со смешком заявляет она, отхлёбывая глинтвейн, пока в моей душе поднимается огромная, нет, гигантская волна возмущения.

Ничего не могу поделать, но, видимо, разочарование и злость написаны на моём лице.

— Я же не представил, — Герман тут же исправляется.

Ещё и смотрит на меня со своей неизменной усмешкой. Есть ли шанс, что он не замечает, насколько я взбешена?

Согласно его словам, с этой «Настей» они вместе начинали учиться в аспирантуре. В той самой, из которой его выперли моими стараниями. И вот с тех пор не виделись. «Настя» короткий период времени преподавала в университете, а потом ушла в бизнес, решив, что академическая среда не для неё.

— Очень познавательно, — против воли сквозь зубы выдаю я.

Настя высокая, даже выше меня, голубоглазая и блондинка, если судить по волосам, выглядывающим из-под шапочки. Ещё и ведёт себя так, будто они с Германом вчера расстались и до сих пор на короткой ноге. Это её «а помнишь…» то и дело проскакивает в речи. Знала бы ты, «Настя», нам с Островским тоже есть, что вспомнить. Что-то более интимное и личное, чем твои студенческие байки.

Наконец, всех зовут на старт, и Настя увязывается за нами. Может, мы её ещё и в свою команду возьмём?

Но методом жеребьёвки мы с Островским оказываемся в разных группах. Зато Настя попадает к нему. И мне чуть ли не физически больно, когда я смотрю, как он клеит ей забавный стикер на спину, а затем пишет на нём название «Победители».

Ну, я тоже не лыком шита, когда предлагаю своей команде назваться «Победители победителей» и чувствую небольшое моральное удовлетворение, выходя на промокшее скользкое поле, где нам предстоит короткий поединок в пятнадцатиминутном матче.

Меня ставят на ворота. Вот и прекрасно. Не думаю, что выдала бы какой-нибудь профит — бегая по мокрому вязкому газону. Да и играют в командах в основном мужчины, девушки двигаются вяловато и у них редко оказывается мяч.

Другим группам достался волейбол и эстафета — они «развлекаются» на отдельных полях, и я очень надеюсь, что в связи с плохой погодой мы не будем проходить все виды соревнований в обязательном порядке.

Первый мяч я каким-то чудом отбиваю. Может, потому что он был неуверенно послан женской ногой. Мои «Победители победителей» радостно улюлюкают и кричат «круто!». Я воодушевляюсь, пинком отправляя мяч на середину поля и стирая капли дождя с лица тыльной стороной руки. Далее игра большую часть времени ведётся на другой половине поля. Забивается гол, другой, и я расслабляюсь, приваливаясь плечом к штанге ворот. Надо сказать, что ворота маленькие и узкие, как раз для мини-футбола, и «охранять» их не так уж тяжело.

Однако вскоре ситуация меняется, и я вижу Германа перехватившего мяч и ведущего его в мою сторону. Он, видимо, пробивать собрался. Что ж, я должна принять его, во что бы то ни стало. С серьёзным настроем я занимаю позицию, пристально следя за мячом. Наперерез ему бросается игрок моей команды, и Герман пасует своему товарищу. Тот не возвращает мяч, сам мчится на меня. У меня складывается ощущение, что этот незнакомый мужчина собирается, словно таран, вбежать в ворота вместе с мячом. Но нет, он бьёт. Бьёт сильно. И я ловлю. Только мяч, врезавшийся в мою грудную клетку, вышибает весь воздух из лёгких.