Брак без выхода. Мне не нужна умная жена
Шрифт:
Вес его тела.
Запах.
Руки.
Малик поставил их по обе стороны от моей головы, будто бы защищая ото всего мира. И я такой малышкой себя чувствую рядом с ним…
– Не плачь, родная, тихо.
Губами он нежно проводит по моим щекам, а потом шумно вдыхает запах моих волос.
– Глупая девочка…играешь с огнем, а потом рыдаешь. Глупая, жестокая, маленькая сучка…
Его рука на моей ягодице сохраняет ощутимый след. Жар его дыхания оставляет ожоги.
– Никогда не вмешивай в наши игры третьих лиц, Лили. У него все-таки семья…
Он знает…знает!
– Я… - выдыхаю и обрываюсь.
Малик тихо смеется, разбиваясь о мою кожу бисеринками пота.
– Ты хоть понимаешь, как близко я был к тому, чтобы проломить ему башку? За один только взгляд.
Что?...нелепо хлопаю глазами. За взгляд? А не за аферу, которую я вынудила его провернуть?! Что?!
– Хотела меня подразнить? Юбка эта, блузка. Ты думаешь, я не знаю, как он на тебя смотрел в первый раз?! Этого было недостаточно?! Достаточно, малыш. А вот сегодня уже лишние…
Резко отстраняюсь и заглядываю Малику в глаза. Они у него сейчас темные, как если бы ты зашел в лес глубокой ночью. Но! Я не вижу в них ярости, ровно как не вижу понимания. Знания. Истины.
Не знает…
Это все из-за другого…
Господи!
– Ты…охренел меня так пугать?!
– ору, потом со всей силы бью его в грудь, - Сука! Тварь! Мудак! Ты охренел!!!
Страх моментально отступает. Малик тихо смеется, потом перехватывает мои руки и приближается, задевает кончиком носа мой и мурчит.
– С чего тебе боятся?
– С чего мне бояться?!
– рвусь, чтобы снова его ударить.
Не-а. Держит крепко. Хо-ро-шо. Тогда иначе. Я вдруг так зверею, что резко подаюсь вперед, чтобы схватить плоти и прикусить ее зубами. Тут тоже провал…у Малика рефлексы, как у змеи.
Сука!
– Заставил остановиться посреди леса, потом наорал, потом…обвинил! В чем?! Ты больной! Я думала, что ты меня убьешь!
Он хмурит брови.
– Кто еще из нас двоих больной. Я тебя никогда не трону.
– А мне откуда знать?!
– пытаюсь его пнуть, но из-за узкой юбки получается откровенно плохо, - Может быть, твоя конченная Элен что-то нашипела, а ты…
– Что я? Поверил ей? Повелся?
– Да!
Тихо усмехается.
– Запомни. На меня ни одна женщина не имеет никакого влияния. Элен в их числе.
– Придурок!
– Кроме тебя.
– О, ну, конечно. Слезь с меня, безумный!
Ага. Так меня и послушали…
Малик надавливает на руки, потом обхватывает ноги своими бедрами, и я сдаюсь. Смысла бороться — нет. Это реально бессмысленно. Я вешу почти на пятьдесят килограмм меньше, чем он. Дурость, да и только. Как если бы белка попыталась нахлобучить слона. Бред сивой кобылы.
Расслабляюсь, но смотрю на него пылающим взглядом. Щеки горят. Малик улыбается.
Он снова двигается ближе и касается кончиком носа моей шеи, потом совсем слегка губами. Россыпь мурашек заставляет поежиться…
– Ты упорно не замечаешь, Лили, но такова правда. Ты имеешь на меня влияние. И если ты еще хоть раз вздумаешь провоцировать меня другими мужиками…
– Я пожалею?
– Они пожалеют, что повелись. Даже если так сложно тебе противостоять…
Иногда в нем просыпается поэт.
Ну, или почти. От комплимента замираю, но отвечать на него мне возможности не дают. Малик обрушивается меня всеми своими десятью баллами.Это жесткий поцелуй. Собственнический. Горячий. От него все тело моментально расслабляется и поддается, а разум отключается.
Я опять таю.
Когда наши энергии сталкиваются — я поддаюсь; как маленькая, глупая дурочка. Звонкий ручеек. Скачет, прыгает и радуется, что его хозяин снова здесь.
Как гадко…
Но как есть.
Малик рычит, слышится треск ткани. Моя блузка распадается на части, и так как под такой наряд нельзя надевать бюстгальтер, я абсолютно нагая. Горячие ладони сжимают полушария груди, зубы слегка цепляют соски по очереди. У меня закатываются глаза от наслаждения. Издаю тихий стон, выгибаюсь в спине, как проклятая кошка.
Знаете, что в этом во всем самое обидное? Что мне действительно не нужно переступать через себя, чтобы поддаваться. Я сама по себе поддаюсь. А еще обидней, знаете что? Я почти на сто процентов уверена, что с остальными никогда не будет так. Только с ним. Может быть, это будет хорошо; может быть, даже очень, но не то же самое, что происходит здесь и сейчас. В моей новой машине.
Это сумасшествие.
Продолжая ласкать мою грудь, Малик задирает юбку. Снова слышен треск ткани.
– Сука, ты еще и чулки для него надела?!
Издаю глухой смешок, который сразу же сменяется протяжным стоном, и звонки шлепком. Боже! На грани дозволенного.
Еще один треск ткани. Чулки, мое белье, все сливается воедино. Я чувствую, как он открывает свою ширинку, и предвкушаю. До гадливости от самой себя, но предвкушаю, а когда его головка касается меня — я уже полностью готова и подаюсь бедрами вперед.
Он входит в меня медленно. Сжав зубы, зажмурившись, дышит сухо и часто. Обычно он делает это резче. Но не в последнее время. Почему?
– Сильнее…
Пальцы до боли сжимают ягодицы. Малик шипит что-то на своем языке, но подается на меня по-прежнему плавно. Почти ласково…
Да какого хрена?!
– Сильнее!
– пытаюсь прижать его ногой, Малик ее грубо отталкивает, потом хватает мою шею и рычит.
– Не смей!
Я хмурюсь. Что не так?…
Вдруг становится обидно. Почему? Почему он сдерживается? Или не сдерживается, а просто больше меня не хочет так, как хотел раньше?…
Он нежно целует меня в губы, глядя в глаза. Пристально и будто бы сразу в душу. Будто бы видит то, о чем я думаю — ухмыляется.
– Тише, мой ангел. Тише…
– Почему?
– Потому что я не хочу, чтобы ты пострадала.
Блядь.
Лучше бы он молчал…
Закрываю глаза, Малик целует меня глубоко и нежно, а потом сгребает в охапку и наращивает темп. Я чувствую его контроль. Он срывается с него всего пару раз, но старается держаться выдержанного темпа.
Нет.
Я так не хочу…
Запускаю пальчики ему в волосы и шепчу на ухо.
– Сильнее…я не пострадаю. Сильнее. Пожалуйста…
Он шумно выпускает воздух из легких, рычит что-то нечленораздельное и все-таки отпускает себя.