Бриллианты и ржавчина

Учитывая мое везение, надо быть реалистом и ставить на третий вариант.

Скорее всего, в обмороке я провалялась несколько часов, до того, как очнулась связанной перед Кроули. Об этом мне говорил неприятный привкус во рту и небольшая слабость. После удара голова все еще кружилась и слегка подташнивало. Неужто они обеспечили мне сотрясение? Потрясающе. Люцифер узнает – размажет по стенке всех, и не по одному разу.

Я заснула. Сложно было сказать, что мне снилось, так как на обычный сон это мало походило. Больше было похоже, что я словно очутилась в другом месте.

Какая-то поляна. Зеленая трава под ногами, лиственные деревья и густая роща вокруг. Глаз радовался обилию зеленого цвета, и большой гладкий пень на его фоне смотрелся более чем очаровательно. Хотелось сразу же опустить не него свой бампер. Что я и сделала, впрочем.

– Я говорил тебе не выходить из номера, Селестия? – возможно, мне мерещится, но что Люцифер делает в моем сне, да еще такой злой?

Я осторожно повернула голову на девяносто градусов в западную сторону. Да, как и услышала, это был Люцифер. Он стоял, скрестив на груди руки и опираясь на могучий дуб спиной. И да, он был зол.

Что сказать? Что сказать, что сказать??

– Мне нужно было выбросить мусор. Мусорный бак находился за зданием администрации, - на самом деле, это была чистая правда. Тогда я вышла из номера только потому, что нужно было выбросить полный пакет.

– А подождать мусор не мог, да? Ладно, не об этом речь. Где мне искать тебя?

– Я не знаю. Кроули сказал только, что я у него в плену, и все. Возможно, он использовал какое-то заклинание, чтобы изменить вид комнаты, в которой он держит меня. А возможно, и не менял, - я замолчала, думая, как точнее описать Падшему комнату. – Она выполнена в стиле барокко. Довольно безвкусно выполнена, кстати.

– Что-то еще? Может быть, ты видела что-то в окнах?

– Здесь нет окон, Люцифер… Винчестеры помогут тебе?

– Куда они денутся, - архангел хмыкнул.

– Здесь, возможно, рядом автомобильная магистраль – я слышала звук проезжающих мимо грузовиков.

– Странное местечко выбрал Кроули, - сказал Люцифер. – После этой выходки ему однозначно не выжить.

– Прости, Люцифер. Я не хотела, чтобы все так вышло… Кроули хочет шантажировать тебя мной.

– Пусть только попробует! Ты еще не умерла и пока здорова, а значит, все еще в порядке.

Я вздохнула. Да, Падший однозначно не беспокоился по поводу всего происходящего.

Он отошел от дерева и приблизился ко мне. Я встала и вопросительно посмотрела на него, уже думая, что мне пора просыпаться. Но он только положил сильные руки мне на предплечья и внимательно посмотрел в глаза.

– Я вытащу тебя, ясно? Чего бы это не стоило.

– Я тебе верю, Люцифер… - он был действительно очень убедителен и даже искренен.

– Послушай, Селестия, ты – единственная моя ценность. Только не сдавайся, хорошо? Я обязательно приду за тобой, но ты должна помочь мне, милая, - я сдавленно покивала, сконфуженная такими словами со стороны него. – Вот и хорошо. Просто верь, - он сказал это и, приобняв меня одной рукой, а другую опустив на мою шею, поцеловал в висок.

Сейчас у меня просто перехватило дыхание. Но говорить или делать что-то было уже поздно – все вокруг исчезло, и я осталась одна, в темноте.

Однако и это продлилось недолго. Скоро я очнулась все в той же темной, безвкусно обставленной комнате, но теперь, по крайней мере, не кружилась голова.

– Вижу, наша дорогая гостья готова к банкету. Что ж, приступим, - послышался позади уже знакомый голос Кроули.

Потом было снова темно. А после – больно. Пожалуй, экс-Король опробовал на мне весь свой арсенал. Хотя нет, возможно, пожалел меня – по крайней мере, на меня не надевали «сапог», не вырывали ногти, не трогали волосы и лицо.

– Не хочу, чтобы такое очаровательно личико было испорчено, - сказал он тогда.

Однако изувечить другие части моего тела он не побрезговал.

Он резал мои ноги, живот, грудь, шею, даже поливал мои руки кислотой, и теперь на них остались отвратительные раны от химических ожогов.

Но я все еще верю. Прошло, скорее всего, только несколько суток. Хотя я вырубалась несколько раз, но понятия не имела, на какой промежуток времени, мне все равно казалось, что прошло не так уж и много.

Это было больно. Очень больно.

Откуда взялась эта боль? Я старалась не думать о ней, я пыталась убежать из ее плена, но она всегда оставалась со мной. Кажется, внутри меня могло что-то разорваться. Но лучше бы разорвали меня всю, чем я снова буду терпеть это. Подобно бедствию, подобно бездомному, ты накормишь её, и она останется. На мне столько грязи. Она все еще липнет ко мне.

Я не хочу это. Лучше разорвите меня.

Кажется, внутри осталось что-то, оставленное без присмотра…

Эта боль… нет. Она не одна. Боль не приходит одна. Их всего множество – этих болей… Они привлекут твое внимание, они запятнают тебя, они возненавидят тебя, они завладеют тобой… держите меня, спасите меня, пока они спят…

Пока они спят…

========== Глава 24. “Побег из Шоушенка” ==========

POV Селестия.

Кроули отложил нож и, взяв свой стакан, оценивающим взглядом посмотрел на меня. Демон отпил виски и снова взял оружие, но бокал на место не ставил. Кажется, он постоянно ходит с этим стаканом, а алкоголь в нем не заканчивается. Наверное, это что-то типа своеобразной фишки, как у героев фильмов и мультфильмов. Будь Кроули человеком, рак печени ему точно был бы обеспечен. Или что еще…

Я посмотрела на свою руку – теперь ран на ней было еще больше. Вся в крови, вряд ли на коже можно было бы найти хотя бы сантиметр целой, не изрезанной и не пораженной ожогами. Кажется, рука онемела от боли, но зато я ничего не чувствовала. Что ж, пусть это будет моим блаженным онемением.

Несколько лет назад, когда еще жила с мамой, я часто натыкалась на сведения о Второй мировой войне. Особенно много было упоминаний и едва ли не подробных рассказов о концлагерях и пытках, которым подвергали солдат, как правило, русских. Всех тех, кто проживал и был гражданином СССР. Я смотрела, читала и видела перед глазами, как эти солдаты, измученные и израненные, не сдаются, не ломаются, зная, как много жизней зависит от них, от каждого из них, зная, что дома их ждут – но, увы, вряд ли дождутся. Как сильны были эти люди, насколько железной были воля и дух их. Пожалуй, это была вторая причина (или даже первая), из-за которой я не ломалась, не позволяла окружающим людям унизить меня. Тогда все мои проблемы казались просто короткими тонкими нитками, которые сплелись в один, наверное, такой же маленький клубок.

Ведь ты не сдашься, да, Селестия? Ни в коем случае. Ты столько терпела оскорблений и душевных мучений, что теперь твой дух должен быть совершенно не сломим. И плевать, насколько больно телу – ведь если воля нерушима, то и тело будет таким же. Тебе нужно просто взять себя в руки и забыть про боль, и продолжать верить. Он сказал тебе верить в него. И ты будешь верить. У тебя просто не остается выбора.

– Пора внести разнообразие в наши игры, тебе так не кажется, лапуля? – Кроули взял какой-то длинный тонкий предмет, напоминающий шприц.