BRONZA / БРОНЗА
Шрифт:
44 глава
Впереди замаячил белый скелет беседки. Свернуть за нее… прямиком через кусты… так короче… Неожиданно темнота схватила Байю за шиворот и рванула, чуть не придушив. Он вскрикнул. Пахнущая ладаном ладонь зажала рот.
– Эй, Бобби… не пугай так мальчишку! Он еще подумает, что мы какие-нибудь хулиганы! Ха-ха-ха!
Приятный, теплый смех принадлежал немного бледному и томному на вид блондину, худощавая фигура которого нарисовалась из темноты. Не старше Марка. Одет с иголочки и сам весь такой аккуратный, будто председатель студенческого совета, молодой человек мог бы показаться очень милым во
– А мы ведь паиньки, верно?!
– спросил блондин, обращаясь явно не к Имонну.
– Ну, ты сказанул, Юджин!
– раздалось в ответ.
– Мы - и хулиганы? Да здесь только паиньки одни и собрались! Правда, Теренс?!
– А то!
Из темноты нарисовался еще один. Этот, весь затянутый в кожу, держал в руках блестящий шлем мотоциклиста. Загасив окурок каблуком, на минуту (что-то привлекло его внимание) повернулся спиной. На куртке, сзади, можно было разглядеть рисунок. На фоне луны щерилась костлявая с косой и лаконичная надпись: «Не забыть - перестать трогать мир!»
«Любитель повыпендриваться!» - сразу же презрительно решил про себя Имонн.
Красиво встряхнув светлыми, по пояс, волосами, байкер представился:
– Будем знакомы, пацан! Я Теренс Фокс! Для друзей… конечно!
Подошел ближе, улыбнулся приветливо, а глянул гадюкой.
«Ши…бан!!» - наконец, догадался Байя. Значит, и тот, кто стоял у него за спиной, зажимая рот, тоже был слугой Оуэна… Урод, знает про Доспехи… вот и руку выкручивает только одну, но больно, до хруста…
– Лисицей… звал меня Шин… - произнес байкер, не спуская с подростка продолговатых желтых глаз.
И странной показалась печаль у Не имеющего души. Но даже удивившись, Имонн не собирался соболезновать смерти ублюдка, о которой сожалели эти трое. Где-то там, истекая кровью, сходил с ума Марк, сгорая заживо в призрачном огне. А эти злобные твари, оказавшиеся здесь так некстати, отнимали у него драгоценное время. Байя отчаянно задергался, вырываясь.
– О?!
– сразу подобравшись, качнулся в его сторону байкер.
– Что… будешь кричать, да? Звать на помощь… папу и маму? Бобби, ну-ка убери руку!
– потребовал он.
– Послушаем этот жалкий голосок!
Шибан обступили Байю, выжидательно, с хищной готовностью уставившись на подростка, но тот молчал. «Не дождетесь…»
– Храбрый, да? Давай уже, кричи… А то раздражаешь!
– устав ждать, закапризничал байкер.
– Зря мы, что ли, поджидали тебя здесь? Вот и фонарь грохнули! Чтобы в темноте своими быстрыми ножками ты топал прямо в наши когтистые лапки… - хрипловато рассмеялся он. И вдруг рванулся к Имонну.
– Упираться вздумал?
Голова мальчика мотнулась от резкого удара.
– Потише, Теренс! Не распускай руки! У него такие нежные щечки… Блин! Теперь вот… синяк останется…
Горячая ладонь сочувственно погладила Байю по щеке, он поднял глаза. Который Юджин - этот строил из себя «добренького».
– Зря упираешься, между прочим… Мог бы и покричать… немного. Теренс не всегда такой добрый… - попрекнул он мальчика, с мягкой интонацией растягивая слова. Вскинул руку, чтобы посмотреть на светящийся в темноте циферблат наручных часов.
