Бриллианты и ржавчина

После завтрака, который на самом деле был обедом, Вельзевул повел меня прогуляться по набережной Сены. Пока мы шли, я держала демона под локоть и рассматривала окружающие нас пейзажи, а сам он рассказывал про характер своего человеческого друга Тилльхена и про то, как они познакомились.

– …Это было что-то невероятное. И меня не волнует то, что он человек. Люди тоже бывают хорошие.

– Ага, а демоны все паиньки.

– Не придирайся к словам.

Как оказалось, узнали они друг друга еще тогда, когда в Аду всем заправляла Лилит. К счастью, ее правления мне застать не удалось. Случилось это лет двадцать пять тому назад, и подробности той встречи носили просто невообразимый характер. Если точнее – герр Линдеманн перепутал какого-то ухажера своей младшей сестры с Вельзевулом и уже чуть было, как говорят в народе, не начистил ему физиономию. Сам Вельзевул в то время тщательно конспирировался от вездесущего матриархата царства Люцифера, а посему не мог показать обычному смертному человеку, «кто здесь главный». Впрочем, на поле боя очень вовремя подоспела та самая фрау Линдеманн и разняла несостоявшихся дуэлянтов. На том и порешили, как говорится.

– А его не смущает тот факт, что вы знакомы уже четверть века, а ты выглядишь на тридцать?

– Тилльхен знает, что я демон.

– Что?!

– Да-да, герр Линдеманн в курсе обо всей «темной стороне» этого и без нас прогнившего мира.

– Это было неожиданно.

Мы вернулись в гостиницу, и часы показывали уже три после полудня.

Я скинула обувь и упала в полюбившуюся кровать, Вельзевул сел в кресло.

– Знаешь, милая моя, Тилль действительно чистейшей души человек. Уж кому, как не мне, видеть это, - как-то горько произнес демон.

– Ранимый, чувственный и робкий? – глядя в потолок, уточнила я.

– Как догадалась?

– Душа поэта, никак иначе. Зачем ты говоришь мне все это?

– Просто я очень жалею, что между вами стоит Люцифер. Хотя, я заглядывал во все варианты развития твоей и его жизней, и во всех вы так или иначе знакомитесь и завязываете очень крепкое общение, - демон вдруг замолчал, но затем продолжил: - помню, было даже несколько вариантов, где у вас была нормальная семья и дети.

– Какая прелесть. Надеюсь, там не было дочерей?

– Нет, - хохотнул Вельзевул.

– И сколько же мне было?

– Как правило, двадцать два.

– Ужас…

– Вы отлично смотрелись и были счастливы, - по комнате раздался смех демона. – Я бы даже сказал, что Тилльхен помолодел годиков этак на двадцать.

– Вот бы и в реальности так помолодел, - я перевернулась со спины на живот.

Честно говоря, иметь детей в двадцать два года мне не казалось радужной перспективой. Что поделать, такая я вот свободолюбивая особа. И я не имею ввиду измены, кучу парней и ночные клубы, я имею ввиду какие-либо семейные обязательства, закрепленные никчемной бумажкой и кольцом металла на пальце.

Подул ветер, и от его порыва окно резко распахнулось, заставляя меня оторваться от размышлений. Взгляд невольно зацепился за часы, и я соскочила с кровати, направляясь в ванну, - циферблат показывал четыре дня. Быстро освежившись второй раз за сутки, я начала переодеваться, случайно замечая, что Вельзевула в комнате не было. Заменив черные колготки тонкими телесными, мне вдруг подумалось, что выгляжу я, как подросток, и в таком виде мы с герром Линдеманном вряд ли будем вызывать хорошие мысли у народа. Ну да ладно. В конце концов, когда это меня волновало мнение людишек?

– Селестия, нам пора, - в комнату вошел Вельзевул и посмотрел на меня. – О, так гораздо лучше.

– Думаешь, мы с Тилльхеном будем нормально смотреться? – я критично оглядывала себя в зеркале.

