Брачный приговор

Я провожаю Артема и иду в спальню. Ложусь в кровать и пытаюсь заснуть раньше времени, закутавшись в одеяло. Мне это удается, но меня будит резкий звук. Что-то падает в коридоре или в холле, гулкое эхо расходится по комнатам и ему вторят тяжелые шаги.

Мужские.

Прерывистые… пьяные?

Я подтягиваю к себе электронные часы, на них натикало почти три ночи. Да и за окном черно, отчего на душе тут же становится неспокойно. Я замираю, надеясь, что сейчас всё стихнет. Но вместо этого, становится только хуже. Я слышу, что шаги направляются к моей спальне.

Нужно что-то делать. Хоть что-то…

Я резко поднимаюсь на ноги, откидываю одеяло, в котором запутались стопы, и направляюсь в центр комнаты. Ближе к входу. Я стараюсь не шуметь и чувствую, как напряжение растекается по кровотоку расплавленным железом. Вот-вот застынет и тогда я не смогу пошевелиться.

Я подхожу к двери так близко, что в состоянии дотянуться до ручки. Смотрю на нее и вижу, как та дергается. Позолоченная шляпка поворачивается с глухим щелчком и дверь движется на меня. Плавно, бесшумно… всего на пару сантиметров. В щелку проскальзывает свет из коридора, который кажется слишком ярким.

Но ход двери останавливается. Я замираю и через мгновение отчетливо слышу перекрученный мужской выдох с той стороны. Я узнаю его…

Чертов. Он здесь.

Толкнул дверь, но что-то его остановило.

Я тоже не двигаюсь, жду, чем сменится затишье. Это длится всего пару секунд, если взглянуть на часы, но мое восприятие сотворяет целую вечность. Она минует прежде, чем до меня снова доносятся его шаги. Теперь в другую сторону.

Я не выдерживаю и тянусь следом, заглядываю за дверь, выждав безопасное время. Почти на всем первом этаже включен свет. Мои глаза с трудом привыкают к яркости, но я все же выхожу из спальни. Щелкаю выключателем, чтобы погасить лампочки в коридоре. Может, стоило вообще вернуться в комнату и закрыться на замок. Хотя какой замок? Его вырезали из двери после того, как я закрылась от медсестры в первое утро. Так что спрятаться не получится.

Я прижимаюсь плечом к стенке, когда добредаю до конца коридора. Выглянуть боязно. Не хочу, чтобы он увидел меня. Но мне нужно понять, что он делает. Он же остался в квартире. Зачем? Ищет, что есть в баре? Он пьян? Боже, зачем он приехал? В последнюю ночь…

Сердце бьется так быстро, что отдается в висках. Вместо мыслей штормовое предупреждение. Я наклоняюсь к выступу и осторожно заглядываю в гостиную. Мощный высокий силуэт Чертова сразу бросается в глаза. Он стоит спиной ко мне, наклонившись к столу. Я приглядываюсь и различаю, что он листает досье моего отца.

Чертов чуть поворачивается, он кривится. Или даже скалится. У него нехорошее лицо, черты заострились и стали хищными, еще жестче и брутальнее, но оно все равно рождает во мне непозволительные эмоции. Я боюсь признаться себе… боюсь даже оформить это в слова… Но я соскучилась по нему.

Глупое женское сердце делает себе же хуже. Я бесцельно провожу ладонью по стене и утыкаюсь лбом в холодную поверхность. Было намного проще, когда он был далеко. Когда можно было считать, что он почти что привиделся. Но вот он. Стоит в соседней комнате, дышит, перебирает крепкими длинными пальцами фотографии.

И выглядит так, словно загнал сам себя в угол. Озлобленный, дикий. И да, пьяный. Он держится на ногах, но в движениях угадывается знакомство с щедрым барменом. На нем черные джинсы и темная рубашка с металлическим блеском. Она порвана вдоль рукава, словно случилась потасовка или еще какая глупость.

— Хватит, Таня, — приказываю себе.

Всю волю собираю в толчок. Нужно развернуться и уйти, вернуться в спальню и придумать любой способ, чтобы закрыться. Придвинуть кресло! Комод! Что угодно! Осталось несколько часов, а потом приедет Артем и увезет меня в другую жизнь.

— Таня? — раздается голос Чертова.

Я успела повернуться и уже не останавливаюсь. Только зажмуриваюсь на секунду, пытаясь стереть его голос. Темный коридор кажется таким длинным на обратном пути, я иду на ощупь и кричу на себя в мыслях. Дура! Дура!

— Таня! — настойчивее и злее, его низкий тембр заполняет всё пространство вокруг.

Коридор становится не только длинным, но и тесным. Безумно тесным, когда его шаги нагоняют меня.

Я вбираю воздух через дрожащие губы и резко разворачиваюсь. Понимаю, что он быстрее, что не сбежать и не избежать. Тщетно. Я упираюсь спиной в стенку и рефлекторно выставляю ладони. Мне все равно нужна дистанция. Только не кожа к коже.

— Не надо, — произношу, бросая взгляд поверх его плеча, не хочу смотреть ему в глаза, даже просто в лицо. — Я услышала шорох и испугалась, я пойду дальше спать…

— Посмотри на меня.

Он делает последний шаг и обжигает мои скулы жарким выдохом. Я мотаю головой и пытаюсь проскользнуть по стенке в сторону своей спальни. Но слепое отступление разбивается об его ладонь. Он вбивает кулак в стенку и не дает мне сдвинуться.

— Посмотри на меня, — он повторяет злее.

— Ты пьян, Чертов. Тебе лучше уйти…

— Пьян? — он усмехается и рывком наклоняется так низко, что я не успеваю отстраниться.

Он касается губами моего виска. Влажное судорожное прикосновение. Я дергаюсь, а в нем как будто чиркает искра. Он вжимает меня в стенку, надавливая всем телом, опускает руки на мою талию и жестко собственнически сжимает. Словно хочет поставить печать, что я его. Словно тоже соскучился, но по-мужски.

— Лучше бы я был пьян, — бросает он хрипло. — Тогда можно было бы протрезветь.

Он дотягивается губами до моей шеи. Я поддаюсь ему на жалкую секунду, мурашки расходятся по телу, а в голову бьет коктейль из лучших воспоминаний. Он так целовал меня в постели, потом спускался ниже и покрывал поцелуями самые чувствительные места…

Нет!

Боже, нет!

Я отталкиваю его, но ничего. Он берет свое сквозь мое сопротивление. Не вжимает, а вбивает в стенку. Он не может остановиться и ласкает меня, снова и снова, запускает руки дальше и дышит рваными отрезками. Он так голоден, так потерян… Моя одежда трещит под его пальцами, а чувствительность сходит с ума.

— Саша, — выдыхаю его имя, а пальцами сжимаю его подбородок. — Сашенька, не надо…

Я сдерживаю слезы и впервые смотрю ему прямо в глаза. В темные омуты миллиарда эмоций.

— Умоляю.

Он замирает на грани комы. Потом переносит ладонь с моей талии на плечо и порывисто притягивает к себе. Я чувствую, как жадно он вбирает мой запах. И чувствую, как сильно его рубашка пропахла алкоголем. Меня бьет из-за избытка переживаний и я окончательно теряюсь, не могу сказать послышалось мне или нет. Но одно мгновение я уверена, что с его жестких губ слетает искреннее “прости”.

Чертов отталкивается от стены и уходит.

Глава 25