Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

— Я счастлив видеть тебя радостную. Ты также радовалась ведь, когда убивала меня? — жёстко спросил он и дёрнул за волосы. Я оглянулась, гондольера уже не было.

— Себастьян… Прости меня, — я уже была на грани плача, особенно когда Себастьян был так груб со мной.

Я оказалась выброшена в воду. Мне стоило усилий выплыть на поверхность. Но ровно тогда муж надавил на мою голову и погрузил обратно. Я начала захлёбываться, руками пытаясь удержаться за гондолу. Вскоре она перевернулась. Но когда я стала искать Себастьяна глазами — его нигде не было.

Меня охватила паника, а затем жуткий страх. Кто-то потянул меня за ноги. Я слышала смех, когда уходила ко дну. Выбраться возможности не было. Голубое небо осталось в моей памяти. А затем у меня кончился кислород».

Я проснулась и огляделась — в своей постели. Никого нет, тишина. Никакого путешествия по Европе.

Я убила Себастьяна своими руками.

Встала, чтобы выпить воды. Спать больше не хотелось. Когда зашла на кухню, ещё и обыскала её. Стефан постоянно где-то прячет мой дневник.

После того, как утолила жажду — прошла в гостиную, где на диване спал Стефан. Я не знала, почему он до сих пор поддерживает меня. Давно бы пора отвернуться.

Он не прав насчёт себя. Он действовал так, потому что Себастьян прочистил его мозги. Мне тоже.

Но у меня совсем другая ситуация.

Я долгое время смотрела на спокойное лицо Стефана. Люблю я его? До сих пор да. Но теперь всё слишком сложно и запутанно.

Я ужасно скучаю по Себастьяну. И не думаю, что это нормально. Раньше я любила всей душой только Стефана.

Считай, что предала.

Я закусила губу.

Ушла всё-таки в спальню и погрузилась в сон.

Днём Стефан словно высказал мои мысли.

— Елена, всё это длится неделю. Надо как-то возвращаться к жизни. Мне на работу, а тебе с детьми сидеть. Они не были с нами, считай, все эти месяцы, — он виновато опустил голову, но вина-то не его. Себастьяна.

Я до сих пор не понимаю, как могу любить его.

— Ты прав.

— Елена, может, стоит начать лечение? Какие-то успокоительные… Дети не должны видеть нас такими. Я начал курс лечения от зависимости. Пью успокоительные.

— К успокоительным я уже привыкла. Принимала их, были такие обстоятельства, — отвела я взгляд, не желая особо разъяснять. Думаю, Стефан понял. — Но я хочу видеть детей, быть с ними. Я всегда об этом мечтала.

— А… Что мы им скажем? — замялся он.

— Про что? Мы ведь будем вместе. По крайней мере, для них, — пожала я плечами.

— Это для тебя очередное принуждение, так ведь? Не отвечай, Елена, — покачал Стефан головой, даже не захотев меня слушать. У него убитый вид. — Не волнуйся. Я не буду прикасаться к тебе. Мы будем делать вид для детей. Что мы снова счастливая семья.

«Я не буду прикасаться к тебе».

Это обидно, но понятно, что так правильно. Стефана раздражает, что я люблю другого и что я стала такой, какая сейчас. Меня саму раздражает.

— Снова враньё им… — поджала я губы, обняла ноги руками, пока сидела на диване.

— Ради их блага. Помнишь, как они переживали тот наш разрыв? Заслуживают они опять этого после всего случившегося?

Я усердно затрясла головой. Нет, они заслуживают только лучшего. Я постараюсь быть хорошей матерью, ведь хочу этого.

Улыбнулась вымученно. Прошла на кухню.

Сегодня детки будут со мной.

***

Я понимал, что Елену нужно спасать. Я вспомнил о её любви к детям и решился наконец. Пускай Мира и Крис будут рядом с нами. Тем более что я их долго не видел, желаю быть рядом.

Работа может и подождать, скорее всего.

Сенсация, созданная Джульеттой, удалась. Но мы с Еленой ненадолго притаились, тем самым только подогревая интерес особо любопытных. Я редко выходил из дома — только в магазин. Мне больше никуда не хотелось. К нам приезжали частные врачи.

Сегодня я спокойно оставил Елену дома и отправился за детьми.

Мира и Крис были страшно рады меня видеть. А я им как рад, знали бы они…

Я рассказал, что мама вернулась и что мы вскоре будем все вместе, как раньше. Как же я их осчастливил. Когда Крис убежал за своими игрушками, Мира посмотрела на меня внимательно своими карими глазами, которые достались ей от мамы, и спросила, как прошли похороны дедушки. Я был ошарашен подобным вопросом. Тихим тоном поведал, что всё нормально. Что дедушка сейчас в лучшем месте. Доченька поджала губы. Она внезапно поменяла тему.

— Крис недавно сломал и выкинул много игрушек. Которые подарил дядя Себастьян.

Я широко раскрыл глаза.

— Он на него обижен из-за мамы. Но теперь даже не знаю…

— Дядю Себастьяна вы больше не увидите.

— Да? Почему?

Я не решился говорить, что он мёртв.

— Он уехал без нашей мамы. Так лучше — он сказал.

Мира свела бровки от недоверия. Да, наши дети скоро станут экспертами во лжи — натренируются на своих непутёвых лгунах-родителях.

— Ты не врёшь мне?

Я покачал головой.

— Эх, папа, — махнула она на меня рукой. — Что случилось между тобой и мамой? Вы поссорились, и ты уехал, да? Но почему нас с Крисом перестали пускать гулять? И мне на домашнем обучении не нравится. А ещё все эти няни.

— Доченька… — решился я сказать, перед этим тяжело выдохнул. — Думаю, тебе об этом кто-нибудь всё равно расскажет. В общем, все думали, включая твою маму, что я умер.

Она приоткрыла рот от удивления.

— Так она врала нам?! Я знала это!

— Но мне удалось спастись.

— Что было, папа? — произнесла дочь со слезами на глазах.

— Думаю, мама много читала тебе сказок в детстве, похожих на это, — начал я. — Так вот, дядя Себастьян похитил меня, чтобы быть с нашей мамой. Он угрожал и обманом заставлял её быть с ним. А потом я вернулся. Он попытался увезти нашу маму, но не смог, я спас её.