Бремя страстей

Т. Джон задался вопросом, не могла ли она сама нанять этого человека для поджога лесо­пилки с целью убить мужа и получить страхов­ку. Она сама не скрывает, что их брак неумоли­мо катился к разводу. Развод с Чейзом ей мог обойтись недешево!

Уилсон нервно облизал губы. Являлось ли простым совпадением то обстоятельство, что средство поджога было схоже с тем, которое было использовано при пожаре, в котором погибли Энджи Бьюкенен и Джед Бейкер? А что если этот неизвестный был поджига­телем в обоих случаях? Или же… или же он стал невинной жертвой пожара, кем-то либо пришедшим на встречу с Чейзом Маккензи, либо околачивавшимся на лесопилке по другой причине? Один из уволенных служащих, поже­лавший выкрасть какие-нибудь документы из здания дирекции?

Т. Джон нахмурился и прикусил нижнюю губу, наблюдая, как джип с ревом сорвался с места. Может быть, Чейз Бьюкенен специ­ально заманил этого парня, чтобы убить и скрыть следы преступления с помощью по­жара? А может, в это дело вовлечена Кэссиди Бьюкенен, помогавшая своему мужу в поджо­ге? Наконец, черт возьми, этот проклятый по­жар мог оказаться чисто случайным, а эти двое просто не успели вовремя выскочить из объя­того пламенем здания! Нет, такую версию Т. Джон отвергал безоговорочно.

Обидно, что Рекс Бьюкенен снова выручил Уилли Вентуру до того, как тот раскололся. Уилли знал гораздо больше, чем говорил, к то­му же он являлся свидетелем и первого пожа­ра. Еще одно совпадение? Или же Уилли мог быть соучастником поджога?..

Ему придется снова порасспросить Уилли. Это относится и к миссис Дене Бьюкенен. Не мешало бы слегка поприжать и ее…

А Кэссиди Бьюкенен, стало быть, утверж­дает, что находилась дома. В одиночестве. Ра­ботала над статьей…

Правильно. А я круглый дурак!

Уилсон отошел от окна и вернулся к своему столу. Опустившись на свой поскрипывающий стул, он выдвинул нижний ящик и достал две папки. Одна из них была довольно толстой, пожелтевшей, перетянутой резинкой, а вто­рая— еще совсем тоненькой, только что начатой. В первой находились пожелтевшие до­кументы, записи, отчеты, долгое время проле­жавшие в архиве. Незаконченное дело о пожа­ре на мельнице и гибели Энджи Бьюкенен и Джека Бейкера. 1977 год… Вторая содержала сведения о пожаре на лесопилке Бьюкененов.

Интуиция подсказывала ему, что оба пожа­ра взаимосвязаны. Т. Джон нервно покусывал нижнюю губу. Очень плохо, что первое дело так никогда и не было завершено, а брат Чейза Маккензи, Бриг, исчез в неизвестном направле­нии. По всем отчетам Бриг Маккензи был, мягко говоря, конфликтным парнем, вечно на­рывавшимся на скандалы. Его причастность к тому пожару так и не установлена…

При новом перелистывании содержимого тонкой папки он пристально посмотрел на об­горевшее водительское удостоверение Джона Доу. Аляска. Дьявольски далеко. В такой глу­хомани, особенно в семидесятых годах, чело­век мог легко затеряться… Что это, простое совпадение? Как знать, как знать…

Он дотянулся до кнопки внутренней связи. Через пару минут Стив Гонсалес проскользнул в дверь.

— Неужели эта дама сообщила что-то но­венькое?

Т. Джон отрицательно покачал головой.

— Нет, ничего, но я хочу, чтобы за ней проследили.

Темные узкие глаза Гонсалеса вспыхнули.

— Какая-то новая информация?

