Бриллиантовая рука
Шрифт:
— Держите
То, что он увидел, вызвало у него новый приступ паники. На распростертой ладони лежал, зловеще посверкивая на солнце, настоящий пистолет!
— Зачем? — испуганно отпрянул Горбунков.
— Ну, как говорится, на всякий пожарный случай. Берите, не бойтесь.
Дрожащей рукой Семен Семеныч прикоснулся к пистолету и, словно тот мог в любой момент ужалить, осторожно поднес к лицу, держа дулом кверху.
— С войны не держал боевого оружия...
— Ну, это не боевое, а скорее психологическое оружие, успокоил его Володя, протирая носовым платком стекла
— В каком смысле — психологическое?
— При случае можно пугнуть, подать сигнал... Вы не пугайтесь, он заряжен холостыми.
— Дайте один боевой! — неожиданно попросил Горбунков.
— Зачем?
— На всякий пожарный.
— Не надо,— тоном, не терпящим возражений, коротко бросил Володя.
— Ясно!
Покрутив еще в руке пистолет, Семен Семеныч засунул его в сетку с продуктами. Черная рукоятка вызывающе торчала теперь из пучков редиски и связок зеленого лука.
И снова, уже в который раз за эту встречу, Володя укоризненно протянул:
— Семен Семеныч! Ну что же вы!
— А-а-а! — опять же, в очередной раз догадавшись о своей глупости, воскликнул Горбунков и отправил пистолет вслед за деньгами. Проезжая через перекресток, они остановились на красный свет. Рядом с ними, дожидаясь зеленого, тихонько урчала мотором точно такая же «Волга». Семен Семеныч повернул голову и, увидав лицо ее водителя, оторопел. На него из окошка соседней машины, улыбаясь, смотрел Володя. Горбункову показалось, что он бредит наяву. Широко раскрыв от изумления рот, он повернулся влево. Однако его Володя сидел на прежнем месте, хотя и тоже улыбался. Не в силах пошевелить языком, Горбунков показал пальцем на Володиного двойника.
— Так надо,— строго пояснил Володя.
— А-а-а... Угу.
Загорелся зеленый свет, и они поехали дальше.
* * *
Семен Семеныч давненько не бывал в ресторане, если не считать надоевшего за целый месяц ресторана на корабле. Поэтому, а еще потому, что Володя советовал ему . побольше бывать на людях, он с удовольствием принял приглашение Кеши.
И вот они сидят за небольшим отдельным столиком, уставленным в ожидании, что в них вот-вот нальют, хрустальными бокалами, рюмками и рюмочками. Где-то рядом негромко играет рояль, в больших металлических клетках о чем-то переговариваются желто-зеленые попугайчики. Немногочисленная публика еще спокойна и степенна. Элегантный пожилой официант в белоснежном смокинге, учтиво склонил голову над раскрытым блокнотом, приготовился занести в него заказ вновь прибывших клиентов.
— Феденька,— обращается к официанту Кеша,— и хорошо бы дичь...
Прежде чем ответить, Феденька почему-то оглядывается по сторонам. Затем коротко бросает:
— Есть.
— Что будем пить? — спрашивает Кеша у Семен Семеныча, потирая ладони.— Водку, коньяк?
— Нет-нет,— качает головой Семен Семеныч.— Мне бы пивка...
Коротко хмыкнув, Кеша говорит официанту:
— Значит, так, для начала бутылочку водочки и бутылочку коньячка... Ну, и пару пива.
— Слушаюсь,— кланяется Феденька и, дописав что-то в блокноте, исчезает. — О, мне срочно нужно позвонить мамочке,— спохватывается
Кеша.— Я сейчас вернусь. Подожди меня.И тоже исчезает.
Пройдя через весь зал, он незаметно подходит сзади к официанту, внешним видом скорее напоминающему иностранного посла. Аккуратно подстриженные и зачесанные назад седые волосы, очки в золотой оправе, белоснежная рубашка, перетянутая у ворота черной атласной лентрч-кой, белые атласные лацканы пиджака...
— Добрый вечер, Борис Савельевич,— тихо говорит ему на ухо подошедший сзади Кеша.
Не оглядываясь, мужчина молча кивает.
— Я заказал Феде дичь.
При слове «дичь» официант настораживается и слегка поворачивает голову в сторону Кеши. Тот продолжает:
— Очень прошу вас.
Борис Савельевич кивает, и Кеша отправляется дальше, туда, где на стене у входа висит телефон-автомат.
— Лёлик,— говорит он, услыхав на другом конце провода знакомый голос.— Жду. Клиент будет в порядке.
Помолчав несколько секунд, он осторожно оглядывается в сторону зала и многозначительно добавляет:
— Сам шеф здесь.
Повесив трубку, он привычным жестом резко отбрасывает назад голову и сразу же морщится от боли:
— О, черт! — тихо восклицает Кеша, потирая ушибленную о стенку автоматной будки голову.
С блуждающей на лице блаженной улыбкой Семен Семеныч оглядывает зал и его посетителей. Ему здесь нравится все. Он предвкушает приятный вечер в компании своего нового друга и прекрасного человека Геннадия Петровича Козодоева.
Окинув в очередной раз довольным взглядом зал, он вдруг видит на полу у своего столика оброненную кем-то пачку «Беломора». Рядом стоят чьи-то ноги в белых туфлях и коричневых широких брюках. Горбунков не успевает наклониться, чтобы поднять пачку и вернуть ее владельцу. Перед его глазами вырастает чей-то мощный затылок. Когда владелец затылка, подобрав пачку, выпрямляется, Семен Семеныч замечает на себе взгляд, от которого его бросает в дрожь.
— Свободно? — тихо, и, как показалось Горбункову, с затаенной угрозой спрашивает двухметровый верзила с одутловатым лицом и прищуренными серыми глазами.
— Занято,— поспешно отвечает Семен Семеныч. Коротко кивнув, верзила отходит от столика и усаживается за другой, стоящий за спиной Семена Семеныча.
«Вот оно! Началось! — думает в панике Семен Семеныч.— Только спокойно,— мысленно приказывает он самому себе.— Надо действовать!».
Сорвавшись с места, он стремглав бежит к выходу.
— Скажите, где у вас тут телефон? — спрашивает он у одного из официантов.
— Вон там,— безразлично кивает тот головой куда-то в сторону и продолжает вытирать стаканы.
Быстро набрав номер, Семен Семеныч дрожащим голосом говорит:
— Такси? Говорит Семен Семеныч Горбунков. Гор-бун-ков. Да-да. Пришлите такси к ресторану «Плакучая ива». Срочно. Да-да, срочно. Спасибо.
Кеша уже сидел на своем месте и был в прекрасном расположении духа. Высоко подняв над столом хрустальный графин, наполненный водкой, он покрутил его в руке и весело спросил:
— Ну, начнем?
— Нет-нет-нет, я пиво,— твердо отвел его руку Семен Семеныч.