Бриллиантовая рука

Нужно было как-то завершать эту непредвиденную ко­медию. Собрав все свое обаяние, директриса широко и не­принужденно улыбнулась и помогла завершить бесславное Кешино шоу:

— ...в элегантные шорты!

Кеша нашел в себе силы вымученно улыбнуться и по­смотреть на зрителей. Они ответили ему громкими апло­дисментами.

Пятясь задом, в одной штанине, он начал ретироваться к выходу, за кулисы. Но, прежде чем исчезнуть, он все-таки отвесил развеселившемуся залу несколько галантных поклонов.

— Извините, небольшая техническая неполадка! — об­легченно воскликнула ведущая.— Приступаем к следую­щей части нашей большой и разнообразной программы!

Снова сменилась музыка. Зазвучала эстрадная обра­ботка «Красного сарафана».

Лёлик привстал было с кресла, чтобы уйти, но, случай­но бросив взгляд на руку сидевшего рядом мужчины, мед­ленно опустился обратно. На среднем пальце руки сиял огромный бриллиантовый перстень, который мог принадле­жать только шефу. Испуганно вскинув глаза, Лёлик от­крыл было рот, чтобы что-то сказать, однако тот сделал ему незаметный знак одними глазами, и Лёлик снова покорно потупил взор. Рука многозначительно выкинула вверх указательный палец, что могло означать только одно: «Сиди. Есть разговор».

— Итак, следующая модель нашей коллекции! — радо­стно возвестила ведущая и с торжествующей гордостью оглянулась на зрителей.— Пляжный ансамбль

«Мини-би­кини— 69»!

На помост, играя бедрами, выплыли одна за другой три длинноногие манекенщицы, которые были одеты в корот­кие цветастые балахоны, широко расходящиеся на спине. Под балахонами виднелись небольшие лоскутки купальни­ков. Двигаясь под музыку, девушки при поворотах придер­живали ладошками огромные плоские широкополые шля­пы, которые были очень модны в этом сезоне и составляли немаловажную деталь ансамбля.

Когда манекенщицы посбрасывали вдруг свои балахончики, обнажив загорелые стройные фигуры, Лёлик, приоткрыв в восторге рот, на какое-то время даже забыл про сидящего рядом шефа.

Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Но то был не шеф. Лёлик занервничал. Украдкой повернув голо­ву, он заметил знакомое лицо молодой женщины. Ярко накрашенные глаза, ниспадающие белоснежные волосы тщательно расчесаны и забраны сверху широким перла­мутровым кольцом, в маленьких розовых ушах — роскош­ные серьги, цена которых равнялась целому состоянию.

У Лёлика перехватило дыхание. Это случалось с ним всякий раз, когда он видел ее. Восхищение ее красотой, с одной стороны, и понимание полной недосягаемости с другой — раздирали несчастную душу преклонновозрастного Лёлика пополам.

«Ну, баба! Ну, стерва, хороша! — подумал он.— Эх, если бы она не была агентом шефа, я бы...»

О том, что было бы, «если бы...», Лёлик старался не думать, понимая всю бессмысленность подобных рас­суждений.

* * *

Разговор с шефом было коротким.

Получив инструкцию и коротко кивнув в ответ, Лёлик торопливо пошел за кулисы, где тем временем переоде­вался Кеша. Тот стоял перед зеркалом, уже скинув белый пиджак-куртку. На нем был белоснежный гольф и повсе­дневные брюки. Злополучные

брюки-шорты были скомка­ны и с остервенением заброшены в угол.

Заметив в зеркале знакомую фигуру Лёлика, Кеша, не оборачиваясь, нервно спросил:

— Что случилось? Почему шеф здесь?

Находясь на помосте, он, конечно же, видел сидящего в зале шефа, и от этого чувствовал себя еще более погано. Надо же, черт побери, чтобы шеф стал свидетелем того, как он, блистательный Кеша, оскандалился!

— Все меняется,— сообщил, подходя ближе, Лёлик.

— Как меняется?!

Кеша застыл на месте с накинутым на одно плечо пиджаком.

— Операцию будем проводить у «Белой скалы»,— то­ропливо уточнил Лёлик.

Уже продевая в рукав пиджака вторую руку, Кеша спросил:

— Почему не на «Черных камнях»?

— Там днем слишком людно.

— Но у «Белой скалы» нет клёва!

— Клев...—неожиданно гаркнул на всю комнату Лёлик.

— Тс-с!

Кеша приложил палец к губам и многозначительно озирнулся вокруг.

— Клев будет, это я беру на себя,— уже более спокой­но продолжал Лёлик.

— Интересно, интересно,— с недоверием протянул Ке­ша и начал внимательно разглядывать в зеркале проступа­ющую, несмотря на грим, синеву вокруг глаза.

— Клевать будет так, что клиент позабудет обо всем на свете, вот увидишь!

— Хотелось бы знать, как ты это устроишь,— сказал Кеша, припудривая лицо.

— Это не твои заботы.

— Дальше все идет по плану?

— Усе идет, как условились,— окончательно успоко­ившись, ответил Лёлик.— Ты слегка его оглушаешь...

Лёлик неожиданно вытащил из-за пазухи длинный ме­таллический прут, похожий на кочергу и загнутый с одного конца, и осторожно передал его Кеше:

— Держи!

Кеша взял двумя пальцами кочергу и, покрутив перед собой, внимательно ее осмотрел.

— Лёлик, но это же не эстетично! — наконец восклик­нул он с возмущением.

— Это дешево, надежно и практично!

Словно испытывая оружие, Кеша легонько постучал себя по голове острым металлическим концом.

— Ну, смотри...— неуверенно протянул он.

— А нечего тут смотреть! — отрезал Лёлик.— Быст­ренько снимаем гипс и сматываемся. Все!

— Так, а мое алиби?

Кеша предостерегающе вытянул руку вперед.

— Ах, да! Чуть не забыл,— воскликнул Лёлик.— Ты остаешься со следами насилия на лице...

— Что?! Меня снова будут бить?

— Ну да. Ты как будто бы будешь жертвой нападения неизвестных бандитов.

— Лёлик, только я тебя прошу, чтобы...

— Чтобы что?

В ответ Кеша выразительно провел рукой по своему лицу, слегка притрагиваясь кончиками пальцев к следам трудов дорогого шефа.

Лёлик решительно выбросил вперед руку:

— Не беспокойся, Козлодоев...

— Козодоев,— поправил его Кеша.

«Козлодоев» была его кликуха, прилепившаяся к нему еще со школьных лет. Он считал ее омерзительной и неза­служенно обидной. Однако Лёлик, то ли по забывчивости, то ли дразня напарника, упорно называл его Козлодоевым.