Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

Тварь.

– У тебя для этого есть много женщин с подходящим тебе темпераментом, - бросаю ядовито, потом дергаюсь.

Он отпускает меня с тихим смехом.

– Но я же с тобой.

Бросаю на него короткий взгляд. Малик ложится на мою подушку, которую обнимает с легкой улыбкой тирана и гребаного садиста. Слишком приторной. Слишком сладкой.

Я тебя ненавижу. Ты это знаешь?

Знаю.

– Мои деньги готовы?

Малик морщится.

– Не говори о деньгах после секса.

Ха.

Из груди рвется смешок, я выгибаю брови и поднимаюсь на ноги.

– Почему? Это вроде так происходит.

Его взгляд тут же тяжелеет.

– Лили…

– Что? Шлюха обслужила своего хозяина, ей нужна оплата ее труда. Можешь не оставлять на тумбочке, хотя, если и оставишь…

– Лили!

Хмыкаю, когда он резко подрывается…чтобы что? Я уже поняла, что физической расправы ждать не приходится. По крайней мере, пока. Он не наигрался со мной, значит, я в сомнительной безопасности. Четко осознаю, что этот миг точно тончайшее стекло, в любой момент треснет под моими ногами, и я пойду на дно. Но пока оно держится. Значит, мне нечего бояться.

Господи, как я его ненавижу… Какая любовь? Я его презираю! За то, что ему приносит удовольствие, проходиться по моим ранам соленой водой. Нет, это нелюбовь. Это похоже на что-то больное и уродливое; игра по взаимному самоуничтожению. Я цепляю его, он меня; и кто кого больнее — тот и победитель.

В этот раз последнее слово остается за мной. С чувством выполненного долга по бомбардировке его терпения я ухожу в душ, а когда возвращаюсь в комнату, Малика уже нет.

Супер.

Спокойно собираюсь, делаю укладку, надеваю максимально открытую и провокационную одежду: красную блузку с глубоким вырезом, кожаную юбку-карандаш и черный пиджак. К образу выбираю ботильоны на тонкой шпильке. Потом смотрю на свой образ в зеркало: идеально. Это просто идеально…

Киваю и выхожу из комнаты. Малик ждет меня в малой гостиной, куда меня провожает Али. Он же повезет меня автосалон, но для начала нужно забрать свои деньги…

Боже. Очередное унижение.

Забавно, но раньше мне не казалось просить что-то у мужа унизительным; с другой стороны, я взяла еще одно правило: не пытаться сравнить то, что есть сейчас с тем, что было раньше. Потому мне почти сразу удается задавить эти мысли, и к Амоеву я выхожу в полной, боевой готовности.

Он наливает себе горячий кофе. Его аромат доходит до меня, и по коже бегут мурашки. Мне нравилось, как от него пахнет кофе. Нравилось целовать, ощущая его вкус на губах. Теперь, конечно, мне не нравится ничего, что связано с ним, и это трагедия. Полагаю...

Бросает на меня взгляд, хочет его опустить, но тут же поднимает обратно. Судя по выражению лица, Малику совсем не нравится то, как я выгляжу. Ну, и черт с ним. Это еще одна игра: ему гордость и принципы не позволят об этом вслух сказать. Ведь тогда я получу еще больше козырей против его «мужественности и честности». Как мы такое можем допустить? Ответ просто: никак. Он ни за что не даст мне больше козырей против себя, поэтому ограничивается просто:

– Тебе не кажется, что на улице для такой одежды еще прохладно?

Идиот.

Бросаю меланхоличный взгляд в окно на пушистые сугробы, потом смотрю на него и жму плечами.

– Нет, не кажется. Мои деньги?

Бедная ручка его чашки хрустит в огромных ладонях. Еще чуть-чуть, и он ее сломает к чертям, но кого это волнует? Не меня точно.

Малик слегка прищуривается, глядя в ответ, опускает взгляд на грудь. Пытается смутить? Чтобы я пошла сама переодеваться? Ведь на меня каждый может так смотреть, правильно? Правильно.

А вот хрен тебе.

Я только плечи расправляю и жду, пока он сделает глоток кофе. Жду с абсолютно беспристрастным выражением лица.

Вторая его рука чуть сильнее сжимает зеленую кожу кресла. Может быть, сейчас он представляет на ее месте мою шею.

– Твои деньги здесь.

Наконец, говорит, коснувшись взглядом черного кейса. Я киваю и подхожу к нему, чтобы их забрать, но сразу же попадаю в капкан. Не боюсь и не дергаюсь. Это было очевидно. Он не просто так положил свои чертовы бабки поближе к себе, чтобы в который раз захватить и изнасиловать мне душу.

Нормально.

Я уже привыкла к подобным тактическим моментам, но он же все-таки стратег, а я, стало быть, дура. Вскидываю испуганный взгляд, хлопаю глазами. Сама про себя на яд исхожу, но это про себя. Ему не покажу, не нужно ему знать, что я учусь быть умной.

В воде много тайн, мой милый. Очень много тайн…

– Куда ты после салона?

Слегка хмурюсь.

– В смысле?

– В прямом смысле, Лили. Куда ты после салона?

– Домой.

Потому что Надию я оставляю здесь. Все-таки полезно иногда наблюдать за стратегом, чтобы перестать быть идиоткой. Дочь мне в этой ситуации не поможет, а напротив.

– Хорошо, - Малик кивает, потом тянет меня еще ближе и кладет руку на плечо.

А потом я слышу его тихий, вкрадчивый шепот.

– Что бы ни случилось, надеюсь, ты понимаешь. Если я узнаю, что тебя кто-то касался, пожалеете оба. Он больше тебя, Лили. Ты же помнишь, что находится под нашим домом? Я заставлю тебя смотреть на все, что сделаю с ним. Поняла меня?

Задыхаюсь от возмущения и резко подаюсь от него, уперевшись руками в тяжело вздымающуюся грудь.

– Как ты смеешь?!

– Ты меня услышала, - отвечает холодно, но глаза горят.

Мои губы ломает кривая насмешка.

– По себе людей не судят. Если ты блядь, это не значит, что я тоже.

Подхватываю кейс с деньгами и ухожу. Счет перевалил не в мою сторону.

***

Когда мы приезжаем к элитному салону автомобилей, Али выходит вместе со мной и провожает до самого входа, где я прошу остановиться. Ему это не нравится, но Малик отдал приказ: я сама. А значит — он выполняет.

Захожу, меня встречает милая девушка, которая провожает до кабинета их начальника наверху. Такой жирный заказ, как мой, оформляет именно начальник. Наверно, не хочет делиться комиссионными, и как же ему не понравится то, что будет дальше…

– Здравствуйте, Лилия Антоновна! Как добрались?

Слегка морщусь от этого отвратительного лизоблюдства, но потом улыбаюсь. Замечаю, как взгляд этого тридцатипятилетнего козла опускается в мой вырез.

Отлично.

Особенно хорошо, что это все попадает на камеры в коридоре.

Я переступаю порог его кабинета, за мной закрывается дверь.

Когда я только придумала провернуть эту аферу, немного взыграла совесть. Все прошло после того, как я пролезла в кабинет Малика. Это случилось в один из тех вечеров, когда мне нельзя было спускаться вниз. Сначала я хотела по привычке включить какой-нибудь фильм или поработать, но потом подумала: и чего я этим добьюсь? Ровным счетом нихрена. А вот если воспользуюсь временем себе во благо — у меня могут появиться козыри.