– Нам же скучно…
«Часы-то ему зачем? Пижонства если только ради…» - подумал Имонн. Мерзкие твари, развлекаясь, они глумились над ним, пиная его друг другу, словно мячик. Поморщившись от боли, он оскорбленно вздернул подбородок.
– А это что у нас тут… Челочка? Как
символично!– председатель студсовета игриво растрепал ему волосы.
Байя и понятия не имел, что может символизировать обычная челка, но догадался, что студент сейчас скажет какую-нибудь гадость. И не ошибся.
– В твоем возрасте… это говорит, что ты хочешь оставаться маленьким мальчиком! Нуждаешься в покровительстве старшего, готов подчиняться ему… и просишь, чтобы он брал тебя… на спинке? Или положить на животик?!
– Шибан зафыркали, давясь смехом.
«Какая чушь!» - возмутился про себя Имонн, но все равно покраснел.
– Что, мелкий… строптивым оказался? Даже мяукнуть не хочет? А попросили вроде бы… вежливо… - отозвался тот, кто держал мальчика. И, принимая эстафету, слегка встряхнул свой трофей.
– Может, выпороть его как следует? Для начала… Или давайте поиграем с ним в игру «Кто стоит у тебя за спиной»!
– предложил он.
– Юджин, чур я буду у него первым… Тогда точно заверещит!
Рука, пахнущая ладаном, грубо схватила Байю за волосы и, чуть не свернув шею, развернула лицом назад. Он успел заметить голодный блеск в глазах третьего Ши, прежде чем вздрогнул от внезапного хлопка.
– А это черт хлопает в ладоши!
– посмеялся тот, довольный своей проделкой.
«Прямо придурок-старшеклассник, отобравший деньги у малышни…» - Байя глянул на него, как на идиота.
– Ух, ты! Какие глазюки! Сердитые! Страшно, аж жуть!
– Не написай в штаны от страха!
– презрительно заметил Имонн. Он и сам не знал, зачем дразнит эту злобную тварь, но радостный дебил его уже достал.
Ши перестал ухмыляться. Пальцами, способными дробить кости, несильно сдавил мальчику горло. Шершавым, слюнявым языком провел по шее, заставив Байю дернуться от отвращения.
– Юджин, смотри-ка, а мелочь-то нам попалась… совсем непуганая! Можно, я откушу ему голову?
– Обломайся, Бобби!
– студент был непреклонен.
– Хозяин велел доставить оруженосца в целости и сохранности! Непорочней монашки с причастием! Тронешь, и милорд не забудет сегодня поужинать твоей печенью!
– Что… и укусить нельзя?
– недовольно проворчал Бобби.
– Нельзя!
– А выпороть?
– Ну, что ты пристал к ребенку!
– не забывая о своей роли «добренького», шагнул к ним Юджин.
– Иди ко мне, детка!
– позвал он ласково. Взял Имонна за руку. Их пальцы переплелись, и ладонь мальчика оказалась зажатой, словно в стальном капкане. Потянул за собой.
– Идем, посидим в беседке. На чаепитие, конечно, времени нет, но поговорить… так, о всякой ерунде… еще успеем.
Оглянувшись назад, Байя невольно споткнулся. Этот, который Бобби, вместо ожидаемо великовозрастного придурка оказался священником. Католическим священником и, надо сказать, очень красивым. Ему бесподобно шла длинная приталенная черная сутана. Зеркальные очки от солнца, стильно, ободком удерживали прямые, до плеч, светло-русые волосы, чтобы те не падали на лицо. Кровожадная тварь в одеждах священнослужителя выглядела брутально. Завораживающе. Притягивая взгляд.
«Вот почему ладони пахли ладаном!
– подумал Имонн.
– Наверное, прихожанки просто пищат от восторга, выстраиваясь в очередь к нему на исповедь…» - зачем-то посетила его совершенно ненужная мысль. На груди «Божьего слуги» на толстой цепи висел массивный серебряный крест, своей формой очень напоминавший рукоять даги - кинжала убийцы. Заметив его взгляд, святой отец погладил крест.