Бремя Бездушных

Осквернители не обладали такой силой, как опустошители, но наличие неких зачатков разума и чудовищная скорость делали их куда более опасными противниками. Словно кровожадный ураган, опустошитель ворвался в гущу гиритцев, разя их своими руками-клинками и разбрасывая в стороны противников.

Взмахнув знаменем, капеллан Грегор отважно бросился на мощного противника, чтобы вдохновить обессиливших воинов собственным примером.

Но силы были явно неравны - предводитель монахов смог отразить несколько атак, но возраст и поученные в бою раны, все же сделали свое дело - один из костяных наростов пробил плечо капеллана насквозь и демон, скалясь, поднял его над землей.

– Сделай что-нибудь!
– бросил Колд, едва стоящей на ногах Кисаре, но девушка не ответила - в ушах южанки непрерывно звенело, к горлу подкатывал ком тошноты, в глазах помутилось, а из носа непрерывно текла кровь.

Демонолог, рыцарь - защитник, капеллан и еще трое гиритцев оказались полностью окружены и теперь, когда один из монахов погиб от клинков осквернителя, их судьба была предрешена. Метнувшись вперед, Колд вступил в схватку с демонами, что хотели воспользоваться замешательством заклинательницы.

Кисара, собрав все оставшиеся силы в кулак, набросила на осквернителя фигуру ослабления, попытавшись сковать его хотя бы на короткое время, и у нее это получилось.

Обереги в браслетах невыносимой болью обожгли запястья девушки, и Кисара упала на колени. На глаза южанки навернулись слезы, и она не видела, как капеллан, воззвав к своему богу, дернулся на клинке демона, перерубив кость своим мечом.

Тяжело упав на землю, Грегор вскочил на ноги и вонзил обломанное древко знамени в грязь у своих ног.

Между капелланом и демоном встал гиритец вооруженный щитом и мечом. Стрет, разделенный с отрядом Алектиса, знал, что его долг - защитить капеллана ордена любой ценой. Поэтому он бесстрашно бросился на порождение Бездны, поймав два удара на щит и несколько раз атаковав в ответ.

Но скорость демона, даже замедленного опутывающими чарами Кисары, превышала усиленные рефлексы гиритца. Отбив в сторону щит и меч Стрета, осквернитель, хищно оскалившись, полоснул бездушного по горлу. Второй удар пришелся Стрету в грудь - доспех выдержал, но самого воина отбросило далеко назад.

Твари помельче с визгом бросились к поверженному монаху. Но осквернитель издал грозный рев, обозначая свои права на добычу, и остальные вынуждены были отступить.

– Я заберу твою жизнь, падаль, - прошипел осквернитель на ломаном имперском.

– Нет!
– Взявшись за рукоять меча обоими руками, капеллан ордена Гирита бросился на демона.

За мгновение до удара, осквернитель окончательно избавился от пут демонолога, и все его клинки одновременно вонзились в тело капеллана гиритцев, пробив его насквозь и убив на месте, но демон не успел порадоваться победе - меч Грегора, брошенный своим хозяином за мгновение до смерти, несколько раз крутанувшись в воздухе, пробил горло твари.

Голубоватое пламя на клинке вспыхнуло, выжигая сущность чудовища, и погасло, как и жизнь осквернителя.

Кисара почувствовала смерть сильного демона, так же, как почувствовала и приближение остальных противников. Но девушка не могла найти в себе сил, даже для того, чтобы подняться. Ее руки безвольно упали в бурую грязь проклятой земли, и сама Кисара готова была опуститься на нее, отдавшись судьбе... Но чьи-то сильнее рыки рывком поставили девушку на ноги.

– Соберись!
– прорычал Колд.
– Ты нужна нам!
– Он заглянул в глаза Кисары, после чего быстро огляделся - атака осквернителя уничтожила несколько его братьев, а остальные вынуждены были отступить.
– Мы должны прорываться к воротам!

– Мы не сможем, - прошептала Кисара, чувствуя, как к ним не спеша подбираются твари Бездны.

Порождения Скверны еще не осознавшие, что осквернитель мертв, все еще опасались его гнева, но, с каждым мгновением становились смелее, подходя все ближе.

Демоны хотели насладиться болью и страхом отбившихся от основного отряда смертных, но Колд не дал им такого шанса. Резко развернувшись, рыцарь - защитник быстрыми выпадами сразил нескольких противников, но тех оказалось слишком много.

Отбросив покореженный щит, Колд одной рукой подхватил тело Кисары, потащив ее за собой и прикрывая своим телом, словно живым щитом. Они двигались в направлении стен обители, мимо места гибели капеллана и, все еще, воткнутым в землю знаменем, рядом с которым поднимался на ноги Стрет. Храмовник из отряда Алектиса, зажимал рану на шее и был смертельно бледен.

Колд неистово рубил мечом оскверненных, отшвыривая их тяжелыми ударами и принимая на себя все атаки, предназначающиеся южанке - он знал, что должен защищать девушку, если не от силы, что внутри нее, то от тварей, которым она нужна. Таков был приказ пастыря и гиритец не собирался ослушиваться. Даже если это будет стоить ему жизни - Колд должен умереть прежде, чем погибнет демонолог, только так он сможет считать, что его долг исполнен.

Глаза храмовника говорили ему, что у них нет надежды на спасенье, но он, все равно, продолжал упрямо двигаться вперед. Меч бездушного вздымался и опускался, рассекая оскверненную плоть. Колд отнимал жизни тварей, не заслуживающих места в этом мире, но и их удары достигали цели, находя бреши в броне рыцаря.

Кисара, чувствующая, как содрогается от ударов тело монаха, попыталась идти сама, но ноги подогнулись, и она едва не упала. Колд удержал ее, пропустив еще одну атаку, пробившую его нагрудник. Ответным ударом монах снес голову твари, вонзив свой меч в брюхо другой.

Руку Колда пронзила боль, и он, против своей воли, выпустил рукоять меча, оставшись без оружия.

Ударом ноги, отбросив назад одного из самых проворных демонов, гиритец, тащивший на себе южанку оказался у погибшего осквернителя, в чьем горле до сих пор торчал меч капеллана. Тело Грегора лежало неподалеку и его лицо хранило выражения спокойствия и умиротворения, столь противоестественных этому месту.

Оскверненные и демоны вновь замерли, не спеша приближаться к трепещущему знамени и телу поверженного осквернителя. Где-то за их спинами слышался рев опустошителей, видимо, все еще пытающихся прикончить отчаянно сопротивляющихся воинов.

Не решавшиеся приблизиться к знамени, оскверненные дали своим жертвам небольшую передышку, образовав правильный круг и скаля ужасные пасти.

Поднявшийся Стрет, молча, приблизился к брату - монаху, зажимая рану на своей шее. Не говоря ни слова, он взглядом указал на южанку и Колд удовлетворенно кивнул, когда девушка издала слабый вздох, больше похожий на плачь.

– Жива?
– рыцарь - защитник, наконец, позволил Кисаре встать на ноги.

– Я... да...
– девушка, расширившимися глазами смотрела на израненного гиритца, несколько раз спасшего ее от смерти, пусть та и ждала их обоих через несколько мгновений. Кисара не верила своим глазами - словно выточенный из стали, монах продолжал стоять на ногах с такими ранами, получив которые любой смертный давно бы уже умер.