Брак любви не помеха!

– И хде они?

– Осы улетели, отрава впиталась, а упырей ночью проверим. Не переживайте, вам зелье не страшно. Вы же крапиву сорвать не успели?

– Не-ет, - настороженно ответила бабка.

– И только-только сюда зашли?

– Да-а.

– Вот! А если бы вы тут подольше постояли,то всё!

– Шо всё?

– Волосы выпадут, а на носу прыщ вскочит. Вот такой! – я показала бабке размер предполагаемого прыща (всего-то с серебряник)!

Соседка зашевелила губами (видимо, подсчитывала время, проведенное в кустах) и торопливо выскочила на дорогу.

– За водицей шо ли собралася? – Глашка свела глаза, рассматривая собственный нос. – Смотри, не расплескай, а то муж пьющий будет.

– Не расплещу.

Бабка поправила платок и вместо того, чтобы уйти вдруг вцепилась в меня медвежьей хваткой:

– А вот ежели я вляпалась в отраву твою,то как лечить?

– Не вляпалиcь.

– А вдруг?

– Ну если только вдруг… Тогда в баньке попариться надо, смыть всё. И чарочку принять на грудь.

– И всё?
– с подозрением протянула соседка.

– И всё.

– Заболтала ты меня, Хеленка, – засуетилась старуха и торопливо засеменила к своей калитке. – А у меня коза не доена, козел не поен, курЯм пшено не сыпано…

Я усмехнулась и направилась к колодцу, помахивая ведрами. Надежда, что история про упырей оттолкнет Глашку от наблюдения за моей жизнью хоть на пару дней, растворилась. Видимо, ее любопытству даже ожившие мертвецы не могут помешать .

***

Прогуливаться вечером по Седалищу было приятно: народ уже ушел с улиц, а молодежь и приезжие еще не вышли. Ветер шелестел в ветвях деревьев, гонял по дороге прошлогодние листья. Жара сменилась прохладой.

Я дошла до колодца неспешным шагом, привычно откинула крышку и, зацепив дужку ведра за крючок, выкрутила ручку. Многие люди просто кидали ведро в колодец, не тратя время на распутывание цепи, но я считала это oткровенным безобразием: поднятый от удара песок потом болтался на дне ведра и скрипел на зубах. ?ораздо проще сразу набрать чистой родниковой воды, чем позже процеживать ее через марлю.

– Давай помогу?

Я вздрогнула и обернулась, чуть не выпустив железную скобу из рук.

– ?айан? Ну, помоги… А что ты тут делаешь?

?хотник не ответил, перелил воду, закрыл колодец и, подхватив ведра, уверенно направился к дому. Мне не оставалось ничего другoго, как последовать за ним.

– Посидим вечером? – неуверенно предложил муж, даже не обернувшись.

Я пожала плечами, с удивлением распознав легкую растерянность. Меня не часто приглашали на свидание. Тем более с моей подачи. Скабрезные шутки и непристойные предложения я слышала каждый день. Но они всегда сопровождались смехом, широкими улыбками или мерзкими похотливыми ухмылками.

До дома дошли молча.

– В саду?
– Наконец поинтересовалась я.

– В саду, – стушевался Райан.

– Посидим, поговорим? А целоваться будем?

– Понятия не имею, - парень споткнулся, выругался и, пнув ногой калитку, прошел к избе.
– Там разберемся.

– Шикарный план.

– Рад, что тебе нравится. Я буду ждать .

Время пролетело незаметно. Домовой отобрал у меня ведра и ушел с головой в готовку, фамильяр предпочел дремать, ?айан и вовсе умчался куда-то из дома.

Я волновалась так, будто готовилась, по меньшей мере, к обряду. Три раза расчесала волосы, решила, что после скачек по Седалищу и бракосочетания они выглядят как-то не очень, и зачем-то подправила объем потоком Силы. Естественно у меня ничего не получилось: колдовская волна ударила в лицо и взлохматила волосы до состояния мочала. Пришлось смочить пакли водой: помогло мало, но хoть воронье гнездо они напоминать перестали.

Потом залезла в сундук и с ужасом осмотрела свой гардероб: из более или менее подходящего были только две рубахи и пара штанов. Прекра-асно! Все деньги, что мне получилось выручить и сэкономить после домaшних трат ушли на шляпку и плащ. В кармане ещё звенели медяки, но поздним вечером в глухом селе обновку не прикупишь. Да и днем тоже: рынок если и открывался,то на рассвете и к полудню уже сворачивался.

Я захлопнула крышку сундука и задвинула его за печь, решив, что это не я должна сейчас наряжаться, а Райан. Не влюбит в себя, сам виноват!

– Готова? – Батан материализовался у окна и, сложив руки на груди, окинул меня с головы до ног скептическим взглядом.
– Чё это?

– ?чень плохо, да?

Блит тоже заинтересовался моим внешним видом, потянулся, чуть не свалился с пoдоконника, но смог вовремя зацепиться за раму когтем:

– Только волосы пригладь, а то со стороны кажется, что ты заранее мужа своего испугалась и уже успела в обмороке поваляться.

– Я уже пригладила!

Батан захихикал и снова принялся подметать избу. Когда-нибудь домовой протрет дыру в досках.

– На пирожки не налегай, – не отрываясь от дела, принялся учить меня Батан. – Рот свой закрытым держи, да больше помалкивай. Слушай да улыбайся. Семечки не лузгай, не высмеивай парня. Веди себя подобающе!

– Борода, ты спятил? – Вытаращился на другa фамильяр.
– Это не она его окрутить должна, а он её!

– Вот именно! – Возопила я.
– Спасибо, мой верный друг!

– Если она его пару раз заковыристо пошлет на …жертвенник Дебриабрию, он передумает в любовь играть.
– Нравоучительно заметил домовой. – Тут хитрость нужна с обеих сторон.

Я представила, как сижу под яблоней и кокетливо молчу, хлопая глазками. Стало тошно.

– Я никуда не пойду!

– Чё это? – удивился Батан.
– Пойдешь как миленькая! Или дуй сразу на Лысую гору и отдавай Силу Верховной. Чего ждать-то?

Я застонала от бессильной злобы и вылетела из избы, хлопнув дверью.

Им легко говорить – пойди и влюбись. ? как я себя заставлю это сделать, если даже не знаю, что этo за чувство? Да, мне нравились несколько парней с Седалища, но подозреваю, что это и близко была не любовь! Одного я на следующий же день после знакомства спустила с косогора (а нечего руки распускать!), второй сам отвалился, когда узнал, что я «всамделишная ведьмовка», а от третьего сбежала ровно через минуту разговора: оказалось, что кушать чеснок он любил больше, чем чистить зубы. Получается, самые долгие мои чувства длились два дня. Прекрасно! Опыта хоть отбавляй!