Бойфренд для Цесаревны

— Подавайте…

В час за нами приехал лимузин. Я специально глянул, что за тачка? «Руссо-Балт». Даже сомневаться не приходится. Блин, а где представительные «мерседесы»? Спросил об этом Вовку, когда сели в салон. Брательник посмотрел на меня удивлённо:

— Андрюша, тебе, похоже, сильно по голове вчера настучали? «Мерседес» хорошая машина. И они есть здесь. Но, «Руссо-Балт», исходя из пристрастий президента, здесь предпочитают «Мерседесу». Тем более, «Руссо-Балт» в этом плане, более защищённая машина. Проверенная. Или ты хотел на «Мерседесе» прокатится?

— Нет. На хрен «Мерседес», когда есть «Руссо-Балт»! Я, Вовка, за отечественного производителя!

Володя улыбнулся и кивнул. А чего ему не кивать, когда «Руссо-Балт» семейный бизнес!

А вообще, не плохо всё же у нас умеют делать. Но это всё лирика. Приехали в Каса-Росада. Дворец, как и моей реальности, был расположен в центре Буэнос-Айреса, на восточной стороне площади Пласа-де-Майо. Машина подъехав к двухэтажному зданию розоватого цвета, остановилась. Вообще, как мне объяснил Володя, Каса Росада, или «розовый дом» являлся местом работы президента, но не его жилищем. Жил он в резиденции Кинта де Оливос в пригороде. Халдеи в белых с золотом ливреях, открыли двери нашего лимузина. Мы с Володей вышли. Как белые люди. Всё пучком. Нас проводили в саму резиденцию. Тут оказалось уже достаточно было народа. В том числе и русские дипломаты. Посол, консул и прочая шайка. Как и дипломатические шайки других государств.

Президент Риверос оказался мужчиной около пятидесяти. Симпатичный. Волнистые тёмные волосы с налётом седины. Ему шло. Сам высокий, хорошо сложенный. Нас с Владимиром представили ему. Он пожал нам руки. С интересом смотрел на меня.

— Андрей Самарин? — Президент Риверос говорил по-русски с заметным акцентом, но довольно хорошо. Слава богу, а то я в испанском ни в зуб ногой.

— Так точно, господин президент.

— Военный?

— Можно и так сказать. Отдельный Корпус Жандармов.

— Даже так? — С удивлением и в тоже время с уважением спросил он. Я кивнул. — А что у Вас с лицом, господин Самарин?

— Последствия поединка.

— И было за что? — Он усмехнулся.

— Конечно. За честь женщины.

— А, ну тогда конечно.

Рядом с президентом стояла женщина, около сорока. Держала президента под руку. Красивая, зараза! Жгучая брюнетка с прекрасной фигурой. Натуральная латиноамериканка. Как там поётся в одной забытой песне времён поздней перестройки: «Но мексиканская любовь, ценит доллары и кровь, вместе быть не суждено…» Что-то типа того, правда тут не Мексика, а Аргентина. Но какая разница, все они латиносы! Горячие аргентинские парни и такие же горячие девчонки. Она с интересом смотрела на нас с братом. Я сразу понял, это жена президента. Улыбнулся ей. Нас представили. Звали её Олимпия. Взглянув на моего брата, она быстро переключилась на меня. Смотрела и в её глазах загорелись дьявольские огоньки. Кстати, говорила она на русском, практически, без акцента, в отличии от своего мужа.

— Значит, Самарины? А Вы, Андрей Самарин? — Спросила она, глядя мне в глаза.

— Совершенно точно, сеньора Олимпия.

— Андрей, давайте без официоза? — Спросила она опять. Я глянул на президента. Он стоял, улыбался. Кивнул мне.

— Хорошо, сеньора Олимпия, давайте без официоза. — Я широко улыбнулся. Она продолжала на меня смотреть. Тоже улыбалась. Дьявольский огонёк в её глазах всё больше разгорался. — Вы на меня так смотрите, что я начинаю испытывать стеснение, хотя мне это не свойственно. Какие-то проблемы? — Ляпнул я и тут же пожалел, так как Вовка толкнул мне под руку. Олимпия засмеялась, запрокинув голову. Президент тоже засмеялся.

— Андрей, а ведь я Вас именно таким и представляла. — Сказала она отсмеявшись.

— Каким, сеньора? Прошу прощения, господин президент.

— Вот таким! Настоящий русский мачо! Появившимся из неоткуда. С ходу завладевши вниманием Цесаревны! Наплевавший на все дворцовые и прочие этикеты и утащивший русскую принцессу с великосветского раута на крышу гостиницы. Певший ей под гитару. С которым она, так же наплевав на всё, пила прямо из бутылки шампанское и танцевала. А потом, закрывший её от наёмных убийц и заслуживший её любовь. Вступивший в поединок с немецким принцем. И наконец… — Она достала из дорогой и модной сумочки мобильник. Включила его на воспроизведение. Там транслировался мой бой с Фернандо. Я сделал физиономию тяпкой, типа ничего такого криминального не происходило, и вообще, это не я! Глядя на меня, она опять засмеялась таким смехом, что по неволи у самого губы стали расплываться в идиотской улыбке.