— Чейз Маккензи заговорил. По крайней мере, она так утверждает. Но, прими к сведению, он разговаривал только с ней и ни с кем другим. — Гонсалес удивленно вскинул брови. — Возмож­но, это какой-то ее ход… Мы проверим. Затем я должен снова поговорить с Уилли Вентурой. Конечно, Рекс Бьюкенен может воспрепятство­вать мне, но я все же должен переговорить с ним.

Гонсалес невозмутимо пожал плечами.

— Я приволоку его хоть сейчас.

— Затем — это задача дальнего прицела — свяжись с полицейским управлением Аляски, узнай, не попадался ли им на крючок кто-либо по имени Бриг Маккензи. Учти, что это белый мужчина тридцати с лишним лет.

— Может получиться длинный список. Маккензи — распространенная фамилия.

— Знаю, знаю, но постарайся для меня, пожалуйста.

— Ты полагаешь, Джон Доу и есть этот самый Маккензи?

— Ну вот! — Уилсон выругался. — Я же сказал, что это задача дальнего прицела. Поче­му бы, собственно, не проверить эту версию!..

Санни уже поджидала ее. Одетая в длинное черное платье, с седыми волосами, затянутыми в тугой узел на затылке, она сидела на краю своей кровати с сумкой на коленях.

— Кэссиди,— вскрикнула она, протягивая руку. Лицо ее было смуглым и гладким, почти без морщин, но один глаз был подернут ката­рактой, которую она отказывалась удалить. Она никогда не доверяла врачам с их ножами, скальпелями и подобными инструментами.

— Надеюсь, ты не передумала навестить Чейза,— спросила Кэссиди, подходя к ней и беря ее за руку.

— Я давно готовилась к этому.

Она с трудом поднялась. Хотя выглядела Санни гораздо моложе своих лет, суставы ее были поражены артритом и болезнь прогрес­сировала, как поведала она Кэссиди уже давно. А все потому, с укором говорила она, что у нее нет возможности попасть в лес, чтобы найти подходящие травы. Даже когда она запраши­вала что-то из трав в местной аптеке, ее доктор не разрешал ей принимать ничего помимо вы­писываемого им. Санни же не признавала ни­какой химии и часто украдкой выбрасывала предписанные ей таблетки в унитаз.

Ее пальцы сжались вокруг запястья Кэс­сиди.

— Случилось что-то нехорошее.

— Да, пожар и…

— Нет, случилось что-то еще,— настаива­ла она, и сердце Кэссиди екнуло. Она все еще боялась верить в силу предвидения своей свек­рови, даже вопреки тому факту, что действи­тельно вышла замуж за того человека, которо­го прочила ей Санни.— Вот твоя трость.— Кэссиди подала ей палку, сделанную из глад­кого черного дерева, с ручкой, вырезанной в форме головы дикой утки.

— Ты можешь и не узнать Чейза,— пре­достерегла ее Кэссиди, когда они проходили по покрытому мягким ковром холлу клиники к выходу.

— Я всегда узнаю своих мальчиков.

— Но его лицо…

— Я смогу потрогать его, разве не так?

— Он весь забинтован и возможно не захо­чет, чтобы ты…

— Он же мой сын! Я должна потрогать его, — упрямо заявила Санни. — Чейз — хоро­ший мальчик.— Она сказала это слишком быстро, как бы сама убеждая себя в этом. Кэссиди иногда задавалась вопросом, насколь­ко глубока обида Санни на сына, заточившего ее в этой клинике, вызывающей в ней открытое отвращение.

Через несколько минут они уже выезжали в раскрытые ворота парка, примыкавшего к зданию клиники, и Санни махала рукой ох­раннику.

— Ну так о чем ты хотела спросить меня?

Стало быть, она почувствовала вопрос, ме­тавшийся в голове Кэссиди. Одним лишь лег­ким прикосновением к ее руке.

— Да нет, ни о чем. — Сейчас действитель­но было не время и не место расспрашивать ее о прошлом, о своем отце и…

— Не лги мне. — Грустно улыбаясь, Санни смахнула с лица седую прядь волос.— Ты хотела узнать о своем отце.