Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

— Да, сейчас я не слишком стрессоустойчивая, — согласилась я. — По крайней мере, я попробую. В другом случае я просто выберу кого-нибудь менее заносчивого среди наших родственников и назначу его на должность.

Эрик кивнул, улыбнувшись.

Я чувствовала, что согласилась на что-то очень и слишком серьёзное. Но это хотя бы меня отвлечёт.

Известие о том, что я теперь возглавляю компанию, просто потрясло всех. Разумеется, на меня обрушились обвинения, что в бизнесе я ничего не смыслю и просто обанкрочу всех разом. Но я спокойно выслушала их и ушла.

Держала рядом со собой Эрика, чтобы он оказывал мне помощь в принятии наиболее разумных решений, а также помогал понять то, о чём я даже не знала.

Я сразу же заприметила наиболее умных сотрудников и стала советоваться у них, но фильтровала их мысли, не позволяя никому полностью воздействовать меня.

Можно сказать, что моя жизнь преобразилась. Спустя неделю я уже могла приходить к детям и подолгу сидеть с ними. Я начала платить деньги Бонни, чтобы она сидела с ними. Детям я сообщила, что теперь работаю на папиной работе, поэтому так редко вижусь с ними. Они сильно расстроились.

А мне нравился мой график теперь. С утра до ночи на работе, с утра до ночи проблемы плана: с кем заключить контракт, выгодно ли это, а поднимется ли курс евро, если да, то…

Поскольку я имею экономическое образование, то вникнуть мне оказалось не так сложно, как я думала. Единственное, что нужна предпринимательская жилка, как у Стефана. Насчёт себя я не слишком уверена.

Зато Эрик сильно удивился, когда понял, как я подала себя своим сотрудникам.

«Так их не строил даже Стефан. Вау» — сказал тогда Эрик.

С потерей Стефана я потеряла и себя. Это я поняла, когда действительно стала поступать, как самая настоящая стерва. Действую я теперь расчётливо, холодно и без эмоций. Эрик хвалил меня и говорил, что именно такой должна быть глава компании. Я же понимаю, что это не я.

В офисе меня уже много кто не любит, считают мегерой. А мне просто наплевать. Я возненавидела весь мир и людей. Потому что эти люди только и ждут, когда у тебя начнутся случаться беды и неприятности, когда ты ошибёшься.

Смерть Стефана что-то надломила во мне.

Настоящей я бываю только дома, рядом с близкими — детьми, Стивеном и Лекси. В остальных же случаях я стерва, или как сейчас говорят — бизнес-леди. На работе во мне нет и намёка на милую маму Елену — там я просто жёстко принимающий решения человек. У меня нет выходных. Каждый день я на работе, как и Стефан когда-то.

Находясь на его месте, в его кресле, в его кабинете, среди его людей, я ощущаю себя к нему ближе. Это меня даже как-то успокаивает.

Но никто не знает меня на самом деле. Днём я стерва, а ночью я… страдающая.

Стивен спит со мной, потому что бывают моменты, когда мне надо вкалывать успокоительное. У меня до сих пор случаются нервные припадки, но теперь это связано и с тем, что теперь я нахожусь среди людей, которые мечтают о моём уходе с должности. Меня мучают такие кошмары, после которых у меня случаются долгие судороги. Стивен стал давать мне снотворное, но опасаясь, ведь оно может вызвать привыкание. Друг порой ведёт со мной долгие беседы, расспрашивает о работе.

Каждую ночь я благодарю Бога, что у меня есть Стивен. Он не просто ухаживает со мной, но ещё и помогает держаться. Когда-нибудь я отплачу ему за всё добро, что он для меня сделал.

Конечно же, когда я встала с постели, начала работать, то тут же завалила Стивена вопросами о том, что там с расследованием. Стивен уныло сообщил, что нашли «виновного», который подложил бомбу, все доказательства на лицо, сообщников повязали тоже. Но мы все знаем, что виновата Селеста. Я расспрашивала о том, невозможно ли доказать и её причастность, но Стивен лишь отрицательно покачал головой в ответ. Тогда я напомнила ему о том письме Себастьяна. Ведь можно было доказать с помощью графологов, что это его почерк, и там Себастьян сознаётся в том, что помог своей матери в убийстве. Стивен сначала обрадовался, а потом понял, что кроме этого письма ничего и нет. Никаких следов, никаких улик. Этого недостаточно. Признание Верлака могло быть сфальсифицировано, поскольку он в плохих отношениях с матерью и, возможно, захотел очернить её репутацию, предъявив обвинения без каких-либо надёжных подтверждений. Уверена, так бы сказали адвокаты Селесты Верлак в её защиту и на этом дело бы и закончилось.

Это меня просто убивает. Селеста на свободе. До неё легко добраться — она по-прежнему живёт в своём особняке, тихо радуясь своей победе. Никаких доказательств её виновности.

Я мечтаю отомстить ей, но не знаю как. Не представляю возможным. Это меня мучает. Я просто её ненавижу. Так сильно ненавижу, что готова сама пойти и убить её.

Я обязана отомстить за своих родителей и за Стефана. С рук ей ничего не сойдёт.

Но пока я лишь работаю, скрашиваю таким образом медленно тянущиеся дни. Мне так одиноко без него. Так плохо без Стефана.

Одно дело, если бы он был жив, но не со мной… А так он просто мёртв. Его нет ни со мной, ни с кем бы то ни было.

Все продолжают высказывать свои соболезнования. Стефана знали многие. Ещё и смерть в день рождения казалась людям уж очень трагичной, а тем более то обстоятельство, что у него осталось двое детей… Да и красивый он был. Состоятельный.

Идеальный Стефан.

Я нашла Изабель у Кайла несколько дней назад. Я умоляла её вернуться, но она лишь покачала головой, сказав, что смысла больше нет, папа мёртв, мама тем более. Я призналась, что люблю её и рада была бы видеть её у себя.

Изабель отшутилась: «ты теперь у нас бизнесвумен, ты даже с детьми своими редко видишься, признайся». И это было правдой. Я предлагала Изабель денег, но она наотрез отказалась. Я так не хотела оставлять её здесь, с этими бездомными вновь, мне хотелось хоть что-то для неё сделать. Уже ноябрь, на улице очень холодно, а она в такой лёгкой одежде… Я напомнила ей, что теперь Стефан официально её отец, он её удочерил. А Изабель лишь рассмеялась в ответ.

Она смеялась, потому что таким образом пыталась не зарыдать. Было видно, что девочка еле сдерживалась, и поэтому выражала свои эмоции совсем другим образом.

Я умоляла её вернуться, она накричала и прогнала меня.

После этого я назначила переговоры с Майклсонами. Клаус Майклсон как раз был в городе. На встрече со мной он высказал свои соболезнования, а мне хотелось хохотать. Ты поучаствовал в том, что мой муж умер, ублюдок!

Затем я сообщила, что разрываю наше сотрудничество и все контракты. Мистер Майклсон был в шоке, я же твёрдо повторила своё решение. Он высказал, какие преимущества мы потеряем, если серьёзно разрываем всякие отношения, но мне было наплевать.