Бремя феодала

Судя по глазам Бетиса, размером с чайные блюдца, не понимал не только деревенский парень с лютней, но и все за столом. Про себя усмехнулся: иногда неплохо быть попаданцем.

— Объясняю. У меня в других владениях королевства полно врагов. Не таких, которые придут ко мне с войной, но таких, которые насмехаются надо мной и моим графством за спиной, даже особо не прячась. Высмеивают меня. И это аукается потом на королевском совете, где меня воспринимают как… Ну, несерьёзного человека. А зачем считаться с интересами несерьёзных? Правильно?

— Ну, в общем… — Сильвестр снова «завис», обдумывая.

— Пока — правильно, — взял слово Бетис, подтвердив. — Ричи, заинтриговал! Мастер ты интриг, в Альмерию бы тебя. Главой того самого Королевского совета.

— Ага. — Я кивнул Тринадцатому. — Но пока рано. Позже — возможно. — Все поёжились, ибо я не кривил душой, и они это почувствовали. — Что я могу сделать, чтобы уменьшить угрозу? — продолжил я. — Я могу настроить против своих врагов мнение общества. Чтобы люди в ответ на инициативы моих недругов говорили: «А, это сказал герцог Такой-то? Тот самый Такой-то, который то-то и то-то сделал? У которого дома такие-то проблемы, а он свинячьим рылом в калашный ряд — других жизни учит?».

Теперь сделать паузу, дать мысли немного настояться, «догнаться». Кажется, получилось, изумление и восторг были на всех лицах, особенно эльфийских.

— Я не говорю, что мне от этих разговоров станет прямо сразу легче. Но только в краткосрочной перспективе, то есть если смотреть не далеко. Но если взять отрезок времени побольше, то через времяуже я на том же Королевском совете смогу тыкать недоброжелателей в дерьмо, отражая поползновения на меня, мои права и моё графство.

— Ричи, ты собрался со всем королевством воевать? — невесело усмехнулся Бернардо.

— Если припрутся ко мне — да, — не морнгув глазом ответил я. — Но надеюсь, что припрутся не все. И у меня против них будут союзники. — Немигающий взгляд на него, ибо я действительно планировал в далёком будущем укрепить наши личные связи долговременным союзом. Жаль, Астрид замужем, а то и брак бы ему организовали. И взаправду бы он стал моим зятем, а не показушным «Плантогенетным». Берни легко кивнул — намёк понял. Но до прямого разговора пока рано, потом.

— Но я не об этом, — продолжил я. — Я о том, что мне требуется на территории условного противника, то есть некоторых соседних территорий, информационная атака на неугодных личностей.

— Ин-фор-ма-ци… — потянул слово Сильвестр.

— Рикардо, ты даёшь! — влюблённым взглядом посмотрела на меня эльфа.

— Стараюсь.

— Но как это сделать, вашсиятельство? — загорелись глаза музыканта. — Научите, ваше сиятельство! Душу продам, богом клянусь!

Как эти два взаимоисключающих определения, «душу продам» и «богом клянусь», помещаются в черепушке?

— Музыка! — громко-громко прошептал я. — Это не просто брынчание на лютне, издавание звуков, камрад. Музыка, родной мой парень из деревни, это… МАСС-МЕДИА! — снова одарил я всех незнакомым словом, аналогов которому тут пока ещё нет и наверное долго не будет.

— Масс-медиа! — А это повторил Вольдемар и скептически усмехнулся.

— Что это? — снова оглядел я всех. — А вот представь, что в одном большом городе одновременно выступают двадцать музыкантов. Выступают они в двадцати разных тавернах — для богатого и знатного люда, для ремесленников, для народа попроще… А кого-то вообще в богатые дома пригласили. И все эти двадцать человек, независимо друг от друга каждый день, в течение долгого времени, будут петь про то, что у местного герцога на службе, например, министр финансов — нечестный человек. День за днём. В шутливой форме. Как думаешь горожане будут относиться к этому человеку спустя две недели? Месяц? Даже если тот кристальной чистоты, что вряд ли — не бывает финансистов кристальной чистоты, — при этих словах Клавдий подхрюкнул, — его всё равно будут величать хапугой и казнокрадом, и при удобном случае это припоминать. Пока герцогу не надоест и он сам не уберёт того от глаз подальше. Таким образом некто дал денег двум десяткам музыкальных коллективов, а через время получил гешефт — партнёр убрал человека, с которым его люди не могли о чём-то договориться. А с новым договориться больше шансов, так как это другой человек со своими интересами. И вопрос, который не мог долгое время решиться, решается на пользу того, кто и оплачивал музыкантов.

