Брак любви не помеха!

– Не лишится, - я отложила надкусанный пирожок и вытерла руки о заботливо подсунутое Батаном полотенце.
– Слабый любовный эликсир вреда не принесет. Я всё рассчитала.

– Плохой план! Плохой счет! Плохая идея! – Домовой выпрямился, щелкнул пальцами, и тряпка растворилась в его руках. Острое чувство зависти кольнуло сердце: я тоже так хочу!

– ?орошо, - миролюбиво согласилась я.
– Тогда найдите мне настоящего мужа – хорошего, верного, надежного и сильного. Ах, да, и за двадцать семь дней! Что глазки прячете? Не можете? Вот то-то и оно.

– Ну чего ты сразу «план плохой»!? Нормальный план, - мгновенно поменял приоритеты Блит, старательно пряча взгляд от побледневшего от злости Батана. – Брак фиктивный, как поженятся, так и разведутся.

– Подхалим! – Покачал головой домовой и исчез.

Обиделся. Вполне ожидаемо.

– Когда жениха выбирать пойдешь? – поинтересовался фамильяр, с жадностью поглядывая на тарелку с пирогами.

– Ночью, чтобы на рассвете сразу к Филимону попасть. Но сначала любовное зелье сварю.

Сразу после завтрака мы с котом развили бурную деятельность: перетаскали из погреба на кухню нужные травы и флаконы с выжимками.

Приворотное зелье считается самым простым из снадобий, но только если строго соблюдать правила приготовления. ?шибешься в одной травке и получишь на выходе неизвестную мешанину, которая с одинаковым успехом может и живого ослепить и мертвого из гроба поднять.

Калитка скрипнула, отвлекая от сбора, во дворе послышались шаги. Я замерла, прислушиваясь к осторожному разговору гостей. Ни слова не поняла, но легче от этого не стало.

– Двое, – сверкнув глазами из-за печи, отозвался домовой.
– Чужаки.

Мы переглянулись с Блитом и бросились в сени. Как только кот занял излюбленное для атаки место – полку на боковой стене, - я осторожно отворила дверь. Как раз вовремя: один из гостей так и замер с поднятой для стука рукой.

Я уставилась на посетителей, они на меня, но с гораздо большим интересом. Их действительно было двое: обоим около сорока человеческих лет, худые и жилистые, темные глаза сверкают из-под широких бровей, одежда и лицо измазаны пылью и жировой смазкой, которую наносят на колеса телег дальнего следования. Работяги. Или наемники, что несрав?имо хуже. Таким только повод дай, полсела в гулящих баб запишут и в городскую тюрьму отправят.

– Начнем али как?
– с добродушной улыбкой поинтересовался ближайший ко мне мужик, опуская руку.

Я задумалась, оценивая происходящее: хотел бы убить, уже напал бы, пришел за зельем – тогда бы так не радовался. Из десяти моих посетителей девять начинают вопить и умолять о помощи ещё в начале улицы.

– Эм-м, – неопределенно промычала я.

Гостям ответ определенно понравился: улыбки cтали шире, игривости во взгляде больше.

– Могём подождать, если чё! – заметил мою оторопь второй. – Время есть.

Я задумалась ещё усерднее. Блит и вовсе свел глаза на ноc, осмысливая услышанное. Пауза затянулась.

– Выгружаем сюды или туды? – пришел мне на помощь «первый», а у меня наконец-то сложилась картинка – торгаши! Видимо, избу перепутали и привезли заказ не по адресу.

– Никуды! – В тон им ответила я.
– Я ничего не заказывала.

Теперь пришла их очередь складывать плюс и минус. Думали они долго и мне даже начало ?азаться, что результата я так и не дождусь.

– Уверена?
– с подозрением поинтересовался, наконец, «первый».
– Васяй говорит, тебе.

Опознанный Васяй согласно закивал, а я со вздохом отогнала от себя предательскую жажду наживы и процедила:

– Я вас не знаю. Я ничего не заказывала. Выгружать не надо.

– Тогда это …извиняй, барышня! Обознались.

Торгаши удивительно быстро ретировались.

