Бракованная невеста. Академия драконов

Точно ведь что-то скажу или сделаю не так.

— Пойдём, — скомандовал Кристиан.

Я послушно поплелась за драконом, избегая его взгляда. Косилась на витражные окна и начинающие загораться огни вечерней Голдены. Вдалеке виднелась серая тёмная зона — моя родная Канавиоль. Если бы не туман, скрывающий ещё более дальние горные пики, можно было бы разглядеть и плато, проклятое Чернобогом, где я впервые встретила свою драконицу.

Кристиан распахнул дверь, пропуская меня в следующую комнату.

Именно в этот момент из двери напротив вышла высокая, стройная женщина лет сорока пяти. Её золотые волосы были аккуратно уложены, волосок к волоску, и блестели в ярком освещении. Зелёное платье обтягивало небольшую грудь, осиную талию, бёдра, а затем расклешённым бутоном опускалось вниз до самого пола. Черты лица были изящны и по-настоящему красивы. Она была чем-то похожа на Кристиана.

— Мама, — Кристиан тепло улыбнулся и приобнял женщину. Рядом с ним она казалась изящной статуэткой, хотя была куда выше меня.

Первое, что я почувствовала — робость. Мне всего пару раз доводилось видеть настолько красивых и ухоженных женщин. У нас таких не водилось, а в академии преподавательницы были совсем другие.

— Познакомишься меня со своей спутницей? — губ женщины коснулась лёгкая улыбка.

Она мимолётным взглядом прошлась по моей простой одежде. Это была лишь доля секунды, но я успела заметить.

— Конечно, — Кристиан при матери был куда галантнее. — Это моя невеста — Эвелин. А это моя мать — Гвендолин.

Невеста. От этого слова меня едва не перекосило. Я почему-то ожидала, что женщина рассмеётся и поставит меня в унизительное положение, а то и вовсе прогонит прочь.

Но она шагнула ко мне, протягивая холёную руку с идеальным светло-бежевым маникюром:

— Я рада с вами познакомиться, Эвелин. Можете звать меня Гвен.

— И мне приятно с вами познакомиться… Гвен, — выдавила я, непроизвольно тоже улыбаясь в ответ и пожимая тёплые пальцы.

Такого я точно не ожидала. Никогда драконицы прежде не говорили со мной вот так на равных при первой встрече. Даже с соседками просто нормальные отношения мне пришлось выгрызать зубами.

Гвендолин пригласила меня идти за ней. Я кивнула и под молчаливое одобрение Кристиана двинулась следом. Следующая комната поразила меня тем, что здесь была лестница на второй этаж. Значит, эта квартира была двухэтажной! И это только из того, что я видела. С лестницы как раз спускался Альфред. Я и не знала, что он тоже будет!

Я помахала ему, и он тут же оживился. А я вдруг испугалась, что мой безумный план может провалиться. Я ведь думала, что мы поедем в особняк Сальваторе.

— Скажите, Гвен, а вы живёте обычно здесь или в особняке? — спросила я.

Лицо драконицы даже просветлело. Ей понравилось, что я перестала скромно молчать.

— Обычно здесь. Особняк на окраине Голдены, в старых аристократических районах. Там тихо и чудесно, но долго добираться до центра.

Отлично. Значит, кабинет отца Кристиана здесь… Я не оставляла надежды влезть туда, и ожидала, что Альфред мне поможет.

Я шла по начищенному блестящему паркету, невольно вертя головой и осматриваясь.

Столовая была огромная и будто созданная для официальных мероприятий. Я привыкла, что у нас дома небольшая кухонька, старенький узкий стол и шаткие стулья. Здесь же вполне смогли бы уместиться добрых пару десятков персон.

За столом сидел отец Кристиана, он сразу встал, когда мы вошли. Поцеловал мне руку, приветствуя. У меня мелькнула шальная мысль: они всегда так едят? Или это ради меня всё настолько официально?

Ну конечно всегда… это же семья Сальваторе.

Кристиан тут же услужливо отодвинул мне стул. Я села на краешек, вытянувшись, как струна. Мне казалось, что напряжение настолько повисло в воздухе, что хоть выжимай. Но Гвендолин была другого мнения.

— Как же чудесно, что наконец-то мы смогли вот так встретиться и поболтать, — начала щебетать она, успевая при этом и подать знак слуге, что пора заносить блюда, и поправить салфетки, и указать подошедшему Альфреду на его место.

Друг сел рядом с матерью, бросив на меня вымученный взгляд. Кажется, ему тоже не слишком-то нравилось происходящее, но приходилось терпеть.

Кристиан уже сидел рядом со мной, невозмутимо глядя куда-то в стену. Видимо, лишь бы не на меня.

— Вы много занимаетесь с Кристианом, наверное, устаёшь, Эвелин? — обратилась ко мне мать драконьего семейства.

— Э-м… и правда устаю, дел много, — мой голос разнёсся по огромной столовой.

Я умолчала, что в последнее время Кристиан избегал наших занятий, но он никак не отреагировал на это.

— И как успехи? — подал голос мистер Сальваторе.

— Милый, они же только начали… пока рано делать выводы, — Гвендолин улыбнулась мне, желая поддержать.

Наверное, происходящее можно было назвать светской беседой? Я в таком не была сильна.

— Я освоила несколько новых заклинаний, узнала имя драконицы, немного научилась с ней общаться, ещё научилась летать и перестала боятся высоты, — перечислила свои достижения я.

Наверное, про высоту в присутствии драконов не нужно было говорить. Я выглядела жалкой? Но пока никто не торопился надо мной насмехаться.

Родители Кристиана смотрели с интересом, который казался неподдельным. Альфред бросил мне подбадривающую улыбку. Уж он-то понимал, насколько странно я себя чувствую.

— Эвелин отлично справляется, мама, — неожиданно похвалил меня Кристиан, и тут же добавил: — Не думаю, что наши занятия отличная идея для беседы за столом.

— Почему нет? — удивилась Гвендолин. — Я просто беспокоилась, есть ли у Эвелин время, чтобы учиться так же хорошо, как и раньше. Ведь все преподаватели были от неё в восторге! Она может и сейчас стать одной из лучших на боевом направлении.

— Я всё успеваю, — поспешно ответила я, и скромно добавила: — И надеюсь, что смогу догнать своих сокурсников.

Странно, что мать Кристиана в курсе того, как я училась раньше. И что обо мне думают прошлые преподаватели. Хотя, чему удивляться? Она хоть и милая с виду, наверняка собрала на меня целое досье. Интересно, как долго ей приходилось смиряться, что грязная вырожденка должна стать парой её сыночку?

Я посмотрела на безмятежное и приветливое лицо Гвендолин и устыдилась своих мыслей. Она была добра ко мне, а я лелеяла свои чёрные обиды и домыслы. А мне ведь пока ничего дурного не сказали в лицо.