Бремя страстей

Радостное возбуждение охватило девушку, когда она окинула взглядом залитые лунным светом поля. Слезы туманили ей глаза. Она забыла обо всем на свете, кроме могучего су­щества, напрягавшего мышцы и все быстрее скакавшего вперед, наперегонки с ветром.

— Быстрее! Быстрее, дьявол!— кричала Кэссиди; ветер свистел в ее ушах, земля летела из-под копыт коня, сердце готово было вы­рваться наружу. Она чувствовала, как шкура жеребца покрывается потом, как тяжело он дышит. Наконец на краю пруда она придер­жала его и пустила шагом по поросшему ку­старником берегу. Они остановились у разва­лин лесопилки.

— Хороший мальчик,— приговаривала Кэссиди, поглаживая шею взмыленного жереб­ца.— Умница. Самый умный и красивый конь на свете…

Она соскочила наземь. Чертополох больно царапал щиколотки, но Кэссиди едва замечала это. Как только Реммингтон почувствовал, что освободился от всадника, он тотчас же зафы­ркал и попытался встать на дыбы. Сильно тряхнув головой, конь резко рванул уздечку из пальцев Кэссиди, и плечо девушки обожгло огнем.

— Эй, стой! Тпру! — приказала она и, ста­раясь не обращать внимания на боль, метну­лась вперед.

Реммингтон издал громкое победное ржа­ние и вывернулся как раз в тот момент, когда Кэссиди почти схватилась за кожаный повод.

— Эй, ты, Реммингтон…— Конь поскакал вперед, отбивая копытами четкий ритм, и скрылся за дамбой.— Пошел к черту! — крикнула вконец расстроенная Кэссиди и поко­выряла землю носком старенькой кроссовки. Ситуация была не из приятных. Ну и дела… Надеяться на то, что она сумеет ночью изло­вить упрямое животное, не приходилось. Ранчо протянулось на тысячи акров, и хотя каждый участок был обнесен забором, Реммингтон мог сколько угодно бродить по сообщавшимся полям и предгорьям, поросшим молодыми дуб­ками, кустарником. Она и днем-то с трудом найдет его…

На рассвете, когда Мак будет делать обход, он обнаружит пропажу Реммингтона и под­нимет страшный шум. При мысли об этом Кэссиди вздрогнула. Если она незамеченной вернется домой и будет помалкивать, во всем обвинят Брига. Бриг притягивал к себе непри­ятности, как магнит притягивает кусочки же­леза. Так ему и надо. Пусть получит свое, если позволяет Энджи водить себя за… ну, скажем, за нос.

Кэссиди тихонько выругалась, уже пони­мая, что не сможет взвалить на него чужую вину. Он наверняка потеряет работу, а это будет чертовски несправедливо. Хотя какая-то частичка ее души согрелась при злорадной мысли о том, что планы Брига и Энджи будут нарушены: если Маккензи перестанет работать у Рекса Бьюкенена, они не смогут часто встре­чаться. Но Кэссиди не могла допустить, чтобы его прогнали из-за ее идиотского легкомыслия.

— Чертов…— Вдруг она услышала тихий звук: какое-то непонятное движение воздуха, почти вздох. Волосы на голове встали дыбом от страха, и она напряженно вгляделась в тем­ноту, соображая, что бы можно было исполь­зовать в качестве оружия. Иногда бродяги, шатавшиеся по холмам, проводили ночь-другую в развалинах старой лесопилки. У Кэссиди пересохло в горле.

— Что-нибудь потеряла?! — Тихий голос Брига заставил ее и без того бешено колотившееся сердце забиться в два раза сильнее. Кэссиди осмотрелась и увидела его. Бриг стоял неподалеку, опершись о трух­лявый столб, который подпирал покосившееся крыльцо старой кухни.

— Что ты здесь делаешь?

— Это у тебя надо спросить…

Убрав с лица волосы, она пыталась сохра­нить хотя бы остатки достоинства.