Я проводила гостей тяжелым взглядом, закрыла дверь и посмотрела на кота, прилипшего к стене:

– Стра-анно…

– Согласен. Нет на нашей улице таких богатеев, что с города товар заказывать будут. Опять Глашка подговорила пьянь во двор залезть?

– Кстати, о Глашке, - вспомнила я и поведала Блиту свежевыдуманную историю о храбром отлове упыря. Фамильяр выслушал, рассмеялся и похвалил за находчивость. Он в принципе был согласен на любую пакость, если она была направлена в сторону сварливой соседки. Нелюбовь с Глашкой у них была обоюдная: бабка визжала и швыряла в кота всё, что было не приколочено, а Блит за это метил ее крыльцо. В итоге страдали и я (выслушивать вопли взбешенной старухи было пытке подобно) и соседи, которым приходилось «наслаждаться» ароматами кошачьих феромонов.

– И телеги у них тоже нет, - задумчиво отозвался с подоконника Батан. – Что они выгружать-то собирались?

Фамильяр легко спрыгнул с угловой полки и прошел к печи, косясь на окно:

– А если это были охотники?

– Ты их видел? Торгаши! – Неуверенно возразила я. – Не-е, точно торгаши.

Это раньше в ковен отбирали самых сильных мальчишек из глухих сел, обязательно круглых сирот, воспитывали и обучали их в Пустошах, тренировали и выковывали умных и кровожадных воинов. Сейчас охотников нанимал город. Брали любогo, было бы желание. Но, как правило, сразу после прочтения договора, большинствo соискателей растворялось. ? зря! Стандартный, между прочим, договор: оплата сдельная, цели – воры и убийцы, иногда спятившие ведьмаки, реже – упыри и гули. Сопутствующий ущерб оплачивал город. И не важно, стекло ты разбил, когда вслед за «заказом» в окно прыгал или дом взорвал, – все восстанавливалось за счет казны. Даже похороны охотника город брал на себя. Но с оговоркой: если тебя съели или ты проработал меньше недели – только кремация (если будет что кремировать). Продержался месяц – то же самое, но прах развеют над любимой березой или поставят в комнате избранницы в красивой бутылочке. К слову, не все избранницы были согласны созерцать в своей опочивальне столь странное доказательство любви. ?собенно те, ктo в глаза ранее охотника не видел (но кто ж их спрашивать будет!). А вот если стаж большой, то тут можно развернуться: сам выбирай, из какого дерева тебе гроб сколотят и каким бархатом обобьют. Бывшие солдаты, вышедшие в отставку стражники или просто убийцы, которые выбрали не виселицу, а отработку на благо короля, – все они подпиcывали договор найма.

Минусов в этой работе было два. Первый, - мало кто на этой должности и две недели продержится. Потому охотников со стажем (особенно тех, кто пришел с Пустошей или Приграничья) боготворили и боялись как чумы. Второй, – с этой работы в отставку не уйдешь и по состоянию здоровья не уволишься, там отступные такие, что ещё и правнуки долг выплачивать будут.

Приятным бонусом было разрешение вершить самосуд, чем охотники пользовались без зазрения совести. Раньше они целенаправленно выслеживали и казнили ведьм, а мы отвечали им тем же. Вoйна была страшная, долгая и изнурительная. Но потом ковен с Верховной договорились и нашли золотую середину: мы не переходим дорогу охотникам, охотники «не замечают» нас. Перемирие было шатким, не всем пришлось по душе, но кровопролитие это остановило и худо-бедно держалось уже лет тридцать.

Вoт почему в то, что на моем пороге только что маячили два наемника, я верила с трудом…

– Опять мою кухню завоняете! Я домовой, а не овинник! В сарае бы и готовили свои зелья, почему тут-то кашеварите? – простонал домовой, отвлекаясь от гостей и с ужасом рассматривая многочисленные пучки трав, разложенные на столе.

– Тут светло, тепло и сытно! – Откликнулся Блит, занимая излюбленное место на подоконнике.
– А ты, ворчун старый, хоть бы раз помог.

– Помогать гадить в своем доме? – Батан схватился за сердце и театрально закатил глаза. – Где такое видано, чтобы хранитель очага в бесовском колдовстве участвовал!?