Бремя Бездушных

Подобные младенцы рождались редко. Всякий, кто носил метку клыка, являлся воплощением гнева Урсулы, неся в своей крови дар кровавого безумия, ставшего для племени священным. Сам Таллаг подобным даром не обладал, как и большинство своих родичей, унаследовав лишь защиту от Скверны. Так же, от деда ему достался дар шамана, что позволило зверолюду обладать семейной реликвией - Громовержцем, верным топором, рукоять которого сейчас сжимала рука зверолюда.
– Да хватит вам! Тварь мертва и сейчас-то ничего не происходит!
– не сдавался Таллаг, жаждущий украсить свое ожерелье из клыков столь желанным трофеем, как клык демона.

– Только благодаря ему, - терпеливо пояснила Кисара, указав другу на коленопреклонённого Алектиса, непрерывно читающего молитвы очищения над обломками дома и оружием, испачканным в нечестивой крови.

– Только воля пастыря оберегает всех жителей от разложения Скверны! Для тебя демоны не опасны, но даже малая его часть может навлечь беду на неподготовленных людей. Думаешь, стража просто так никого не подпускает к демону?

– Нет, - все еще обиженно пробубнил Таллаг, окинув взглядом воинов, кольцом оцепивших место битвы.

Повинуясь приказу пастыря, солдаты останавливали любого, кто хотел подойти поближе. Особо любопытным угрожали копьями и клинками, и вполне небезосновательно. Закон Ариарда гласил - Каждый, кто подвержен ереси и Скверне должен быть немедленно передан в руки ордена Гирита Защитника или же убит на месте, после чего его останки надлежит очистить путем сожжения.

Нарушение прямого приказа пастыря расценивалось, как неповиновение светлому Богу и королю одновременно и, в любом случае, каралось смертной казнью.

Каждый житель Ариарда знал - лучше убить одного оскверненного, чем позволить ему разнести заразу. Жители Бродерио обходили место схватки стороной, осеняя себя знамениями светлых богов, а вот гости города подобным пониманием не отличались. По крайней мере, в начале.

Кисара видела, как какой-то, судя по одежде, благородный эльф попытался пройти через оцепление со словами, что его не интересуют здешние законы, и он немедленно должен отправляться в Нилазрион. Но стоило высокомерному эльфу сделать шаг, отодвигая в сторону направленное в грудь копье, как арбалетный болт выбил искры у него прямо из под ног, заставив отступить.

– Каждый, кто приблизится - умрет.
– Угрожающе выкрикнул капитан стражи, взобравшийся на какую-то опрокинутую телегу, чтобы лучше следить за происходящим. Он был уже не молод, и его военная выправка говорила, что состарился он на своей службе.
– Таков приказ благочестивого пастыря ордена Гирита Защитника!

Словно в подтверждение слов капитана, пятеро храмовников разошлись по сторонам, встав за спинами солдат оцепления. Даже опирающийся на копье Ринон, присоединился к братьям. Один только вид суровых гигантов в черной броне вселял трепет в сердца собравшихся и толпа, сразу же, отступила назад.

– Ладно, - наконец сдался Таллаг.
– Я не стану трогать вашего драгоценного демона.
– Что?
– Он вопросительно посмотрел на все еще не сводящего с него глаз Гириона.

– Это ради блага твоих друзей.

– Да-да, - отмахнулся зверолюд. Таллаг понял, что переубедить гиритцев ему не удастся. Всякие доводы здесь окажутся бессильны. Орден всегда предпочитал сводить риск на нет, возводя все в абсолют и доверяя лишь своему богу и его защите.

Тяжело вздохнув, Таллаг опустил голову:

– Вам лучше знать, - произнес он и, отойдя назад, уселся на крупный обломок стены, подтянув к себе свою сумку.

– Лучше не стоит, - Гирион сделал предостерегающий жест.
– Если там какие-то нужные вещи - можешь их забрать, но еду и воду придется оставить. Ваши запасы не успели освятить, поэтому Скверна могла их коснуться.

– Слушай, хватит уже, а? Может мне еще штаны снять, и вы загляните в ...

– Таллаг!
– Исель отвесила зверолюду звонкую затрещину.
– Прекрати ребячиться, это не шутки!

– Не шутки ей... Ха!
– всем своим видом выражая недовольство, зверолюд демонстративно взял сумку двумя пальцами за край ремня и поволок за собой. Приблизившись к телу демона, он, коротко размахнувшись, швырнул ее в бок твари и, отряхнув руки о штаны, поинтересовался у Гириона:

– Теперь-то все?

– Да.
– На лице рыцаря-защитника не отразилось никаких эмоций.

– Замечательно!
– зверолюд собирался что-то добавить, но нарастающий гул толпы, заставил его умолкнуть и вглядеться поверх голов собравшихся.
– Просто. Замечательно.
– Последующее за этими двумя словами проклятье, Таллаг еле слышно прошипел сквозь плотно стиснутые зубы.

Толпа с обеспокоенным гомоном расступалась перед идущими к месту битвы людьми в черных доспехах. Еще четверо гигантов, возвышающиеся над зеваками, широко шагая, быстро продвигались вперед.

Солдаты опустили оружие, позволяя гиритцам пройти к развалинам дома. Помимо боевых братьев в Бродерио прибыли еще два пастыря, один - почтенный старец, другой наоборот, довольно молодой мужчина, видимо недавно получивший свое звание и сменивший сан послушника на более высокий.

– Агрет, займись домом, - голос старого пастыря оказался необычайно властным, а его длинный, сухой палец указал в сторону постройки, на чьем шпиле до сих пор висело тело оскверненной.
– Возьми с собой брата Тиргита.

– Хорошо, - мужчина в табарде с семью черными лучами сделал знак одному из рыцарей и они оба отправились к дому, из которого Фалкон и Лертас уже давно вывели всех жильцов.

Пожилой пастырь проследовал к коленопреклоненному Алектису и, опустившись рядом с ним, поддержал молитву брата по ордену. Вновь прибывшие монахи-воины рассредоточились среди кольца стражи, охватывающие место гибели демона. С братьями по ордену они обменялись лишь ничего не выражающими взглядами.

– Может они еще и бубны достанут? Самое время для песен, плясок и ритуалов...
– Таллаг пристально наблюдал за действиями храмовников.

– Не святотатствуй!
– Жестко сказал зверолюду Гирион.

– На моей родине, знаешь ли, такое в порядке вещей, - не удержался от замечания Таллаг.

– Сейчас мы в Ариарде, а не на острове Стаи, так что соблюдай приличия.
– Миролюбиво улыбающаяся Исель встала между рыцарем-защитником и зверолюдом.
– Он просто расстроен невозможностью забрать трофей, не берите в голову, господин. А ты - заткнись, полоумный идиот!
– зло шепнула она на ухо Таллагу, и тот засопел еще боле обиженно, нежели раньше.