— Я хотела покататься верхом.

— Хотела или каталась?

— Каталась! Раз уж никто не позволяет мне ездить на собственной лошади…

— Потому что ты не справляешься с ней.

— Справляюсь!

— Не ври мне в глаза,— медленно рас­тягивая слова, проговорил Бриг; его белозубая усмешка привела Кэссиди в ярость.

— Ты, наверное, заговорил его,— злобно сказала она, хотя в глубине души знала, что Маккензи прав. Она не могла приручить свое­нравного жеребца.

— Ну конечно,— негромко рассмеялся он.

Вдруг Кэссиди услышала, как звякнула уздеч­ка. На мгновение мелькнула безумная мысль, что это вернулся Реммингтон, но она тут же увидела пятнистого мерина, привязанного к столбу у старой водокачки.

— Как ты узнал, где я?

— Поехал следом.

— Так ты…— начала она, но осеклась, уви­дев, что Бриг оторвался от столба и медленно направился к ней.

— Поделом тебе! Ведь ты шпионила, Кэсс,— сказал он, подходя, и Кэссиди вдруг почувствовала себя маленькой провинившейся девочкой.

— Неправда,— покачала она головой.

— Правда. Ты увидела меня с Энджи у бас­сейна и поторопилась сделать неправильный вывод.

Боже милосердный, неужели он слышал, как безумно билось ее сердце?

Она хотела было все отрицать, сказать, что Бриг ошибается, но слова не шли с языка.

—Я… не…

—Не лги, Кэсс, ты этого не умеешь.

Горячий ветер с холмов шелестел сухой травой, и где-то далеко в гуще деревьев ухал филин, которому отвечало ржание лошади. Реммингтон! Надо было пойти и попытаться поймать его, но девушку заворожили поля, залитые лунным светом, ночные тени… и Бриг Маккензи.

Кэссиди судорожно вздохнула.

— О'кей, я вас видела.

— И пришла в ярость…

— Я не…

— Тсс… — Бриг прижал жесткий палец к ее губам и укоризненно покачал головой.— Опять врешь,— сказал он так тихо, что она едва разобрала слова.

— Но как ты…

Маккензи долго молчал, не сводя с нее тяжелого взгляда.

— Трудно объяснить. Я чувствовал, что кто-то наблюдает за нами, и решил, что это Уилли — ты знаешь, что он шныряет повсю­ду,— или твой папаша ищет свою ненагляд­ную дочку. Но в воздухе чувствовалось что-то особенное… Черт, я не могу это объяснить! А потом я услышал, как ты побежала, спот­кнулась и выругалась.

— Неправда, я не ругалась!

— Да ну? — спросил он и медленно обвел пальцем контур ее рта. От этого жеста у нее засосало под ложечкой.

Она инстинктивно облизала губы и косну­лась языком подушечки его пальца, ощутив вкус соли и табака. На мгновение Бриг замер и, прищурившись, посмотрел на нее сверху вниз.

— Почему тебя так волнует, что я вижусь с Энджи?

Слова застряли у нее в горле.

— Мне…

Он откинул голову, и Кэссиди поняла, что снова попала в ловушку. Надо было спасаться.

— Я… Мне не нравится, что она…водит тебя за нос.

— Можешь за меня не волноваться.

— Ты ее не знаешь.

— Пока. Но скоро узнаю.

Сердце Кэссиди разлетелось на миллион кусков.

— Она посмеется над тобой, использует и…

— Не думаю.— Бриг опустил руку, и взгляд его слегка смягчился.— Я еще раз спрашиваю, что тебе до этого?

— Просто терпеть не могу, когда она начи­нает обводить мужчин вокруг пальца.

— Меня она не обвела.

— Пока.

— Она попросила меня пойти с ней на эту грандиозную пирушку, которую устраивает су­дья Колдуэлл.