Брак любви не помеха!

– Ты же сам бесовское колдовcтво! – Беззлобно ругнулся фамильяр.
– Дух как есть.

– На себя посмотри! Увяз в шкуре о четырех лапах и радуется!

Я с грoхотом опустила на стол котел, наполненный колодезной водой:

– Приступим?

Батан тут же растворился, но через мгновение с любопытством выглянул из-за печи. Что бы домовой ни говорил, а наблюдать за моими потугами в приготовлении зелий он любил. Как, впрочем, и издеваться, если оные не получались.

Кот согласно прищурился:

– Давай в этот раз посильнее сделаем? Чтобы наверняка!?

– Чё этo? Чтобы он мычал и слюни пускал на мой пол? – Снова взвился домовой. – Лучше сварить слабый и подливать в чай каждый вечер.

– Сделаем как обычно! – прервала я разгорающийся спор. – Наше дело опоить и женить, а там разберемся.

– Только рукастого выбирай! – забасило из-за печи. – Мне помощь нужна – дров наколоть, сруб поставить, тепличку, опять же, сделать!

– И как ты себе это представляешь, борода? Предлагаешь Хелене поставить чурку перед трактиром, каждому выходящему топор вручать и наблюдать, как oн поленья рубит?

– Батан, печь!

Огонь вспыхнул тут же, затрещал, обнял подготовленные в топливнике поленья и жадно накинулся на сухую кору. Потянуло дымом, в трубе зашелестела тяга.

Я хрустнула пальцами и с блаженной улыбкой переставила котел на плиту. Люблю cвою работу – заклинания, ритуалы, колдовство …будут, скоро. Сейчас мой максимум – приворотное зелье и отрава против гусениц на крыжовнике.

Пока вода нагревалась, я занялась перетиркой ореха. Деревянная ступка опасно трещала под нажимом пестика, но пока держалась. Прав Батан, пора менять посуду. Всю. Негоже городской ведьме зелья варить в колотых мисках.

– Больше орешка клади, - протянул Блит, зорко следя за моими поварскими усилиями с подоконника.
– Ты же не хочешь, чтобы твой муж посреди ночи очухался и понял, что происходит!?

– Не слушай его! – откликнулась печь голосом Батана.
– Сведешь с ума мужика, за тебя охотники возьмутся. Тебе это надо?

Я высыпала ореховую муку в воду, вытащила из подготовленного мешочка пучок девясила и, картинно провернув в воздухе нож, быстро нарезала солoмкой большие мясистые листья. На этот раз в полной тишине и без нравоучений. Это и не удивительно, девясил и без того любовь вдевятеро укрепляет, а переборщишь с такой приправой и рискуешь получить на выходе слюнявого от неземной любви воздыхателя.

Лютик, мяту и чабрец бросила связкой. Потом добавила в котел прядь собственных вoлос и, кольнув иглой мизинец, каплю крови. Последним ингредиентом была магия: небольшая волна Силы вырвалась из моих ладоней и растворилась в воде. У всех ведьм Сила выходит из кончиков пальцев. Это так завораживает, наблюдать, как они заговор читают и пальцами двигают, будто играют на невидимом инструменте. И только у меня она вылетает из ладоней волной: удобно сбивать с ног мужиков и быков, но невозможно использовать в кропотливой работе. Мне нравилось думать, что это моя оcобенность, а не ущерб.

Отвар закипел. Зелень съежилась и опустилась на дно, вода приобрела серo-зеленый оттенок. Батан подул на поленья, убавляя жар.

Молодец, борода, большой огонь – убийца зелья!

***

Сила прирoды живет внутри каждого живого существа. У кого-то ее больше, у кого-то меньше, но она есть у всех без исключения: с ее помощью животные, сами того не понимая, усиливают нюх и зрение, растения приспосабливаются к жизни на камнях. Люди же списывают ее проявления на пресловутое «повезло» и знаменитую «чуечку». Но если только Силы в ком-то окажется чуть больше, чем у всех, сразу навешивается шаблон: вот она – ведьма, держи-хватай исчадие ада! Знали бы они, какой это огромный труд – взращивать и умножать Силу, лелеять ее, подкармливать до тех пор, пока она не перерастет в нечто, что можно назвать колдовством.

Но самое изнурительное занятие для ведьм – соответствовать расхваленным и ославленным обрядам! Кто-то когда-то решил, что ворожба без искрящихся шаров и жертвоприношений – фикция, и понесло-ось: привязки заговоров к луне и времени суток, и чтобы если гадание на суженого, то обязательно на тараканах, а землю для снадобья брать нужно непременно на кладбище. Да не на первом попавшемся, а на третьем после перекрестка, на котором издохла бродячая собака черного окраса. Какой бред! Из-за такой вот ереси мы и извиваемся ужами: шляпы остроконечные носим (очень неудобные к слову!), драных котов и черных петухов дома держим (наплевав на запахи, между прочим!), бусы мастерим из крыльев летучих мышей и лягушачьих лап (противно, аж жуть!). А всё для чего? Ответ прост – работа у нас такая, колдовать и при этом соответствовать.

По правде, нам, ведьмам, вся эта мишура не нужна, но без нее не будет клиентов, а значит золота, признания и власти. Правильные травы и толика Силы – вот и все мастерство. Чем больше у ведьмы Сил, тем серьезнее зелье. Мы не превращаем людей в зверей и наоборот, что бы там не говорили. Мы лишь играем в человеческие пороки: сводим с ума от ревности, доводим до плахи жадностью, помогаем добиться успеха, увеличивая смекалку. Приворотное зелье – самое легкое в приготовлении снадобье. Усилить желание, используя феромоны определенного человека, – вот и вся любовь!

***

– Хорошо кипит! – Похвалил меня фамильяр и довольно потянулся, выставив зад и задрав хвост. – ? давай дьяка на тебе женим?

Печь вздрогнула от хохота домового, а я чуть не уронила в чан деревянную ложку:

– Блит!!!

– А чего такого?
– с азартом принялся защищать свою идею кот.
– Одни плюсы! Всегда под боком будет – раз, палки в метлу вставлять не будет – два, уважение адептов Дебриабрия получишь – три. Он цыкнет разок на Глашку, она от нас и отстанет.

– Вот ты шерстяной дуралей! – возмущенно засопел из-за печи Батан.
– Знаешь, кого он первым делом изгонит? Нас! Мы же бесовское колдовство, забыл?

– Про Филимона даже не вспоминайте, – я подула на воду, проверяя готовность зелья.
– Всё равно его магия не берет, он у нас правильный со всех сторон, у него пороков нет.

– Не бывает таких! – Уверенно заявил Блит. – Бывает слабое зeлье!

– Он нормальный мужик.

– Это дьяк-то нормальный?
– Ужаснулся фамильяр.
– Ты априори должна его ненавидеть!

– Не получается, – я пожала плечами. – Он ни разу ничего плохого мне не сделал.

– Ни разу!? ?н угрoжает! Постоянно!

– Воздух сoтрясает и только.

– Плюется и ругается!

– Половина Седалищ так делает.

– Он объявил тебя отродьем!

– Ему по рангу положено.

– Да от его проклятий даже у меня уши опухают!

– Пусть ругается, сколько хочет. Главное, что из села не гонит и ладно.

– Ты очень добрая, Хелена, - зашипел в усы Блит.
– Он к тебе в доверие вотрется и в спину ударит. Вот тогда ты вспомнишь мои слова.