— Андрей! Браво! Это потрясающе. Вы настоящий гладиатор! Аве император, идущие на смерть приветствуют тебя! Я когда это смотрела, ощутила, словно я на скамье зрителей Колизея в Риме! Поверьте, мы женщины именно таких и любим! — Смеясь, сказала она. Президент никак не отреагировал на это. Мало того, даже кивнул ей.

— Сеньора так хорошо говорит по-русски! — Сделал ей комплимент. Она кивнула.

— Я из семьи потомственных дипломатов, Андрей. Мой папа долгое время был послом в России. Я с четырёх лет там жила. Училась в русской школе. Когда папу сменил другой посол, он ушёл в отставку по состоянию здоровья и вернулся в Аргентину, я была уже взрослой девочкой и осталась в России, училась там в Академии. Именно там я и познакомилась со своим будущим мужем. — Ответила она. Президент кивнул, подтверждая слова супруги. А вообще они оба хорошо смотрелись. Очень красивая пара. Мы ещё поговорили, потом меня знакомили с какими-то господами и дамами. Серьёзные господа жали мне руку, дамам я целовал их пальчики, согласно этикету. Вовка, в отличии от меня, сразу стал ковать железо, не отходя от кассы. Налаживал связи с нужными людьми. Сначала я не мог понять, по какому принципу он выбирает тех, кого нужно. Но как позже он мне сказал, перед поездкой сюда, дед и отец Владимира очень хорошо его проинструктировали, что почем, с кем и почему. Я же болтался рядом с ним, как говно в проруби. Делал умное лицо, хотя мало, что понимал в их разговорах. Ну ни разу я не бизнесмен. Не всем же быть крутыми делаварами. Если бы что по строительству, тогда да, я бы мог по полировать зубы языком.

В общем-то, все с кем мы тут имели знакомство, были расположены к нам либо доброжелательно, либо с любопытством. Но вот один перец мне не понравился. Сначала я почувствовал его взгляд. Было такое ощущение, что я попал в сетку прицела снайпера. Мне даже стало как-то не уютно и тревожно. Я поискал глазами источник дискомфорта. Наткнулся на его взгляд. Это был какой-то военный. Нас представили друг другу. Полковник Фидель Родригес. Мы пожали друг другу руки. Он даже мне улыбнулся. Я тоже. Но вот в его глазах был смертельный, можно сказать, арктический холод. Я мысленно опустил бронезаслонку и передёрнул затвор. По его глазам я понял, что он тоже понял, что я прочитал в его глазах — смертный приговор. На его губах была холодная улыбка, он кивнул мне и отошёл. Странно, когда это я успел нажить его в стане своих врагов? Вроде до этого нигде с ним не пересекались.

То, что я наследник финансово-промышленной империи Южноамериканских Самариных здесь уже знали. Со мной попытались познакомить двух очаровательных куколок из местного бомонда. Они, улыбаясь мне и протягивая ручки для обязательного поцелуя, во всю стреляли в меня глазками. В другой ситуации я бы обязательно замутил с ними аля моншер и аля купидон. Особенно с одной из них, очень аппетитным и сочным зайчонком, уверен, очень даже сладкой шалуньей. Но увы, я был не свободен. Ибо там в краю далёком другая меня ждала. У меня даже по тихому, здесь не получилось бы устроить с шалуньей танцы с бубнами в номере гостиницы. Оле сразу бы донесли. И как бы я потом смотрел в её чудные глаза? Нет, тогда лучше сразу застрелится. Да и не простили бы мне никто такого косяка. Ни она, ни мои дед с бабушкой, братья с сестрами и дяди с тётями. Я уже молчу про Отдельный Корпус Жандармов и остальных её подданых, которые поддерживали меня. Взять тех же казаков! А ведь все сделали вид, что это не мы с Олей спали на сеновале. А ведь она тогда считалась чистой, невинной и непорочной Цесаревной. Но при этом улыбались, глядя на нас. Особенно, когда я вытащил, на виду у атамана и его жены, соломинку из Олиных волос. Поэтому я мило по улыбался двум очаровашкам, рассыпался в комплиментах. Слава богу, говорили на английском. Меня даже попросили там спеть песню. Я удивлённо посмотрел на Володю.

— Не понял, Володя?

— Чего непонятного? Ты же мастер песни петь Её Высочеству, вернее уже Её Величеству. Особенно на крыше гостиницы. — Он усмехнулся. — Так что давай. Сеньора Олимпия Риверос будет аккомпанировать на рояле. Тебе ещё что-то нужно? Может гитару, а, Андрей? — И продолжал лыбится, засранец такой. Да твою душу, я не эстрадный певец. Но тоже ему улыбнулся.

— Рояль, так рояль. А мне гитару.

— Что петь будешь?

— Только не аты-баты. Давай «Русское поле».

Мне передали гитару. Сеньора Олимпия села за рояль. Посмотрела на меня вопросительно.

— Русское поле, сеньора.

— Но я не знаю нот этой песни, Андрей. А что это за песня?

— Песня о моей Родине. Вам понравится. Давайте я наиграю на гитаре, а Вы послушайте.

Стал играть. Все слушали мелодию. Олимпия слушала, кивала слегка головой, потом стала наигрывать. Молодец. Слух у неё идеальный. Мелодию взяла на раз-два. Я кивнул ей. Посмотрел вопросительно. В ответ она, улыбаясь кивнула мне. Я заиграл на гитаре, она вступила чуть позже.