Бриллианты и ржавчина

– Зря ты сказал мне это.

– А что?

– Теперь я хочу на ней жениться.

========== Глава 20. “Запчасть импровизации” (по просьбам трудящихся) ==========

POV Селестия.

Я с трудом удержалась, чтобы не оторвать этому дитю Ада его красивую голову и не засолить ее и обезглавленное тело в формалиновом растворе, дабы потом отправить в Петербургскую кунсткамеру в предварительно защищенную пентаграммой витрину. Думаю, смотрелось бы неплохо, если бы тело держало под подмышкой голову, а внизу витрины красовалась табличка с надписью «Вельзевул, верховный демон Вожделения. Второй круг Ада».

Однако демон успешно уклонялся от всех летящих в него предметов наподобие кастрюль, сковородок (жаль, что не из ангельской стали), ножей и вилок, пока открытая солонка не попала отвлекшемуся на мгновение последователю Люцифера в глаз. Собственно, находились мы на кухне того самого рок-бара, и поэтому под мои кривые, растущие не из того места верхние конечности попадались только предметы, предназначенные вовсе не для швыряния их в хитрофилейных демонов Вожделения, а для готовки. Но я, наплевав на формальности, как истинная женщина, бросала в своего так называемого «брата» только те вещи, которые в руках представительницы прекрасного пола становились оружием массового уничтожения.

– Ай! – Вельзевул вскрикнул и тут же закрыл пострадавший глаз рукой.

Гнев улетучился, как джин из своей бутылки, - моментально и бесповоротно, а на смену ему пришла жалость.

Отбросив чугунную сковородку, от которой, в принципе, толка не было бы никакого, я направила свои нижние конечности в сторону поверженного демона, который, держа правый глаз закрытым рукой, осел на пол.

Вот так мы и сидели, на сером полу кухни. Я – обнимая демона за шею и прижимая к своей груди, он – тря глаз и тихо меня обзывая.

– Ну, Велзи, ну прости меня! – почти рыдая, сказала я, гладя своего «брата» по растрепанным волосам. – Сейчас я принесу водичку, и мы промоем твой бедный глазик!

– Только не святую, хорошо? – убитым голосом простонал он, все еще не отнимая руку от лица.

В принципе, от повреждений типа этого ткани организма у захваченных демонами тел не краснели и не воспалялись, поэтому после промывки пострадавший зеленый глаз Вельзевула выглядел не таким уж и пострадавшим.

– Так зачем ты это сделал? – я выжидающе глянула на демона, который от скуки нарезал на разделочной доске… нет, не человеческую плоть, а всего лишь помидорку.

– Да мне Люцифер приказал! – истерично выкрикнул Вельзевул, метнув нож в стену.

– То есть как? – я широко распахнула глаза от удивления.

– Да вот так! Сказал сводить тебя на концерт Rammstein, познакомить с Тилльхеном и устроить вам двоим встречу.

– Но зачем?

– Да я почем знаю? Кто ж поймет, что у этих архангелов в головах творится? То братьев своих в клетку запихивают, то драться их заставляют, то Апокалипсис устраивают, то друг друга на тот свет отправляют…

– Ну тогда… что дальше?

– Как что? Встретишься завтра с Линдеманном, поговорите, погуляете, может быть, сделаете что-нибудь еще… - на лице демона появилась пошлая улыбка.

– Вельзевул! – рявкнула я на него своим громоподобным альтом, который по силе ничуть не уступал баритону вокалиста Rammstein.

От моего выкрика демон подпрыгнул на месте, постоял в ожидании чего-то пару секунд и, вернув к себе нож телекинезом, продолжил нарезание томата. Потом он взял со стола какой-то творожный сыр, намазал его на уже нарезанный белый хлеб, положил поверх ломтики помидора и, отправив это все на тарелочку, поставил передо мной. Я, сказав «спасибо», принялась трапезничать. У простого блюда был потрясающий вкус.

Демон уселся на стул передо мной.

– Слушай, крошка, я понятия не имею, зачем Люци приказал вас познакомить, но, видимо, ваша встреча должна была состояться так или иначе, потому что Тилльхен меня чуть обратно в Ад не отправил одним лишь взглядом за то, что я тебя привел.

– Но если это была любовь «с первого взгляда»… стой, это была любовь «с первого взгляда»?! – я уже хотела было подавиться бутербродом, но трезвый и вполне адекватный взгляд Вельзевула не дал мне запаниковать.

– Именно. Благо, только с одной стороны, иначе Люцифер не дал бы вам встретиться, - спокойно сказал «брат». – Вероятнее всего, он просто не хочет лишний раз злить Атропос, ломая все ее планы.

– Атропос? Судьбу, что ли? Одну из тех трех страшных древнегреческих бабешек?

– Ну, она не такая уж и бабешка и вовсе не страшная, - демон сцепил руки за головой, откинулся на спинку стула и загадочно улыбнулся, глядя куда-то в бок. – Короче говоря, моя милая фрау, ты в любом случае должна встретиться с Тиллем. И я уже организовал вам встречу.

– Ах ты…

– Тише, мелкая. Завтра, в пять вечера вы встречаетесь здесь, в рок-баре. Что будете делать дальше – дело сугубо ваше, но я был бы не против поспособствовать начатию одного естественного у людей процесса…

– Вельзевул!!!

Завтра наступило как-то слишком уж быстро. Быстро просто донельзя. Может, это из-за того, что ночь всегда проходит с неприличной скоростью, а может, потому, что захрапела я сразу же, как только мое бренное тело оказалось в кровати под одеялом. Вельзевул, после того, как устранил последствия нашей маленькой «семейной» баталии на кухне рок-бара, переместил нас в шикарную парижскую гостиницу. Номер был один, но с двумя спальнями. О Господи, какая же здесь кровать! Так и не хочется вставать.

– Просыпайся, моя маленькая любимая сова, я поведу тебя завтракать французскими круасанами, - задорно произнес Вельзевул, ударив меня по голове подушкой.

– Ты что, спал?

– Да.

– Зачем?

– Это весело.

– Очень. Особенно, когда снится Чак Норрис, венчающий тебя с Тиллем Линдеманном.

– Кто-то переборщил с колой.

– Думаешь, там была наркота? Кокаин, героин, гашиш?

– Кофеин, женщина, в коле содержится кофеин.

– О, а я и забыла.

Кое-как поднявшись с кровати (точнее, упав с нее, не без помощи Вельзевула), я отправилась умываться и чистить зубы, после чего сделала уже давно привычную для меня зарядку: отжимания, пресс и прочая лабуда, из-за которой Винчестеры прозвали меня «качком». Зато я буду сильной и здоровой.

Как только все мои утренние процедуры были завершены, Вельзевул, заставив меня надеть вчерашнюю юбку, ссылаясь на то, что «она делает меня очень милой», бежевую рубашку с закатанным до локтя рукавом и того же цвета кеды (право, понятия не имею, откуда он берет эту одежду и почему заставляет меня ее надевать), спокойно и под ручку вывел меня из здания гостиницы.

Кафе находилось всего-то в ста метрах от нашего временного пристанища и выглядело очень уютным. А то, какую еду там подавали, - словами не описать. Не хуже итальянской пиццы, которой меня кормил Самандриэль.