— Ты страшный человек, Рикардо! — Во взгляде Бернардо царило восхищение. — Я вообще никогда о таком не думал.

— Ты — да, — усмехнулся я. — Но вот на уровне королей, королевских канцелярий, или на уровне приёмной легата Таррагоны — таким точно занимаются, констатировал я, и внутри поёжился. До доктора Геббельса тут далеко, но существуют ли подобные социальные технологии именно на уровне технологий, а не импровизаций? Б-р-р-р-р! Снова джинов выпускаю! — Не могут не заниматься. — Это я сам себя убеждал. — Пишут заказные песни для трансляции в народ, а ещё финансируют разных сплетников и сплетниц, чтобы на ярмарках и торговых точках нужные слухи распускали. Юродивым опять же ништяки подкидывают — с той же целью…

— Абзац! — А это выразился Йорик. Правда немного более развёрнуто. — Граф, я за! Я принимаю твоё предложение! Под твоим началом хоть в огонь, хоть в воду.

— О воде потом поговорим, — усмехнулся я. — Наедине. Там сыро всё, только мысли, да и набег степняков надо отбить вначале. А вот по информационной войне…

Снова задумался. Как слова подобрать? Но теперь пипл хотя бы понимает о чём я.

— Я такое, два десятка коллективов, не потяну, я ж не легат Таррагоны. Пока не по карману штат из многочисленных «краплёных» исполнителей. А потому долго думал, и решил пойти другим путём. — Откинулся на спинку стула и улыбнулся, как улыбается змея перед броском. — Что вы знаете о такой штуке, как реклама?

Понятие это было тут прекрасно известно. И на меня посыпались осторожные ответы. Но все они касались коммерции.

— Правильно. По сути реклама — это искусство продвинуть свой товар. Чтобы он нашёл покупателя. Так вот покупатель у нас — простой горожанин, обыватель. А если речь о ярмарке — селянин. Товар — концерт нужного исполнителя, у которого есть «заряженные» тобой на нужный подтекст песни. Как сделать так, чтобы люди сами хотели прийти и послушать его, этого музыканта?

— Наверное, кричать на каждом углу, что там-то и там-то сегодня вечером выступает известный менестрель такой-то? Дать денег ребятне, и она будет бегать по городу и рекламировать? — предположил опытный Йорик. Мне очень интересен его жизненный путь, попытаю его на досуге.

— Да, так и есть. Так можно. Но есть одно «но». Послушав данного музыканта один раз, если музыка не понравится, второй раз человек на рекламу не купится. И знакомым расскажет — чтоб не покупались. А те — знакомым знакомых. А потому при игре в долгую, если ты на самом деле хочешь информационную бомбу, тебе нужен человек, играющий shlyagerы. То есть ОЧЕНЬ хорошие вещи. Хорошие тем, что они «заходят» зриетлю, плевать на их музыкальные достоинства. Чтобы человек и сам захотел ещё раз послушать, и друзьям рассказал. И те, выслушав отзывы, тоже бы припёрлись, хотя вроде не планировали.

— А-а-а-а… — Это не нашёлся, что сказать, Бернардо.

— Всё правильно, Сильвестр! — улыбнулся я парнишке. Мне нужно, чтобы ты играл бомбы! То есть ОЧЕНЬ хорошие и запоминающиеся вещи. А чтобы не отходить от кассы, именно они и должны быть орудиями того самого воздействия на массы, средством информационной войны.

А теперь о сути моей задумки. Я предлагаю тебе стать эстрадной звездой, исполняющей политическую сатиру.

Глава 11. Снова дуэльная или о политической сатире (продолжение)