– Вполне. Или ты думаешь, что он, как брутальный дядечка с кучей денег, постоянно носит смокинги и рубашки? – демон усмехнулся.

– Да нет…

– Ну тогда идем.

Он взял меня за руку и переместил нас недалеко от того парка. Видимо, чтобы не вызывать подозрений, он решил отправить нас в какой-то переулок метрах в десяти от бара. Как только мы подошли к дверям особняка, демон коснулся моего лба, и все волнение, из-за которого мои руки похолодели, а спина грозила намокнуть, мгновенно пропало.

– Если что-то пойдет не так – просто позови меня мысленно, и я приду, - начал говорить мне напутствия «брат». – Мы договорились, что Тилльхен проводит тебя до гостиницы.

Я кивнула, и Вельзевул в мгновение ока пропал из моего поля зрения. Глубоко вздохнув и открыв двери, я отправила свою тушку внутрь здания.

Там, внутри, раздавались спокойные мотивы Битлз, и народу было так же, как и вчера, - немного. Наверное, люди здесь собираются только под вечер.

Бенджамин, протирающий полотенцем бокалы, завидев меня, помахал рукой, широко улыбаясь. Напротив него я увидела очень знакомую могучую спину немецкого вокалиста и уверенным шагом, не забыв так же приветливо помахать рукой бармену, направилась к барной стойке.

– Герр Линдеманн? – позвала я мужчину и удивилась, что говорю почти без акцента.

– О, Дас Фройляйн Селестия! Как я рад Вас видеть! – вокалист широко улыбнулся доброй улыбкой, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – Присаживайтесь.

Я забралась на высокий барный стул и с облегчением заметила, что Тилльхен пришел без цветов, с которыми, как правило, бывают все мужчины на первом свидании. Нет, это нам ни к чему. Я не хочу цветов, я не хочу романтики. Я не так воспитана.

Сегодня Тилль выглядел куда лучше, чем вчера: выспавшийся, не уставший и без этого ужасного грима. Конечно, его сценический имидж я вовсе не считаю ужасным, но он хорош только на выступлениях, а уж никак не в повседневной жизни. Если вчера герр Линдеманн выглядел лет на сорок (что очень хорошо, ибо он старше этого возраста), то сегодня я могла бы дать ему годиков этак 33-35.

К нам подошел Бенджамин.

– Привет, Селестия, - он, как всегда, улыбался. – Отлично выглядишь. Что-нибудь будете заказывать?

– Спасибо, Бен. Давай, как вчера.

– За счет заведения!

Пока бармен повторял все вчерашние манипуляции с бутылкой тоника и бокалом, Тилльхен решил разговорить меня.

– Вы знакомы с барменом, Селестия?

– Да, брат познакомил. А Вы понимаете английский, герр Линдеманн?

– Просто Тилль, хорошо? Да, я знаю английский. Можем перейти на него.

– Нет-нет, я хочу попрактиковать немецкий, - я скованно улыбнулась.

– У Вас отличный немецкий, фройляйн. И очень милый акцент, - Тилльхен улыбнулся.

Мне кажется, или на моих щеках появился румянец? О, только этого не хватало – смутиться в обществе рок-вокалиста, до этого показав себя спокойной и не фанатичной личностью.

Но, с другой стороны… было приятно слышать такой необычный комплимент.

Бенджамин поставил передо мной высокий стакан с малиновым тоником и задорно подмигнул, после чего оставил меня и Линдеманна наедине.

– Вельзевул никогда не говорил, что у него есть сестра. Вы родные? – он решил перевести тему.

– Да, родные. Просто когда я была маленькой, мы практически не виделись. Это долгая история, Вам, наверное, будет неинтересно слушать ее.

– Селестия, я знаю, что Вельзевул демон, - вокалист в мгновение стал серьезным.

– Что-то вылетело из головы… - я поводила соломинкой в стакане. Напряжение нарастало. – Вельзевул – мой опекун. Но Вы ведь знаете, что он, в отличие от других демонов, относится к людям снисходительно, и поэтому я могла бы назвать его братом. Тем более, мы похожи внешне. Похожи ведь?