Брачная сделка

В последний раз посмотрев в зеркало, она отвернулась.

Отец сидел в своем кресле в гостиной, глядя в окно. Шанал наклонилась и взяла его бессильные руки. Руки, которые носили ее в детстве. Держали, когда она балансировала на оградах и прыгала в волны на берегу. Руки, за много лет спасшие столько жизней. Руки, отнявшие одну…

– Все будет в порядке, па. Я больше не хочу, чтобы ты волновался. Все образуется!

Она подалась вперед, поцеловала его и нежно сжала руки, прежде чем повторить:

– Как я только что сказала маме, все будет хорошо.

Слова продолжали отдаваться в ее мозгу эхом, как мантра, всю дорогу до собора, откуда она сбежала всего семь недель назад. Откуда Рейф ее спас. Успеет ли он сделать это еще раз? Она просто обязана верить, что успеет. Обязана, потому что о другом исходе страшно думать.

Когда водитель открыл дверь и предложил ей руку, чтобы помочь выйти, она мельком увидела свои атласные туфельки, расшитые стразами.

«Возможно, кроссовки были бы здесь уместнее», – цинично подумала она. Но ей больше ни к чему сбегать. Особенно когда рядом будет Рейф.

Она поднялась по ступенькам собора, где ее встретил священник и уделил несколько минут.

– Все в порядке, дорогая? – спросил он, встревоженно сведя густые белые брови. – Вы уверены?

Она кивнула, не в силах произнести слов, которые он хотел услышать. Она солгала бы, сказав, что уверена. Она еще никогда не была настолько не уверена в себе и ситуации. Каждая секунда приближала ее к свадьбе с Бертоном.

– Не пора ли начать? – спросила она, изобразив улыбку.

– Конечно. Я сейчас приведу Бертона.

– Б-бертона?

– Да. Он сказал, что после случившегося в прошлый раз хочет сам проводить вас к алтарю. Чтобы вы меньше нервничали.

Священник открыл дверь и взмахнул рукой. Шанал пришлось проглотить горечь во рту, когда Бертон присоединился к ней. Как только они остались одни, он оглядел невесту с головы до ног.

– Ты прекрасна, – заявил он, словно только это и имело значение. Впрочем, для него, возможно, так и было. – Готова?

Она наклонила голову, и Бертон взял ее руку и положил на свой локоть.

– Вот и хорошо. Мы идеально смотримся вместе. Мне не терпится потанцевать с тобой на приеме после свадьбы.

Если повезет, никакого приема не будет!

В церкви заиграла музыка, и они с Бертоном зашагали по проходу. Шанал была удивлена количеством собравшихся, потому что просила, чтобы свадьба была проще и скромнее, но предоставила Бертону заботиться о всех деталях, и, очевидно, он предпочел игнорировать ее просьбы. Так или иначе, все это больше не играет роли. Он и раньше никогда не принимал в расчет ее желания, так что неудивительно, что и на этот раз сделал по-своему. При виде собравшихся друзей и коллег ей стало не по себе в роскошном платье из кружев и стразов, которое она надела по его настоянию. Но она будет стоять сегодня здесь как Шанал Пит. Не как кукла-невеста Бертона Роджерса! По крайней мере, это будет именно так, если Рейф не успеет вовремя. Где он?

Она лихорадочно оглядывала лица, обращенные к ним, в поисках темной головы и широких плеч Рейфа. Но его нигде не было видно. Страх неутомимо завинчивал винты на ее и без того натянутых нервах. Он не успеет!

Священник у алтаря произнес короткое приветствие, прежде чем начать службу.

– Мы собрались здесь сегодня… – начал он, подмигнув жениху и невесте.

Пораженная ошеломляющим чувством дежавю, Шанал бросила на дверь испуганный взгляд. Рейф так и не появился.

Бертон так сильно стиснул ее руку, что она подняла голову и увидела довольный блеск в его глазах. Он вот-вот добьется своего, и она не сумеет его остановить.

Ощущение беспомощности и бессилия было ужасающим. Но страшнее всего была жестокая улыбка, кривившая губы Бертона.

Как она могла посчитать, что брак с ним – хорошая идея? Как она позволила ему приобрести над ней такую власть?

Она прекрасно сознавала, что виновата сама. Впуталась в это из-за родителей и должности в «Бертон интернешнл». Она и не подозревала, что в обмен на это придется отдать душу. Ей следовало бы предвидеть нечто подобное, когда она пыталась заключить сделку с дьяволом.

– Если кому-то известна причина, по которой Бертон и Шанал не могут быть соединены в законном браке, пусть скажет сейчас или навечно хранит молчание.

Бертон бросил злобный взгляд на святого отца:

– По-моему, я велел вам исключить эту часть из службы.

– Это непременное требование, дорогой мальчик, но не волнуйтесь. Все будет в по…

Но он осекся, когда двери собора со стуком распахнулись и в тишине прозвенел мужской голос:

– Известна! Прекратите венчание! Я возражаю!

Шанал обмякла от облегчения при виде устремившегося к алтарю Рейфа, на лице которого была написана мрачная решимость.

– Опять? Только не это, – застонал священник, бледнея.

– Продолжайте, – настаивал Бертон, физиономия которого налилась сизым уродливым румянцем.

– Мы не можем, – прошептал священник в ответ. – Он должен изложить свои возражения.

– Что бы он ни заявил, свадьбе это не помешает, поверьте мне.

– Давайте выясним это, хорошо?

Священник глянул на Рейфа. Впрочем, как все остальные, включая Шанал, которая в жизни не видела зрелища приятнее. Она жадно вглядывалась в него, отмечая растрепанные волосы и прекрасные голубые глаза, горевшие решимостью. Он стоял, высокий и гордый, одетый в простую ветровку и поношенные джинсы и ботинки, но ей он еще никогда не казался более привлекательным, чем сейчас.

– Молодой человек, пожалуйста, изложите свои возражения, – потребовал священник.

– Прежде чем я это сделаю, мне нужно кое-что узнать.

– Что именно? Рейф в упор глянул на Шанал:

– Шанал, ты любишь меня? Собравшиеся дружно охнули.

– Не смей ему отвечать! – перебил Бертон, выступая вперед со сжатыми кулаками.

Шанал метнулась к мужчинам, чтобы встать между ними. Воздух между ними сочился тестостероном. Повернувшись спиной к Бертону, она смотрела на Рейфа. Их глаза встретились. Любит ли она его? Все это время она не хотела ни о чем думать, но теперь, когда он стоял перед ней, отчетливо поняла истину.

Она дышит им. Сердце бьется ради него. Тело жаждет его.

– Да. Я люблю тебя, Рейф Мастерз, всем сердцем и всем, что у меня есть.

Губы Рейфа дернулись в полуулыбке, от которой ей захотелось привстать на носочки и поцеловать его со всей преданностью и страстью, растущими в душе.

– Значит, все прекрасно. Потому что ты знаешь: я тоже тебя люблю.

В дверях появились двое полицейских, привлекших всеобщее внимание.

– Слава богу! Наконец хоть кто-то здравомыслящий! – кипел Бертон. – Пожалуйста, арестуйте этого человека! Он мешает моей свадьбе и делает из себя всеобщее посмешище.