Брак с летальным исходом

— Не торопитесь, Руджеро, я справлюсь сам. Дайте мне несколько минут.

Из сторожки лорд вернулся куда более спокойным, чем был прежде. Видно, я все-таки оказалась права, и с мальчиком ничего не случилось. Справедливо предположив, что наибольший урон понесли те комнаты, которые были оснащены кристаллами, лорд, не замедляя шага, пошел в сторону парадного входа. Я зачем-то поспешила следом, за мной — Мелия, а уж за горничной увязались и все остальные слуги, за исключением Клары и госпожи Лене.

Лорд остановился у самой парадной лестницы.

— Отойдите, — приказал он.

Мы послушно попятились. Убедившись, что никого из нас не заденет высвобожденной магией, лорд откинул в сторону плащ и широко развел руки. Яркая вспышка света на мгновение ослепила нас всех: лорд разом выплеснул чудовищный запас магической энергии. С видимым усилием он свел ладони вместе, и магия, обретя направление, хлынула внутрь дома и волной прокатилась по комнатам, поглощая огонь. Мы видели, как окна первого этажа одно за другим озаряются светом и тут же гаснут. Последний всплеск — и магия лорда потухла. Опустевшее поместье чернело на фоне неба безжизненной выгоревшей изнутри громадой.

Лорд Кастанелло пошатнулся, но каким-то образом сумел взять себя в руки. Медленно повернувшись, он нетвердым шагом направился к нам. Слуги таращились на хозяина дома, открыв рты.

Я с трудом подавила в себе желание броситься к лорду, чтобы проверить его состояние. Магическое истощение — скверная штука, а лорд Кастанелло и до пожара выглядел неважно. Не только накопители имели свойство разрушаться, полностью исчерпав себя.

— Альберто, — позвал лорд, и дворецкий чуть ли не с благоговением поклонился. — Сопроводите меня к Даррену, а после помогите всем разместиться на ночь.

— Несколько дней назад я как раз подготовила гостевой домик к приезду садовника, — неуверенно сказала госпожа Лене в ответ на, кажется, третий подряд настойчивый вопрос Мелии. По лицу экономки безостановочно текли слезы, но она словно бы и не замечала этого. Пожилая женщина, не один десяток лет прослужившая в поместье, казалось, переживала случившееся тяжелее нас всех. — Постели перестелила, вытерла пыль. Только холодно там, для зимы-то…

— Мы принесем жаровню из сарая, — вызвался Джакомо. — Добавим немного уг… — он бросил взгляд на поместье и скомкано закончил. — Ну, в общем, прогреется.

— Отправим туда миледи, — решительно заявила Мелия. — Госпожа Марта, есть еще какие-нибудь помещения, где могли бы расположиться остальные?

Экономка покачала головой.

— Нет у нас ничего, милая. Сама знаешь, пять лет уж как лишнего народу не держим. Разобрано все давно.

Я осторожно тронула госпожу Лене за тонкую морщинистую руку.

— Сколько кроватей в гостевом доме? Мне совершенно не обязательно жить там одной.

— Две, миледи, — ответила экономка.

— В таком случае, предлагаю вам разделить комнату со мной. Госпожа Лене слабо улыбнулась.

— Вот и решено, — довольно подытожила Мелия. — Милорд Кастанелло у нас уже

пристроен, а мы с Кларой тогда…

Она выразительно покосилась на оставшегося в нашей компании Ленса, и тот с готовностью предложил освободить горничным комнату в одной из дворовых

пристроек.

— Мы-то ничего, крепкие, — за себя и за брата сказал Густаво. — Можем пару деньков покемарить в сарае, а там, глядишь, и с домом разберемся.

— Это вовсе не обязательно, — скупо улыбнулся водитель лорда. — Вы, молодые люди, вполне можете разместиться на сидениях экипажа или в старой карете, которая стоит в гараже. А господина Сфорци я приглашаю в мое скромное жилище. Совсем недавно я приобрел в гостиную неплохой диван, думаю, там будет вполне комфортно.

Все понемногу устраивалось. Я помогла экономке подняться, и мы вдвоем медленно побрели в сторону сада. С порога небольшого домика, спрятанного среди густого вечнозеленого кустарника, призывно махал рукой Джакомо. Позади него неярко

светилось окошко.

Домик садовника состоял из крохотной прихожей и единственной комнатки, впрочем, очень опрятной и чистой. В дальнем углу, подальше от выхода и способных загореться предметов, Джакомо поставил жаровню, которая постепенно прогревала стылый и влажный воздух. Вдвоем мы уложили в кровать госпожу Лене, все еще

продолжавшую беспомощно всхлипывать.

Джакомо кивком указал на стул, где лежало тонкое покрывало, полотенце, из-под которого выглядывал кружевной край нижней сорочки, и роскошное изумрудно-зеленое платье, явно не из моего гардероба.

— Мелия просила передать, — пояснил он немного неловко. — Другого-то ничего и нет пока для вас. Обождите немного, Таво согреет воды, и я принесу.

Я оглядела свое обгоревшее, перепачканное и мокрое платье и смущенно запахнулась в шаль. Мне определенно не помешало бы привести себя в порядок.

Кое-как умывшись и оттерев копоть, я с наслаждением переоделась в сорочку и легла, но сон, как назло, не приходил. Госпожа Лене посапывала, отвернувшись к стенке. Устав бесцельно ворочаться с боку на бок, я выскользнула из кровати и тихо, чтобы не разбудить измученную экономку, вышла наружу.

Ночной сад раскинулся передо мной, умиротворенный и прекрасный даже сейчас, на исходе зимы. Ветер шевелил ветви кустарников, шуршал мокрой опавшей листвой, которой были усыпаны извилистые дорожки, терявшиеся в лабиринте голых деревьев. В ночном сумраке я смутно различала тонкие полукружия арок, увитых плющом, и белые головы скульптур, украшавших сад. Над округлыми постриженными кронами мерцали звезды.

Облокотившись на перила, я, не отрываясь, смотрела в безоблачное небо, темнеющее чистой, глубокой синевой с россыпью светящихся точек, и чувствовала, как после всех переживаний сегодняшней ночи тяжесть и волнение растворяются, уступая место созерцательному покою. Я не знала, что будет завтра, но здесь и сейчас могла позволить себе ненадолго забыться и просто стоять, запрокинув голову и ни о чем не думая.

Невдалеке послышался шорох: кто-то приближался к домику со стороны поместья. Я чуть повернулась и различила среди деревьев знакомый высокий силуэт. Заметив меня, лорд Кастанеллло молча поднялся на крыльцо и встал рядом. Зашуршала ткань, и на мои плечи опустился плащ, все еще хранивший тепло его тела.

— Замерзнете, — только и сказал он. Мне не хотелось спорить.

Несколько минут мы молчали. Я украдкой разглядывала его точеный профиль: высокие острые скулы, особенно выделявшиеся на похудевшем лице, нос с едва заметной горбинкой, волевой подбородок, узкие губы. Взгляд его светлых глаз был устремлен вверх. Он стоял совершенно неподвижно, словно и не замечая моего присутствия.

— Всегда любила смотреть на звезды, — тихо проговорила я. — Знаете, если встать на самом краю причала в безветренную ночь, можно представить, что небо сливается воедино с бескрайним черным морем. И кажется, будто паришь в воздухе посреди огромного пустого пространства, расцвеченного сотнями ярких мерцающих точек, а позади нет ничего — ни старых лодок, ни уличных огней, ни света из тысяч и тысяч крохотных окошек за решетчатыми ставнями. За спиной гудит город, а мне чудится, будто во всем мире лишь я одна.