Бремя

Сам не понял, как лезвие вонзилось в плоть подбежавшего порождения. По ушам резанул крик. Взмах — и голова худого карлика покатилась по полу.

— Бежим! — закричал Капитан.

Заставляю себя не смотреть назад. Внутренний голосок нашептывает, что вот сейчас меня схватят. Когти и острые зубы вцепятся в плечо, я потеряю равновесие — и волна тварей поглотит меня.

Каждый шаг группы сопровождается шуршаньем кожистых крыльев и шипением свинячьих морд. Капитан на ходу вытащил небольшой металлический шарик, размахнулся и кинул в порождений. Ловушка сработала мгновенно. Почувствовал, как спину опалил жар.

Верзила плечом выбил входную дверь, и мы оказались на лестнице. Зал напоминает поле битвы: на стенах видны черные подпалины, огромный стол перевернут, куски тел валяются на полу. Высокий худощавый колдун в плаще цвета песка крутится юлой, бросая в монстров огненные шары.

— Галонус! — воскликнул модератор, спускаясь по ступеням.

Чудовища прут из всех щелей. Несколько мерзких гадин бросились на меня. Я скорее инстинктивно, чем намеренно нанес удар. Послышался свист сабли, разрезающий горячий воздух, затем — противное чавканье. Пузатые уродцы, захлебываясь от крови, упали под ноги.

Колдун соткал из воздуха пятиметровый огненный меч и принялся им косить врагов. Задвигался он с невероятной быстротой, будто смерч из пламени, оставляющий после себя кровавые реки. Ни одно из порождений не приблизилось к нему даже на пять шагов. На несколько мгновений я даже залюбовался танцем смерти.

— Полудурок, очнись! — приказала Юдоль, спускаясь по лестнице за остальными.

Я перевел взор на выломанную дверь второго этажа. Чудовища толкаются в широком проёме, тянут худые ручонки к нам и клацают острыми зубами. Жалкие пародии на человека. Страшный сон художника-сюрреалиста. Большие вздувшееся головы на тщедушных тельцах, поросячьи морды, пылающие ненавистью. Бесформенные куски мяса на двух массивных ногах.

Уничтожив на первом этаже порождений, колдун бегом направился к модератору. Каким-то чудом ему удалось не поскользнуться на кровавом полу.

— Надо выбираться, Терновый, — сказал он, бросая опасливые взгляды на второй этаж. Сделал несколько простых пассов руками и выплюнул слова заклинания. Лестница запылала, будто облитая бензином. — Это остановит уродцев на некоторое время.

Противно запахло жаренным.

— Как моб напал сразу на особняк? — едва не крича, спросил модератор. Его некогда белая роба стала грязно-серой. Лицо перепачкано в пыли. — Ты же говорил, что заклинания на километр не подпустят его к нам!

— Я не знаю, как так вышло, — признался колдун. — Терновый, я озадачен не меньше твоего. Мы должны спрятать тебя.

На улице страшно грохнуло, затряслась земля. Я и Верзила переглянулись. После выпитого зелья его рука зажила, а пальцы вновь могут держать меч. Лишь на щеке чернеет огромный волдырь.

— Я не крыса, чтобы прятаться!

— Да не глупи! — не выдержал Капитан. — Даже колдун советует не высовываться. Послушай его! Ведь на кону не только твоя жизнь! У нас мало времени…

— Нет, — отрезал модератор, держась за амулет на шее. — Мы сразимся с мобом.

— Это безумие! — воскликнул колдун. — Терновый, моб обошел все мои охранные заклинания, а это значит, что он не меньше сотого уровня. Сотого! Даже если бы тут стояли Меч-Из-Бездны и другие руководители кланов, мы бы не остановили урода! Ты погубишь себя!

На пол шлепнулась горящая туша порождения. Как рыба, молчаливо открывая-закрывая рот, она тянет бесформенные лапки к нам. Огонь жадно охватывает лысую оплывшую голову. Черные провалы глазниц смотрят прямо на нас.

— На улице будет легче сражаться, — сказал модератор, брезгливо поморщившись. — Пусть все колдуны и Актеры встанут рядом со мной. Остальные прикрывают тылы.

Колдун отрицательно замотал головой.

— Если горожане увидят, что тут происходит, Терновый, начнется паника!

— Не дури, Галонус. Думаешь, никто не заметил это светопреставление? Паника уже началась! Сейчас нам необходимо убить тварь, вырвать ей сердце.

— Но…

— Делай, что я говорю, твою мать! — взорвался модератор. — Не оспаривай мои приказы!

Под вопли порождений мы вышли на улицу. Черная выжженная земля вместо пальм и зарослей кипариса неприятно поразила меня. Словно оказался в другом месте. Желтый песок вокруг особняка сплавился и точно слипся, отчего приобрел мутно-серый цвет. Да он же в стекло превратился!

От ярких разноцветных вспышек, сопровождаемых сухим треском и злобным шипением, нестерпимо болят глаза. У самой стены маги других кланов пытаются остановить натиск врага. Молнии, огненные шары, синие сферы испепеляют кажущиеся тщедушными тельца, наполняя воздух гарью.

— В центре двора! — приказал модератор. — Галонус, прикажи остальным защищать меня. Сейчас мы устроим здесь небольшое светопреставление.

Глаза колдуна засияли красным. С минуту ничего не происходит, но затем маги попятились к нам. Я оглянулся. Битва кипит и у развороченного фонтана. Пятеро закованных в доспехи воинов ловко уворачиваются от когтей и острых, точно акульих, зубов, превращая огромными трехметровыми мечами порождений в кровавый фарш. Заметил, что в центре двора уже тянет к небесам костлявую руку Родриг, а рядом с ним стоит Гоблин, растягивая губы в улыбке идиота. Значит, бедняга действительно умер от взрыва черной сферы.

Группа вместе с модератором и магом направились к нему.

— Точку воскрешения ни в коем случае нельзя отдать врагу, — сказал Терновый, поправляя испачкавшуюся робу. — Иначе наше сопротивление окажется бесполезным.

Я то и дело оборачиваюсь в сторону дома. Он больше не кажется уютным и крепким. Нависает над нами, будто голова великана. Стены в черных пятнах и трещинах, штукатурка отвалилась местами. Но самое противное, что из здания не вылезают порождения. Словно затаились. В провалах окон никого не разглядеть, но не покидает ощущение, будто тысячи глаз не отрываются от меня.

— Выпей-ка.

Капитан протянул мне небольшую капсулу с вязкой желтой жидкостью.

— Что это?

— Ускорит реакцию. Да и заживать всё будет как на собаке.

Юдоль, Болтун и Верзила окружили модератора, встали в боевые стойки, готовые в любой момент атаковать и защищать. Они выглядят натянутыми, как струны, с пылающими глазами и напряженными мускулами. Маг Галонус нарисовал указательным пальцем на песке сложные иероглифы, те с шипением начинали сиять, поднялись в воздух и закружились над нами.