Брук

— Я дуюсь на тебя?

— Именно так.

На самом деле не то, чтобы дуется, но это единственное слово, которое я могу подобрать. Иногда, как и совсем недавно, его губы расслабляются в очень привлекательной, страстной манере, которая близка к надутому лицу, но оно не дуется.

— Ну, — говорит он. — Пусть тебя не пугает моя надутость. Я обещаю, что ты будешь в безопасности рядом со мной. У нас с тобой все равно ничего не получилось бы.

— Ты сказал это только для того, чтобы я спросила почему.

— Ты сказала это только потому, что избегаешь спрашивать почему.

— Прекрасно. Почему, Хейден? Почему ты так уверен, что у нас ничего не получилось бы?

— Помимо причины, о которой я упоминал ранее?

— Да, помимо нее.

— Между нами нет искры.

Я свирепо смотрю на него. Этот парень когда-нибудь говорит прямо? Неужели он никогда не говорит, что на самом деле имеет в виду?

Сосредоточившись на холмах, я обдумываю ситуацию. Он сделал это нарочно, конечно. Чтобы заставить меня задуматься, может ли между нами быть искра. Проблема в том, что, хотя я вижу его обман, мне на самом деле интересно.

Мое сердце колотится, и я вдруг осознаю, насколько он близко.

Я всегда находила его привлекательным. Красивым, взрослым, зрелым. Я не единственная, кто так думает. Я не раз слышала, как женщины в клане шептались о его улыбке.

Мой план двигаться дальше не сработал с Хайдом. Как такое могло случиться, когда я видела надежду в его глазах? Надеюсь, что я себе ее не придумала? Я не буду использовать кого-то другого, чтобы заставить чувствовать себя лучше. Мне слишком нравится Хайд. Но Хейден?

Я смотрю на него, легкая волна возбуждения пробегает по мне, когда я обнаруживаю, что он наблюдает за мной. В его глазах я не вижу надежды. Все, что я вижу — это юмор и тепло. И эти мягкие на вид губы… Мне бы очень хотелось его поцеловать.

— Есть только один способ узнать, — говорю я, прежде чем успеваю остановиться. — И ты предложил мне согреться.

Глаза Хейдена слегка сужаются.

— Брук… ты уверена?

— Конечно.

Он поднимает руку и проводит пальцами по моей щеке. Я слегка дергаюсь, но он спокоен, его пальцы спокойно касаются моей кожи. Они прочерчивают мою шею, а потом бегут по ключице. Его глаза чувственны и темны, когда они следуют по пути его прикосновений. Его рот расслабляется, и вот оно. Эта знойная надутость.

Я ожидала поцелуя. Но происходит совершенно другое, но это захватывающе.

Он смотрит мне в глаза, его взгляд такой темный и голодный, что я едва сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть. Затем он наклоняется ко мне, и его губы смыкаются над моими, давление мягкое, но уверенное. Я целую его в ответ, и Хейден приближается, его язык скользит по моему, и единственная мысль пронзает меня: Хейден знает, что делает.

Он сразу же задает темп, целуя меня с уверенностью, и это ощущается до боли хорошо, до боли знакомо. Я запускаю руки в его волосы и целую его глубоко, слыша, как он стонет.

— Брук, — шепчет он, — полегче. — Но все, что он делает, противоречит этому. Его рука сжимает мое бедро так крепко, что я чувствую давление каждого пальца.

Я придвигаюсь к нему ближе. Он двигается в одно и то же время, и со всеми этими движениями мы оказываемся лежащими на боку, лицом к лицу. Вместе окунаемся в омут желания, и это чувствуется безопасно. Так безопасно, что можно не о чем не заботиться. Речь идет только о губах, руках и коже. О клубящихся, дымных желаниях, которые поглощают меня.

Рука Хейдена скользит по моим ребрам и касается груди, посылая волну желания через меня. Но через несколько мгновений он удивляет меня, отстраняясь.

— Брук, здесь определенно есть искра. Мы действительно можем загореться, если продолжим…

— Шшш… Веселее, когда ты молчишь.

Его смех — короткий, отрывистый звук.

— Веселее?

— Да. Веселее.

Я снова притягиваю его к себе. Он перекатывается на меня, а потом я перекатываюсь на него, и это похоже на небольшую битву посреди наших поцелуев, наши ноги переплетаются.

Моя рука находит его рубашку, скользя по перекатывающимся мышцам живота. Он издает шипящий звук и резко отстраняется.

— Ладно, — говорит он. — Это было хорошо.

Я не знаю, что только что произошло. Я не знаю, почему он отстранился.

— Это было даже лучше, чем хорошо, Хейден.

Он бормочет проклятье и садится на колени.

— Брук, просто… дай мне минутку.

Есть только одна причина, по которой он мог остановиться. Я не могу позволить ей этому помешать.

— Хейден, то, что случилось с Хайдом, было… — Я не знаю, как закончить свою мысль.

То, что произошло между мной и Хайдом, было прекрасной, хрупкой вещью. Но мне кажется, что говорить об этом с Хейденом было бы неуважительно.

— Дело не в этом. — Он проводит руками по голове и делает глубокий вдох. — Хотя так и должно быть.

— Тогда в чем? В Перри? Потому что я больше не с ним.

Хейден поднимает голову.

— Нет, Брук. В тебе.

Это обрушивается на меня. Мои щеки горят.

— И что во мне? — спрашиваю я, готовясь защищаться.

— Ты бежишь, Брук. Как будто мы снова в тех лесах. Ты бежишь через это, и я не думаю… — Он вздыхает. — У меня просто такое чувство, что ты на самом деле не хочешь этого делать.

— Ты действительно собираешься сказать мне, что я хочу?

— Я говорю тебе только то, что думаю. Но я хотел бы знать: чего хочешь ты?

Чего я хочу? Я задумываюсь об этом на мгновение.

Я хочу чувствовать себя желанной, заветной и защищенной.

Я хочу найти того, кто не променяет меня на другую.

Я хочу найти любовь, которая будет внутренней, поддерживающей жизнь.

Все эти ответы кажутся немного неуместными. Поэтому я говорю:

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня снова. У тебя это хорошо получается.

Хейден бросает на меня взгляд, которого я никогда раньше не видела. Как будто ему больно и он вот-вот рассмеется одновременно.