Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

Малик отпускает меня и делает шаг назад, а сам смотрит пристально и серьезно. Господи. Он…на самом деле волнуется?

Да нет же! Идиотка…что ты за дура-то такая? Снова пытаешься увидеть то, чего нет? Глупая-глупая наивность… святая простота.

– Как ты себя чувствуешь?

– Немного больно, но в целом хорошо, - натягиваю халатик на голые плечи и присаживаюсь, чтобы поднять полотенце и трусики, - Схожу в душ и лягу спать.

– Ты не будешь ужинать?

– Мы с Надией поели в галерее.

Я ухожу без препятствий. Сердце снова на разрыв, ведь вопреки голосу разума, я вижу, что брошенная мною бомба сильно по нему саданула. Он этого не хотел; и ему больно, что мне больно. Только имеет ли это значения? Как бы печально ни звучало, но да.

Там, под горячими каплями, которые падают мне на голову снова и снова, я позволяю себе излить это значение в единственном эквиваленте: в слезах. Горьких, удушающий рыданиях, что продиктованы не только жалостью к нему, но и отвращением к себе.

Это отвратительное чувство.

Делать больно тому, кого ты так любишь — гадко и мерзко, оседает на языке горечью и травит душу, но…с волками жить, по-волчьи выть. Единственная возможность для меня и Надии лежит в простом вопросе: кто тебе дороже? Она или ты? Я отвечаю без раздумий. Она. А я все вывезу.

Тяжело, но так будет правильно.

«Подушка»

Лили

Его руки везде на моем теле. Он крепко сжимает, подается бедрами несколько раз подряд, а я издаю громкий, влажный стон и падаю на подушки.

Кончики пальцев оставляют на коже метки.

Малик вонзает их в мои бедра и ускоряется. Я вода. Сейчас просто быть водой, когда меня ничего не сдерживает. Укол мне поставили чуть больше двух недель назад, а до этого момента мне ловко удавалось избежать близости. Прикосновений — нет, увы. Сна с ним в одной постели тоже. Как и совместных завтраков и ужинов. Малик поставил условие, что я должна возвращаться домой не позже семи вечера. Для чего? Непонятно. Он так и не объяснил, просто скривился, не отрываясь от своих бумаг, и проигнорировал.

Мне пришлось подчиниться.

Как мантру я выучила два слова «я вода», а пока молча хавала, продолжала строить планы.

Сейчас я его не строю, конечно же. Во-первых, он сразу поймет, что я притворяюсь. У этого черта до забавного трогательная способность осознавать, если с ним в сексе имитируют. Или даже на мгновение! Находятся где-то далеко мыслями. Нет, такое невозможно. Недопустимо! Амоев требует абсолютной преданности делу.

Во-вторых, так, как я решила, что врать себе — это последнее дело в моей ситуации, я и не вру. Мне нравится с ним спать, когда отключается сознание это делать просто. Близость с ним все еще что-то о потрясающем…

Слава богу, конечно, что этот момент моего ментального унижения подходит к своему логическому завершению. Еще пара толчков, Малик получает свою разрядку, а я закатываю глаза. Он кончает с глухим стоном. Не вынимает. И я чувствую каждую каплю его продолжения в себе. Как будто специально! Он делает это назло...Хочет спровоцировать? Не спровоцируешь. Я отлично держу себя в руках.

Скатившись с меня, Малик шумно выдыхает и трет лицо с тихим смехом. Мне хочется сдирать кожу в ближайшие пару часов под душем, но я себе этого позволить не могу.

Сажусь на нашей постели, а потом тянусь за халатиком, когда чувствую его взгляд в спину.

– Даже не поцелуешь меня?

Застываю. Господи, ты же несерьезно?

Нет, несерьезно. Сразу после нелепого вопроса, я слышу смех. Вот так.

Знаю, что он делает: пытается вывести меня на эмоции, которыми будто бы питается! А я не позволяю. Теперь мне известно, что стоит на кону и что мне действительно нужно, поэтому все свои чувства я заперла где-то на дне своей души, куда ему теперь ходу нет.

Простила? Ха! Ага, триста раз. Не смирилась, не простила, не забыла. Просто я вода, я хамелеон, которому для выживания необходимо сливаться с обстановкой.

Этим я и занимаюсь. Сливаюсь с обстановкой. Да и потом, если бы я стала притворяться, что простила, он бы заподозрил неладное. Холод и отчуждение, которое я даже не играю! Только на руку. Так он ничего точно не прощупает. Наверно, думает, как думал и всегда, что его тупая жена просто не может сдерживать своих порывов и контролировать собственное тело. Таю при нем? Таю, я же себе не вру с недавних пор, но контролировать это у меня бы получилось. Если бы мне дали выбор, конечно…

– Извини, мне надо спешить, чтобы успеть на встречу.

Хочу встать, но он вдруг хватает меня за руку и дергает обратно на себя. Да чтоб тебя! Почти закатываю глаза, мне еле удается сдержать раздражение, ну, и не разбить себе нос о его стальную грудь.

Упираюсь в нее рукой и привстаю с тихим цыком и его именем на губах, но Малик перехватывает меня. Он кладет крупную ладонь на шею сзади и заставляет посмотреть себе в глаза.

– Разве так жены обычно благодарят мужа за новую машину?

Вздрагиваю, будто бы он выдал мне мощную пощечину.

Да он и выдал. Тварь…

Чувствую, как вспыхиваю моментально, как спичка, но тут же гашусь.

Он специально тебя бесит, Лили. Он делает это нарочно.

– А только что я не поблагодарила?
– от каждого слова тошнит. Мне приходится буквально вытолкнуть их из себя и сожрать его смех после.

Боже…

Какое же ты чудовище…

– Это был супружеский долг, малыш. Кстати, мне было хорошо. А тебе?

– Мне тоже, - цежу сквозь зубы, стараюсь лишний раз не шевелиться, чтобы не провоцировать.

Это я тоже уже уяснила, спасибо: чем больше дергаешься, тем сильнее тебя пытаются сломать. Но я вода. Воду не сломаешь.

– И что мне нужно сделать еще? Встать на колени?

Малик прищуривается. В его глазах вспыхивает злой огонек, а я про себя хохочу: что? Неприятно?! Не получилось вывести, так ты бесишься? Бесись. Может быть, мне повезет, и у тебя однажды не выдержит сердце.

Ну, или не выдержит мое.

– Мне нравится, когда ты встаешь на колени. В последнее время этим ты пренебрегаешь.